Книги лауреатов «Б. коровы» - в «Мешок литературного Г…»
Оригинал взят у s_fioletiviy в Книги лауреатов «Б. коровы» - в «Мешок литературного Г…»
Думаю, многие задавали себе этот вопрос. Почему издательства завалили нас литературными «копролитами»? И потоку этих «экскрементов в твердых обложках» не видно конца.
Вот что думает по этому поводу писатель Сергей Сальников. По его мнению, надо разобраться, кто спонсор авторов? «Раньше - государство, через систему "Союзов" или забугорных «фондо-голосов», а нынче - опять те же - "фонды" и "спонсорство", через систему грантов, конкурсов или прямого финансирования, либо, иногда, прямая государственная поддержка, через правительства областного пошиба. Но, по сути, это - содержание автора, а за прокорм необходимо выдавать нужный продукт. Без разницы - «за» или «против». От оппозиции или за позицию. Профессиональный автор создаёт тот материал, который нужен заказчику».
Мысль понятна, кто девушку ужинает, тот её и танцует. Но есть же еще литературные премии, где должны отбирать за счет честной состязательности писателей достойные книги. Посмотрим, как и в чем состязаются писатели, к примеру, в нашей самой знаковой Национальной литературной премии «Большая книга».
Начнем с малого. Вот литератор Николай Кофырин возмущается. Дескать, ни одна уважающая себя литературная премия не предусматривает возможности получить её дважды одним автором. А у нас «Большая книга» может вручаться одному автору неограниченное количество раз. «Обосновывают это тем, что, мол, не могут найти тех, кто пишет лучше. А на деле всё просто: люди захватили власть и теперь награждают себя и себе угодных. Прочих - быть может, трижды гениальных! - просто не замечают, как не замечали их самих прежние власти», - считает литератор.
Но дважды награждать одного автора - это еще цветочки. По каким же критериям отбирают победителя этой премии? Кофырин приводит одно примечательное признание председателя экспертного совета литературной премии «Большая книга» Михаила Бутова, видно, для посыла членам жюри: «Я бы был доволен, если бы первую премию получил в этом году Владимир Сорокин. Мне кажется, ситуация для этого созрела…»
Правда, временами в славном коллективчике жюри заводятся «нехорошие» его члены. Скандалят. Так литературный критик Сергей Куняев заявил (слова которого приводит Кофырин): «На протяжении трёх или четырёх лет я украшал своим присутствием жюри премии «Большая книга». Почему «украшал своим присутствием», а не работал? Таков механизм работы этой премии, который весьма любопытный».
Его-то, но только отчасти раскрывает Куняев: «Есть некий отбор изначальный для «малого списка». Кто участвует в отборе первоначально, что там сидят за люди, кто вычленяет книги для «малого списка», мне не известно по сей день. Но когда я как член жюри получал желанный список, я обнаруживал, что я там вообще не нахожу ни одного в реальности значимого имени со значимым произведением, которое, я знаю, туда присылалось. И в результате я уже имею дело, как говорится, со «слитым молоком». После этого я читаю дюжину того, что прислано, и я с трудом понимаю, о каком литературном процессе, о каких критериях, о какой ценностной иерархии здесь вообще идёт речь. Мне до сих пор не известны принципы отбора. Говорить о том, что эта премия делает «классиков»... «Классиков» в кавычках всегда можно сделать на сезон, на два, на три. Эта премия существует десять лет. Кто-нибудь может назвать книгу, которая стала лауреатом премии за эти десять лет, и которая стала событием в нашей литературе, которая была бы у всех на слуху? Поэтому после третьего сезона я написал заявление, что больше прошу меня в этом «кукольном театре» не числить».
Далее «нехороший» критик делает сокрушительный вывод: «Само по себе наличие Владимира Сорокина в «лонг-листе», а Бориса Хазанова в «шорт-листе» способно, считаю, подорвать доверие к авторитету любой премии». Но эффекта от такой «бомбочки» никакого. В частности, Сорокин процветает. Он и вовсе раскатал губу, для него: «Должна быть одна очень большая и авторитетная премия за литературное событие десятилетия… Размер ее должен составлять один миллион евро. Эта премия поспорила бы с Нобелевской… Мы все-таки имеем на нее право… Я бы хотел дожить до учреждения такой премии». Сорокин явно уверен, что снова какой-то «Бутов» заявит: «ситуация созрела для награждения Владимира Сорокина одним миллионом евро»…
А вот некоторые высказывания о премии ее лауреатов.
