Бесконечная урбанизация
Урбанизация это важнейший и широко обсуждаемый процесс в современном мире. В 2008 году городские жители впервые составили половину всего населения нашей планеты. В 2011 году численность городского населения достигла 51%, и, конечно же, этот рост будет неудержимо продолжаться.
Проблема в том, что количественный подход к вопросам урбанизации далеко не единственный из числа возможных. Сельский образ жизни во многих больших и малых городах глобального Юга это та тема, которая вызывает оживленные дискуссии. В то же время, такое явление как распространение городов по всему миру приводит к тому, что считающиеся официально пригородами и сельской местностью районы начинают все больше походить на городское пространство.
Развитые государства и развивающиеся нации становятся урбанистическими по-разному, и статистика будет не в состоянии наглядно показать изменения в городской жизни мира, если эти изменения будут рассматриваться без качественного анализа современной урбанизации. Чтобы выяснить, какова урбанизация сегодня, нам надо сосредоточиться не только на показателях численности городского населения, но и на городском образе жизни, а также на изменениях в городских общинах.
Город меняет его городское пространство
Я утверждаю, что одним из самых важных понятий для характеристики городских изменений является городское пространство. Пространство в последние десятилетия стало важной темой в социологии и философии, а термин «пространственный поворот» (spatial turn) получил широкое признание. Городское пространство как некая сложная реальность это нечто, отличающее городское от сельского. Однако пространство, как оно видится современным географам и теоретикам-урбанистам (таким как Анри Лефевр (Henri Lefebvre) и Эдвард Соджа (Edward Soja), это не просто сумма материальных ландшафтов.
Ученые различают как минимум три типа пространства: «реальное» пространство (это физическое пространство, включающее здания, дороги и прочие материальные объекты), «воображаемое» пространство (задуманное человеком и конструируемое в наших умах) и «реальное-и-воображаемое» пространство (проживаемое пространство представлений или «третье пространство», как его называет Эдвард Соджа). Теоретики-урбанисты стараются сосредоточиться на этом третьем пространстве как на пространстве, в котором живут и которым пользуются местные жители.
Смысл в том, чтобы вернуться к качественному видению современной урбанизации через понятие проживаемого (lived) пространства. Как отмечает признанный французский урбанист Лефевр, каждое общество создает свое собственное пространство, и пространство нашего общества полностью урбанизировано. Несмотря на то, что урбанизация далека от завершения, Лефевр в своей книге «The Urban Revolution» (Урбанистическая революция) утверждает, что современное общество является «урбанистическим обществом» в плане того пространства, которое оно создает. Городское пространство отличается от двух других типов пространства (сельское и промышленное), которые выделяет Лефевр.
Так что же такого особого в городском пространстве? И кто им владеет?
Городское пространство определяется как дифференцированное, противопоставленное однородности и рациональному единству предыдущих видов пространства в промышленных городах. Это пространство противоречивое, поскольку оно многоярусно, многоголосо и многопроживаемо. Такие различия в пространстве тесно связаны с различиями в обществах, его населяющих. Городское пространство проявляется в виде интертекста, гипертекста, палимпсеста (текст, написанный на месте прежнего - прим. перев.) сосуществующих взаимных ссылок множественных значений, которые овладевают одним и тем же пространственно-временным местом-моментом.
Здесь возникает вопрос огромной значимости, и заключается он в следующем: это противоречивое городское пространство - оно чье?
Промышленное пространство и промышленные города на всем протяжении XX века описывали в рамках власти и государственного порядка. Это было «абстрактное пространство» государственной власти над людьми, которые были в нем чужими. Геополитические представления о мире, широко обсуждавшиеся в XX-м веке, в основном брали свое начало в немецкой, а позднее в англо-американской геополитической традиции. И все они связаны с принадлежащими государству и с им же управляемыми образами пространства и времени, которые формировали облик мира как минимум на протяжении столетия.
Дифференциальное урбанистическое пространство, это напротив, пространство, создаваемое местным населением, которое само является в нем участником. Это может быть пространство демократии, создаваемое и управляемое населяющими его людьми. Описываемое Лефевром «право на город» это право городских жителей на участие и на владение.
Это мы, местные жители, преодолеваем разграничения и таким образом (вос)производим городское пространство своим человеческим потенциалом, который не поддается государственному контролю. Это тот момент, который делает городское пространство разнообразным и противоречивым - это уже не пространство государства и не пространство власти.
Как пространство меняет механизмы государственного управления и общественные движения: некоторые примеры со всего мира
Примеры городского действия во вновь созданном и признанном городском пространстве (как оно определено выше) хорошо известны во всем мире. Наиболее знаменитыми случаями являются «арабская весна» и движение «Захвати Уолл-стрит».
Протесты в Польше и Чехии против соглашения по борьбе с контрафактной продукцией (ACTA), а также российское протестное движение, связанное с парламентскими выборами 2011 года и президентскими выборами 2012 года, и опротестовавшее их как серьезно сфальсифицированные, это самые известные восточноевропейские примеры городского пространства / общества в действии.
Однако российские события, уже получившие название «снежная революция», это далеко не единственный признак урбанистической революции в России.
Два года назад один мой друг, философ и издатель из Санкт-Петербурга, сказал мне, что в воздухе пахнет протестом. Я тогда возразил ему, сказав, что никакого протеста не чувствую. Но я чувствовал, что городское пространство появляется снизу. Это было пространство «Архнадзора» - московского движения, борющегося за сохранение архитектурного наследия города против навязываемой фальшивой реконструкции исторических зданий в российской столице. Другим примером стала борьба в Санкт-Петербурге против строительства небоскреба «Охта центр» прямо напротив городских исторических достопримечательностей. Это также была гражданская инициатива по борьбе с лесными пожарами силами добровольцев летом 2010 года.
И наконец, урбанистическая революция проявляется не только в демократических выступлениях и гражданских инициативах. Розничная торговля в крупных городах с конца 1990-х годов влияет на их пространство заметнее и сильнее, чем городские власти. Именно в ответ на такую ситуацию в России появилось местное продовольственное движение, выступающее за наличие на прилавках крупных городов экологически чистых, выращиваемых на органике российских продуктов питания.
Крупномасштабная (зачастую нелегальная) миграция в Москву работников из Центральной Азии привела к тому, что эти люди создают собственное пространство, которое незаметно для местных жителей.
И существует бесконечное множество таких скрытых, а затем внезапно появляющихся то здесь, то там пространств.
Это бесконечная урбанизация, которая сегодня без устали воспроизводит сама себя. Это урбанизация, формирующая облик мира, который становится полностью городским. Как это ни парадоксально, мы далеки от понимания такой урбанизации (поскольку она бесконечно полифонична), несмотря на то, что все мы живем в этой среде.