Башар Асад и Дамасская весна
Я часто слышу, что Башар Асад - он не такой, как его отец, он не мясник, он отличный семьянин (кстати, жена суннитка), он реформатор (стажировался в Лондоне) и смотрит вперед, желает добра своей стране, а вот кучка террористов, финансируемых из-за рубежа мешают ему и Сирии нормально развиваться. Я, конечно же, не знаю какой он семьянин, на фото со своей семьей он действительно смотрится как хороший отец и любящий муж. Меня больше интересует, действительно ли он реформатор, пытающийся обновить Сирию, сделать ее более свободной страной, где позиция основных сил сирийского общества была бы учтена.
Важным штрихом к политическому портрету Башара Асада являются события дамасской весны. Когда после смерти его отца Хафеза Асада в 2001 году общество посчитало, что наступает оттепель, впервые страну возглавил человек, который жил и учился за границей, имеет высшее образование. Тогда были образованы политические клубы и салоны, в которых представители сирийского интеллектуального сообщества обсуждали будущее своей страны, впервые обсуждали свободно. В результате этих обсуждений появился «Манифест 99» (отметим, что не ультиматум), требовавший отменить режим чрезвычайного положения, смертную казнь, а также специальные суды, рассматривавшие дела оппозиции. Дело в том, что Хафез правил железной рукой, в стране было запрещено почти все, что могло хоть как то повлиять на существование режима, например мобильные телефоны, которые Башар после прихода к власти разрешил. Однако, очень скоро форумы были разогнаны, а их участники отправлены в тюрьмы с формулировкой «за посягательство на конституционный строй, подстрекательство к мятежу и распространение ложной информации, затрагивающей национальные интересы». И это при том, что упомянутый манифест даже не требовал отставки Башара Асада, манифест даже не содержал критики в его адрес. Казалось бы, самые благоприятные условия для реформ, но наш семьянин так не считал.
Хайтам аль - Малех - бывший судья, известный сирийский диссидент и политзаключенный, комментируя печальные итоги дамасской весны, тогда сказал: «Для меня это не было сюрпризом. Башар просто сын своего отца». Именно так, Башар это верхушка того айсберга, респектабельная (в прошлом) визитка, а в реальности за всем этим стоят силы, не нуждающиеся ни в каких изменениях и не допускающие никакого участия населения страны не то что в управлении, а даже в обсуждении ее будущего.
Но закончить я бы хотел словами другого известного сирийца, социолога, политолога и общественного деятеля Бурхана Гальюна:
«Когда Асад старший умер, я знал, что его сын будет еще более опасным, чем его отец. Его отец был политической фигурой со своими связями. Он боролся за то, чтобы достичь своего положения, безотносительно используемых методов. Башар же был рожден в панцире (араб. Qawqaa прим мое) без всякого политического опыта. Я знал, что он не сможет отвечать на вызовы общества и будет использовать насилие больше, чем его отец. Люди могут сказать, что он более открыт и по-европейски образован, но я вижу его молодым, неопытным, оторванным от реальности кронпринцем, окруженным телохранителями и декорациями».