По словам писателя, поэта, просветителя Дмитрия Быков: «Из всех видов жульничества… самым надёжным оказалась литература, то есть такой способ разводить лохов, за который они сами платят с наибольшим удовольствием…» Но сам этот просветитель доит не только лохов. Он смачно подоил с двух сосков «вымя» «Большой книги».
Захару Прилепину тоже удалось прилепиться к одному соску. А оторвавшись от него, он брякнул: «Ну, вы же понимаете, что это - литературный спорт».
Но еще больше уводит в сторону Леонид Юзефович. Когда он оторвался от второго премиального соска, то молвил: «Это такая лотерея».
Такую премию скорее надо называть не «Большая книга», а «Большая корова» (БК). Мда, все гнило в премиальном королевстве… Но власти тактично не вмешиваются в механизм раздачи премии. Ведь тот у них заимствован.
О современной же страже за качеством художественной литературы, критиках даже говорить не хочется. Карманные, это еще мягко сказано.
Итак, картина прояснилась. Заказчики наладили весь процесс литературного цеха так, чтобы на выходе были именно «копролиты». С прозрачными целями. И момент выбрали удачно. Когда Россию накрыли времена безавторитетного слова. Увы, сегодня нет поэтов, писателей и критиков уровня Пушкина, Толстого и Белинского. Личностей, способных профессионально оценить произведение, и слово которых было бы весомо. Представим, к примеру, Белинского в жюри БК. Что, Бутов призвал бы членов жюри вручить премию «Большая книга» Сорокину? Ну, хорошо, в жюри не пригласили бы ни Пушкина, ни Белинского, ни Толстого, и вручили премию Сорокину. Белинский или Толстой публично разнесли бы в пух и прах всех этих членов жюри и Сорокина. Вслед негодовала бы вся Россия. А от Пушкина полетел бы в них град эпиграмм. Над ними хохотала бы вся Россия. И в обществе на этих членов жюри вкупе с Сорокиным тыкали бы презренно пальцами. Они бы от слов Пушкина, Толстого и Белинского никогда не отмылись.
Эти профессионалы авторитетного слова начали исчезать с нашего небосклона еще в первой половине прошлого века. Ведь уже Борис Пастернак не справился с этой ролью. Вспомним, когда Сталин в телефонном разговоре уточнял у него, как у живущего авторитета, а Мандельштам «мастер, мастер?» Тот не смог внятно ответить вождю. Он лишь сказал: "Я не могу говорить о том, чего не чувствую. Мне это чужое". Пастернак не был уверен, что на его суждение не влияет его личное отношение к поэзии коллеги.
Во второй же половине прошлого века писательский талант в России начал и вовсе сходить на нет. А у мелкотравчатых литераторов какое может быть весомое слово…
Конечно, время безавторитетного слова никакими заклинаниями не прогонишь. Но ужель мы будем продолжать безропотно перелистывать навязываемые нам «копролиты»? Предлагаю в ответ на такой литературный беспредел создать рейтинговый - «Большой мешок книг литературного Г…». И бросать туда книги навязываемых нам авторов. И каждый, набив свой «мешок», разошлет его этим авторам и «Бутовым» для ознакомления. Дойдет он и до заказчиков. Интернет нам поможет…
Сегодня свой рейтинг я начну с тех лауреатов премии «Большая корова», кто звонче всех на слуху и книги которых я читал.
Если по какому-то автору у меня есть сомнения, бросать ли в мешок Г… его книги, то есть подсказка. Проверить их по двум спискам. Есть Главный список 111 мировых книг. Как он образовался? Ранее классик сказал, что в мире есть всего 100 стоящих книг. После его оценки, спустя полтора века в него добавилось еще с десяток книг. Не более. Но с начала третьего тысячелетия появилась еще одна книга.
