немного пафосной рефлексии , чтобы побороть тошноту
Одним из лучших решений в моей жизни было пойти работать в школу.
Ещё более лучшим решением в моей жизни стало уйти оттуда нахрен насовсем.
Среди многочисленных мелких причин есть важная, мало, наверное, касающаяся конкретной школы.
Мне кажется, преподаватели делятся на пахарей и сеятелей пустынных.
Пахари умеют глубоко и методично работать с детьми, тренировать их, заставлять их потихоньку умнеть и становиться лучше и грамотней. Дрессировать их, в конце концов. Они способны вспахать плохой участок земли, удобрить его и сделать более плодородным.
Сеятели умеют хорошо и интересно давать материал, очаровывать, но не очень хорошо контролируют процесс обучения конкретных школьников и ещё хуже у них с этим самым пресловутым подтягиванием учеников, происходящим помимо воли этих самых учеников.
Захотел--взял, не захотел--не взял. Сеятель раскидал семена и пошёл. Хорошая почва-- прорастёт. Плохая--ну что поделать. И вот я оказалась сеятелем.
У меня было полтора года чернозёма (ладно, подзолистых почв с элементами чернозёма), а в этом году суглинок с камнями. И я не нашла инструментов, чтобы её обработать. Вернее, если уж быть честной, я не нашла инструментов, чтобы заставить себя её обрабатывать и подавить глухую тоску, которая на меня свалилась от контраста между прошлогодним теплом и умом и нынешнегодним тихим не рефлексируемым ими самими хамством и неумностью. И едва нашла силы не эксплицировать этим и без того не очень счастливым одиннадцатиклассникам, что я о них думаю.
И оттого меня стало раздражать всё: дурацкие бумажки, дурацкая организация, дурацкие слова и поступки начальствующих, дурацкое расстояние, собственное дурацкое поведение, начавшееся от бессилия и от засолки в этом школьном рассоле.
И я чё-то вышла одна на дорогу. Стало немножко пусто, горько и странно.
Мои дети, мой разъехавшийся по всей стране чернозём, который пришёл ко мне взрослыми людьми (вернее, я к ним пришла), очень хотели остаться лучшими для меня. Пусть останутся единственными (почти).
Ещё более лучшим решением в моей жизни стало уйти оттуда нахрен насовсем.
Среди многочисленных мелких причин есть важная, мало, наверное, касающаяся конкретной школы.
Мне кажется, преподаватели делятся на пахарей и сеятелей пустынных.
Пахари умеют глубоко и методично работать с детьми, тренировать их, заставлять их потихоньку умнеть и становиться лучше и грамотней. Дрессировать их, в конце концов. Они способны вспахать плохой участок земли, удобрить его и сделать более плодородным.
Сеятели умеют хорошо и интересно давать материал, очаровывать, но не очень хорошо контролируют процесс обучения конкретных школьников и ещё хуже у них с этим самым пресловутым подтягиванием учеников, происходящим помимо воли этих самых учеников.
Захотел--взял, не захотел--не взял. Сеятель раскидал семена и пошёл. Хорошая почва-- прорастёт. Плохая--ну что поделать. И вот я оказалась сеятелем.
У меня было полтора года чернозёма (ладно, подзолистых почв с элементами чернозёма), а в этом году суглинок с камнями. И я не нашла инструментов, чтобы её обработать. Вернее, если уж быть честной, я не нашла инструментов, чтобы заставить себя её обрабатывать и подавить глухую тоску, которая на меня свалилась от контраста между прошлогодним теплом и умом и нынешнегодним тихим не рефлексируемым ими самими хамством и неумностью. И едва нашла силы не эксплицировать этим и без того не очень счастливым одиннадцатиклассникам, что я о них думаю.
И оттого меня стало раздражать всё: дурацкие бумажки, дурацкая организация, дурацкие слова и поступки начальствующих, дурацкое расстояние, собственное дурацкое поведение, начавшееся от бессилия и от засолки в этом школьном рассоле.
И я чё-то вышла одна на дорогу. Стало немножко пусто, горько и странно.
Мои дети, мой разъехавшийся по всей стране чернозём, который пришёл ко мне взрослыми людьми (вернее, я к ним пришла), очень хотели остаться лучшими для меня. Пусть останутся единственными (почти).