БОЛЬШЕВИЗМ УКРАЙНЫ В 1918 году
Началась Незалэжность Украйны в 20 веке от Российской Империи в буквальном смысле с Цирка.
В конце апреля 1918 года в здании Киевского цирка военные совершили государственный переворот и выбрали новым лидером страны гетмана Павла Скоропадского. Тот объявил о создании второй независимой Державы - Украины. Ни о каком возвращении в состав России речь не велась.
А чтобы не было недопонимания, предыдущее независимое украинское правительство и Центральную раду разогнали. Туда вошёл немецкий караул и всех выгнал.
Когда я приехал на Украйну - немецкая ориентация доживала свои последние дни.
Прошло всего то два месяца, и немцы были разбиты. После заключения перемирия гетман Скоропадский объявил «русскую ориентацию» Украйны и попытался задобрить уже союзников.
Было в Киеве и яркое символическое изображение самостийного гетманского режима - гетманский дворец. Не всякому киевлянину выпадало на долю счастье к нему приближаться: для этого нужно было иметь пропуск от немецких властей; постоянный пропуск был снабжен фотографической карточкой его обладателя.
Снаружи дворец был окружен двумя цепями караульных. Целый прилегающий к нему квартал был отгорожен немецкими заставами, которые пропускали лишь по предъявлении пропуска. Далее самый дворец был окружен стражей из украйнских казаков и сечевиков.
Публике позволялось ходить лишь по противоположной стороне улицы. Случайно мне удалось проникнуть в самую глубь дворца, в его жилые помещения ... К величайшему моему удивлению я увидел там еще третью цепь.
Я проходил через длинный коридор со множеством дверей и перед каждой дверью стояли часовые с винтовками - украйнцы вперемежку с немцами.
«Немного похоже на тюрьму, - говорит мне мой знакомый, - но ничего не смущайтесь». Сходство было действительно жуткое. Сочетание двух национальностей было подсказано недоверием: гетман видимо не полагался на своих и, безопасности ради, перемешал их с немцами.
Он имел на это основания. Когда после франко-германского перемирия осовдепившиеся немцы отказались караулить гетманский дворец и на Киев стал двигаться Петлюра, среди украйнской стражи дворца возник заговор, - попытка убить гетмана. В конце концов все три железные цепи, окружавшие и ограждавшие верховного блюстителя Украйны, оказались призрачными.
Как только немцы перестали ему покровительствовать, он упал как зрелый плод и Украйна подпала под другую, тоже фиктивную власть Петлюры, которая через несколько недель была вынуждена уступить свое место уже власти большевиков.
Интересна та общественная атмосфера, которая дала жизнь призрачному гетманскому владычеству. В кругах, наиболее сочувствующих гетманской власти, господствовало настроение, которое может быть точно охарактеризовано как Интернационализм справа. Это были испуганные обыватели, которые чувствовали себя гораздо ближе к немецкому буржую, чем к русской демократии, и в сущности вдохновлялись лозунгом: «буржуи всех стран соединяйтесь».
Их украйнский «национализм» был лишь последствием упадка их русского патриотизма. Этот Интернационализм, переряженный в синий жупан, был просто-напросто ставкой на немца и ничем другим. Если бы дело происходило в другом месте, где немцам нужно было бы насаждать другие национальности, те же люди с такой же легкостью признали бы себя грузинами, финляндцами или еще чем-нибудь другим.
И в Киеве, и в Одессе среди высокопоставленных «бывших людей» я часто наблюдал эту гнетущую атмосферу буржуазной деморализации. Эти люди драпировались красивым и с виду соблазнительным лозунгом «борьба против большевиков во что бы то ни стало» и при этом подразумевали, что она должна вестись какою угодно ценою, если нужно, ценой единой России. Упадок духа, безграничное неверие в Россию было тут преобладающим настроением.
Перепуганные и уставшие они решили, что Россия все равно погибла, каковы бы ни были усилия для ее восстановления. Остается стало быть спасать порядок, жизнь и имущество. Если нужно, можно пожертвовать для этого Россией, ставшей «Совдепией». Отсюда сделка с немцами, спасавшими порядок в отдельных русских областях ценою расчленения России, да унизительный украйнский маскарад Скоропадского и Лизогуба.
Не малочисленные и безсильные «украйнцы» создали Украйну, а творцы ее русские люди, цеплявшиеся за немцев, как утопающее за соломинку. Эти несчастные, малодушно отрекавшиеся от своего Отечества, не чувствовали глубины этого мирового провала, куда вслед за Россией должна была быть втянута Германия.
Только после перемирия, непосредственно перед уходом германских войск обнаружилось все невероятное легкомыслие этой ставки на немцев. Когда началось наступление Петлюры на Киев, оказалось, что для его защиты гетман располагает двумя тысячами добровольцев при одном орудии. С величайшим трудом удалось раздобыть у немцев еще двенадцать орудий. А всего на украйнскую державу числилось не более 15.000 «сечевиков», которые к тому же перешли почти целиком на сторону Петлюры.
Оно и не удивительно: маскарада ради самостийный Скоропадский и его Министры подбирали в эти войска офицеров с «украйнской ориентацией»; в угоду немцам офицеры с «русской ориентацией» на службу не принимались. И вот в тот день, когда в угоду союзникам тот же Скоропадский был вынужден высказаться за «единую и неделимую Россию», он был жестоко наказан собственными ставленниками. Он был побежден ничтожеством Петлюры, потому что сам он оказался еще ничтожнее.
В минуту опасности обнаружилась безпредельная бездарность да нравственное убожество гетмана и его окружающих. Все спрашивали, где же его войска, что делало в течение стольких месяцев военное Министерство. На заседании совета государственного объединения я слышал из уст Министра внутренних дел И.А. Кистяковского, что военный министр был явный изменник, что вместо организации военных сил он занимался организацией безчисленных штабов, да переводом командных возгласов с русского на украйнский язык. Это преступное бездействие оправдывалось «препятствиями со стороны немцев». Но от одного из немногих порядочных членов украйнского правительства я слышал определенное заявление и по этому поводу: по его словам немцы действительно вставляли палки в колеса, но непреодолимых препятствий все-таки не делали; армию было вполне можно и должно набрать и обучить за этот срок.
Как бы то ни было, армии у Украйны в нужную минуту не оказалось. Защита Киева и гетмана была волею судеб вверена немногочисленным добровольческим отрядам, по отношению к которым, к тому же, Скоропадский играл двусмысленную роль.
Я думаю, что Украйна могла бы управляться умнее и искуснее, чем она в действительности управлялась, что многие ошибки гетмана и его министров могли быть и не сделаны, но все таки конечный результат был бы по всей вероятности тот же. Украйна должна была переболеть БОЛЬШЕВИЗМОМ, чтобы окончательно от него освободиться.
Если бы, например, гетман поменьше полагался на немцев и постарался обзавестись собственной армией, он мог бы дольше бороться с движением Петлюры и даже, пожалуй, справиться с ним, но основной украинской болезни - БОЛЬШЕВИЗМА - он все-таки не преодолел бы.
При том настроении народных масс, какое господствовало на Украйне в 1918 году, всякое собранное там войско было обречено на более или менее быструю БОЛЬШЕВИЗАЦИЮ.
Если бы гетманское правительство вело то, что называется «разумной политикой», процесс пошел бы в затяжку, но рано или поздно БОЛЬШЕВИЗМ все-таки взял бы верх.
---------------------
Взято из Русский Архив: Из прошлого : Воспоминания; Из путевых заметок беженца / Кн. Евгений Трубецкой;