Второй список 100 стоящих книг русских писателей.
Оба этих списка книг составил капитан русской словесности.
Для разминки я начал составлять рейтинг с
ЛЕЙТЕНАНТА РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ
Пожалуй, из современных он единственный писатель, кого еще можно читать. Он не глубок, но наблюдателен, проницателен, остроумен. И скромняга. Один журналист поставил его на постамент лидера современной русской словесности. Тот решительно спрыгнул с него. Нет, возразил он. Это должность капитана русской словесности. А он лишь лейтенант. Я же говорю, скромняга. Может, поэтому, он ни разу не стал победителем премии «Большой коровы», хотя как-то ему там дали бронзу. Словно подоил козочку... Книги лейтенанта русской словесности лично я не стал все махом бросать в «Большой литературный мешок Г…» Будем последовательными.
Конечно, в списке 111 мировых книг его искать не будем. Понятно почему. А вот чтобы убедиться, что я все-таки прав на счет «стоящий», зайдем во второй список. Одна книжонка лейтенанта туда затесалась. Да-да, на скромное, как он сам, место под №99, какая вы сами догадались. Видите, я не ошибался на счет лейтенанта.
ПРОСВЕТИТЕЛЬ
Думаю, я не ошибся, когда все романы с их кондовым вымыслом и длиннотами, а также все сборники стихов от желудка просветителя, дважды сосца БК я сразу бросил в мешок литературного Г… Даже не стал использовать списки подсказки. С таким мешком он уже явно не попрется в третий раз к премиальной корове, его запах той может не понравиться и лягнуть…
Зато как заиграло в мешке поэтическое признание просветителя: «Что ни напишешь, выходит все тот же я Г…»
ОТЕЦ КОПРОФАГИИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Об отце копрофагии в русской литературе я уже рассказывал раньше. Что его книги - это хорошая виртуальная тренировка перед модной ныне фекатерапией. Причем он не какой-то там тренеришка. В русской литературе (а может, и мировой) он родоначальник виртуальной копрофагии. Хотя с виду он похож на гусара (см. фото), но внутри чистый улан. Не удивительно, что он большой мастер и виртуальной содомии. Ну, если и уступает в этом искусстве Маркизу де Саду, то чуть-чуть. Правда, кому фекатерапия не прописана, лучше его книги не читать. Не портить себе аппетит картинами поедания собственных или чужих экскрементов.
Однако, в ту пору, когда я писал о нем, еще не родилась идея создания рейтингового - «Мешка книг литературного Г…». То есть я не провел этого писателя по такому рейтингу.
Вроде бы, книги отца литературной копрофагии уже по запаху от их истоков нужно бросать сразу в мешок Г... Однако, надо быть объективными. Все же у него лишь два серебра и бронза от «Большой коровы». Конечно, речи о вхождении книг этого писателя в список 111 стоящих мировых книг не может быть, коль туда не входят книги даже Маркиза де Сада. Но вдруг хотя бы одна книжонка отца литературной копрофагии затесалась в список 100 стоящих книг русских писателей?
Итак, захожу в список… Все! «Вроде бы» в начале предложения предыдущего абзаца можно смело убирать. Ни одной книги отца литературной копрофагии в списке нет. Короче, со спокойной совестью кидаем книги этого улана в большой литературный мешок Г…
ЛИТЕРАТОР-СПОРТСМЕН
Книги этого писателя, который видит в премиях литературный спорт, тоже не будем с ходу бросать в «Мешок книг литературного Г…». Человек-то, вроде, хороший. Ну, знаю, что это не профессия. Но вдруг он действительно включился в премиальную дойку чисто из спортивного интереса и азарта. А там ненароком стал победителем. На самом же деле пишет стоящие книги. Так проведем их по рейтингу.
Конечно, вспоминать о списке 111 мировых книг даже не будем. Сразу захожу во второй список… Книг этого литератора-спортсмена там нет. Увы, их место тоже в мешке литературного Г..
ЛОТЕРЕЙЩИК ВЕЗУНЧИК
Этому писателю, который видит участие в премиальной дойке лотерею, дважды выпал из барабана счастливый шар. Будем опять же непредвзятыми, не будем махом кидать его книги в мешок. Может, он просто такой везунчик. И у него полно стоящих книг. Тогда проведем их по рейтингу - «Мешка книг литературного Г…»
Конечно, проверяем сразу по второму списоку… Увы, там нет ни одной книги нашего везунчика. Значит, прочь сомнения! Кидаем их в наш мешок Г..
С КОСЫНКОЙ
Даже удивительно, что эту писательницу с косынкой к соскам «Большой коровы» ни разу не подпустили. Но уж больно ее физиономия неотступно всплывает у меня перед глазами как символ, когда вспомнишь о современных российских писателях либерального крыла. Лично я ее книги сразу бросил бы в большой литературный мешок Г… Но, возможно, это мое субъективное мнение.
Но каким бы оно не было, эта писательница никогда не входила и не войдет в список 111 стоящих мировых книг, зуб даю. Итак, открываем второй список… Не подвело меня мое чувство: где место ее книгам.
ПОСЛЕДНИЙ ПИСАТЕЛЬ ИМПЕРИИ
После писательницы с косынкой я просто не мог пройти мимо писателя из другого, противоположного ей крыла. Да и либералы обидятся, обвинят меня в предвзятости. Но физиономия этого писателя тоже неотступно маячит у меня перед глазами как символ, когда вспоминаешь о писателях так называемого патриотического крыла. Этот писатель империи не дояр «Большой коровы», но лауреат премии Ленинского комсомола и «Нацбеста». Это вам не лаптем щи хлебать.
Я быстро перешел к списку 100 стоящих российских книг. Для чистоты эксперимента. Нет, книги этого последнего литературного солдата империи капитан русской словесности не включил в свой список. Не ведется он даже на забронзовелость лауреатов.
Остается лишь непонятным, это два крыла разных или одной бездарной птички?
Ох, не просто будет нашему капитану противостоять такой своре лауреатов. Да и Бутовы с властями понимают, вакансия «Капитана российской словесности» для них опасна, если не пуста.
P.S. Ссылки на произведения капитана русской словесности можно найти на моем блоге - Саша Фиолетовый
Думаю, многие задавали себе этот вопрос. Почему издательства завалили нас литературными «копролитами»? И потоку этих «экскрементов в твердых обложках» не видно конца.
Вот что думает по этому поводу писатель Сергей Сальников. По его мнению, надо разобраться, кто спонсор авторов? «Раньше - государство, через систему "Союзов" или забугорных «фондо-голосов», а нынче - опять те же - "фонды" и "спонсорство", через систему грантов, конкурсов или прямого финансирования, либо, иногда, прямая государственная поддержка, через правительства областного пошиба. Но, по сути, это - содержание автора, а за прокорм необходимо выдавать нужный продукт. Без разницы - «за» или «против». От оппозиции или за позицию. Профессиональный автор создаёт тот материал, который нужен заказчику».
Мысль понятна, кто девушку ужинает, тот её и танцует. Но есть же еще литературные премии, где должны отбирать за счет честной состязательности писателей достойные книги. Посмотрим, как и в чем состязаются писатели, к примеру, в нашей самой знаковой Национальной литературной премии «Большая книга».
Начнем с малого. Вот литератор Николай Кофырин возмущается. Дескать, ни одна уважающая себя литературная премия не предусматривает возможности получить её дважды одним автором. А у нас «Большая книга» может вручаться одному автору неограниченное количество раз. «Обосновывают это тем, что, мол, не могут найти тех, кто пишет лучше. А на деле всё просто: люди захватили власть и теперь награждают себя и себе угодных. Прочих - быть может, трижды гениальных! - просто не замечают, как не замечали их самих прежние власти», - считает литератор.
Но дважды награждать одного автора - это еще цветочки. По каким же критериям отбирают победителя этой премии? Кофырин приводит одно примечательное признание председателя экспертного совета литературной премии «Большая книга» Михаила Бутова, видно, для посыла членам жюри: «Я бы был доволен, если бы первую премию получил в этом году Владимир Сорокин. Мне кажется, ситуация для этого созрела…»
Правда, временами в славном коллективчике жюри заводятся «нехорошие» его члены. Скандалят. Так литературный критик Сергей Куняев заявил (слова которого приводит Кофырин): «На протяжении трёх или четырёх лет я украшал своим присутствием жюри премии «Большая книга». Почему «украшал своим присутствием», а не работал? Таков механизм работы этой премии, который весьма любопытный».
Его-то, но только отчасти раскрывает Куняев: «Есть некий отбор изначальный для «малого списка». Кто участвует в отборе первоначально, что там сидят за люди, кто вычленяет книги для «малого списка», мне не известно по сей день. Но когда я как член жюри получал желанный список, я обнаруживал, что я там вообще не нахожу ни одного в реальности значимого имени со значимым произведением, которое, я знаю, туда присылалось. И в результате я уже имею дело, как говорится, со «слитым молоком». После этого я читаю дюжину того, что прислано, и я с трудом понимаю, о каком литературном процессе, о каких критериях, о какой ценностной иерархии здесь вообще идёт речь. Мне до сих пор не известны принципы отбора. Говорить о том, что эта премия делает «классиков»... «Классиков» в кавычках всегда можно сделать на сезон, на два, на три. Эта премия существует десять лет. Кто-нибудь может назвать книгу, которая стала лауреатом премии за эти десять лет, и которая стала событием в нашей литературе, которая была бы у всех на слуху? Поэтому после третьего сезона я написал заявление, что больше прошу меня в этом «кукольном театре» не числить».
Далее «нехороший» критик делает сокрушительный вывод: «Само по себе наличие Владимира Сорокина в «лонг-листе», а Бориса Хазанова в «шорт-листе» способно, считаю, подорвать доверие к авторитету любой премии». Но эффекта от такой «бомбочки» никакого. В частности, Сорокин процветает. Он и вовсе раскатал губу, для него: «Должна быть одна очень большая и авторитетная премия за литературное событие десятилетия… Размер ее должен составлять один миллион евро. Эта премия поспорила бы с Нобелевской… Мы все-таки имеем на нее право… Я бы хотел дожить до учреждения такой премии». Сорокин явно уверен, что снова какой-то «Бутов» заявит: «ситуация созрела для награждения Владимира Сорокина одним миллионом евро»…
А вот некоторые высказывания о премии ее лауреатов.
По словам писателя, поэта, просветителя Дмитрия Быков: «Из всех видов жульничества… самым надёжным оказалась литература, то есть такой способ разводить лохов, за который они сами платят с наибольшим удовольствием…» Но сам этот просветитель доит не только лохов. Он смачно подоил с двух сосков «вымя» «Большой книги».
Захару Прилепину тоже удалось прилепиться к одному соску. А оторвавшись от него, он брякнул: «Ну, вы же понимаете, что это - литературный спорт».
Но еще больше уводит в сторону Леонид Юзефович. Когда он оторвался от второго премиального соска, то молвил: «Это такая лотерея».
Такую премию скорее надо называть не «Большая книга», а «Большая корова» (БК). Мда, все гнило в премиальном королевстве… Но власти тактично не вмешиваются в механизм раздачи премии. Ведь тот у них заимствован.
О современной же страже за качеством художественной литературы, критиках даже говорить не хочется. Карманные, это еще мягко сказано.
Итак, картина прояснилась. Заказчики наладили весь процесс литературного цеха так, чтобы на выходе были именно «копролиты». С прозрачными целями. И момент выбрали удачно. Когда Россию накрыли времена безавторитетного слова. Увы, сегодня нет поэтов, писателей и критиков уровня Пушкина, Толстого и Белинского. Личностей, способных профессионально оценить произведение, и слово которых было бы весомо. Представим, к примеру, Белинского в жюри БК. Что, Бутов призвал бы членов жюри вручить премию «Большая книга» Сорокину? Ну, хорошо, в жюри не пригласили бы ни Пушкина, ни Белинского, ни Толстого, и вручили премию Сорокину. Белинский или Толстой публично разнесли бы в пух и прах всех этих членов жюри и Сорокина. Вслед негодовала бы вся Россия. А от Пушкина полетел бы в них град эпиграмм. Над ними хохотала бы вся Россия. И в обществе на этих членов жюри вкупе с Сорокиным тыкали бы презренно пальцами. Они бы от слов Пушкина, Толстого и Белинского никогда не отмылись.
Эти профессионалы авторитетного слова начали исчезать с нашего небосклона еще в первой половине прошлого века. Ведь уже Борис Пастернак не справился с этой ролью. Вспомним, когда Сталин в телефонном разговоре уточнял у него, как у живущего авторитета, а Мандельштам «мастер, мастер?» Тот не смог внятно ответить вождю. Он лишь сказал: "Я не могу говорить о том, чего не чувствую. Мне это чужое". Пастернак не был уверен, что на его суждение не влияет его личное отношение к поэзии коллеги.
Во второй же половине прошлого века писательский талант в России начал и вовсе сходить на нет. А у мелкотравчатых литераторов какое может быть весомое слово…
Конечно, время безавторитетного слова никакими заклинаниями не прогонишь. Но ужель мы будем продолжать безропотно перелистывать навязываемые нам «копролиты»? Предлагаю в ответ на такой литературный беспредел создать рейтинговый - «Большой мешок книг литературного Г…». И бросать туда книги навязываемых нам авторов. И каждый, набив свой «мешок», разошлет его этим авторам и «Бутовым» для ознакомления. Дойдет он и до заказчиков. Интернет нам поможет…
Сегодня свой рейтинг я начну с тех лауреатов премии «Большая корова», кто звонче всех на слуху и книги которых я читал.
Если по какому-то автору у меня есть сомнения, бросать ли в мешок Г… его книги, то есть подсказка. Проверить их по двум спискам. Есть Главный список 111 мировых книг. Как он образовался? Ранее классик сказал, что в мире есть всего 100 стоящих книг. После его оценки, спустя полтора века в него добавилось еще с десяток книг. Не более. Но с начала третьего тысячелетия появилась еще одна книга.
Второй список 100 стоящих книг русских писателей.
Оба этих списка книг составил капитан русской словесности.
Для разминки я начал составлять рейтинг с
ЛЕЙТЕНАНТА РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ
Пожалуй, из современных он единственный писатель, кого еще можно читать. Он не глубок, но наблюдателен, проницателен, остроумен. И скромняга. Один журналист поставил его на постамент лидера современной русской словесности. Тот решительно спрыгнул с него. Нет, возразил он. Это должность капитана русской словесности. А он лишь лейтенант. Я же говорю, скромняга. Может, поэтому, он ни разу не стал победителем премии «Большой коровы», хотя как-то ему там дали бронзу. Словно подоил козочку... Книги лейтенанта русской словесности лично я не стал все махом бросать в «Большой литературный мешок Г…» Будем последовательными.
Конечно, в списке 111 мировых книг его искать не будем. Понятно почему. А вот чтобы убедиться, что я все-таки прав на счет «стоящий», зайдем во второй список. Одна книжонка лейтенанта туда затесалась. Да-да, на скромное, как он сам, место под №99, какая вы сами догадались. Видите, я не ошибался на счет лейтенанта.
ПРОСВЕТИТЕЛЬ
Думаю, я не ошибся, когда все романы с их кондовым вымыслом и длиннотами, а также все сборники стихов от желудка просветителя, дважды сосца БК я сразу бросил в мешок литературного Г… Даже не стал использовать списки подсказки. С таким мешком он уже явно не попрется в третий раз к премиальной корове, его запах той может не понравиться и лягнуть…
Зато как заиграло в мешке поэтическое признание просветителя: «Что ни напишешь, выходит все тот же я Г…»
ОТЕЦ КОПРОФАГИИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Об отце копрофагии в русской литературе я уже рассказывал раньше. Что его книги - это хорошая виртуальная тренировка перед модной ныне фекатерапией. Причем он не какой-то там тренеришка. В русской литературе (а может, и мировой) он родоначальник виртуальной копрофагии. Хотя с виду он похож на гусара (см. фото), но внутри чистый улан. Не удивительно, что он большой мастер и виртуальной содомии. Ну, если и уступает в этом искусстве Маркизу де Саду, то чуть-чуть. Правда, кому фекатерапия не прописана, лучше его книги не читать. Не портить себе аппетит картинами поедания собственных или чужих экскрементов.
Однако, в ту пору, когда я писал о нем, еще не родилась идея создания рейтингового - «Мешка книг литературного Г…». То есть я не провел этого писателя по такому рейтингу.
Вроде бы, книги отца литературной копрофагии уже по запаху от их истоков нужно бросать сразу в мешок Г... Однако, надо быть объективными. Все же у него лишь два серебра и бронза от «Большой коровы». Конечно, речи о вхождении книг этого писателя в список 111 стоящих мировых книг не может быть, коль туда не входят книги даже Маркиза де Сада. Но вдруг хотя бы одна книжонка отца литературной копрофагии затесалась в список 100 стоящих книг русских писателей?
Итак, захожу в список… Все! «Вроде бы» в начале предложения предыдущего абзаца можно смело убирать. Ни одной книги отца литературной копрофагии в списке нет. Короче, со спокойной совестью кидаем книги этого улана в большой литературный мешок Г…
ЛИТЕРАТОР-СПОРТСМЕН
Книги этого писателя, который видит в премиях литературный спорт, тоже не будем с ходу бросать в «Мешок книг литературного Г…». Человек-то, вроде, хороший. Ну, знаю, что это не профессия. Но вдруг он действительно включился в премиальную дойку чисто из спортивного интереса и азарта. А там ненароком стал победителем. На самом же деле пишет стоящие книги. Так проведем их по рейтингу.
Конечно, вспоминать о списке 111 мировых книг даже не будем. Сразу захожу во второй список… Книг этого литератора-спортсмена там нет. Увы, их место тоже в мешке литературного Г..
ЛОТЕРЕЙЩИК ВЕЗУНЧИК
Этому писателю, который видит участие в премиальной дойке лотерею, дважды выпал из барабана счастливый шар. Будем опять же непредвзятыми, не будем махом кидать его книги в мешок. Может, он просто такой везунчик. И у него полно стоящих книг. Тогда проведем их по рейтингу - «Мешка книг литературного Г…»
Конечно, проверяем сразу по второму списоку… Увы, там нет ни одной книги нашего везунчика. Значит, прочь сомнения! Кидаем их в наш мешок Г..
С КОСЫНКОЙ
Даже удивительно, что эту писательницу с косынкой к соскам «Большой коровы» ни разу не подпустили. Но уж больно ее физиономия неотступно всплывает у меня перед глазами как символ, когда вспомнишь о современных российских писателях либерального крыла. Лично я ее книги сразу бросил бы в большой литературный мешок Г… Но, возможно, это мое субъективное мнение.
Но каким бы оно не было, эта писательница никогда не входила и не войдет в список 111 стоящих мировых книг, зуб даю. Итак, открываем второй список… Не подвело меня мое чувство: где место ее книгам.
ПОСЛЕДНИЙ ПИСАТЕЛЬ ИМПЕРИИ
После писательницы с косынкой я просто не мог пройти мимо писателя из другого, противоположного ей крыла. Да и либералы обидятся, обвинят меня в предвзятости. Но физиономия этого писателя тоже неотступно маячит у меня перед глазами как символ, когда вспоминаешь о писателях так называемого патриотического крыла. Этот писатель империи не дояр «Большой коровы», но лауреат премии Ленинского комсомола и «Нацбеста». Это вам не лаптем щи хлебать.
Я быстро перешел к списку 100 стоящих российских книг. Для чистоты эксперимента. Нет, книги этого последнего литературного солдата империи капитан русской словесности не включил в свой список. Не ведется он даже на забронзовелость лауреатов.
Остается лишь непонятным, это два крыла разных или одной бездарной птички?
Ох, не просто будет нашему капитану противостоять такой своре лауреатов. Да и Бутовы с властями понимают, вакансия «Капитана российской словесности» для них опасна, если не пуста.
P.S. Ссылки на произведения капитана русской словесности можно найти на моем блоге - Саша Фиолетовый