громадянинрифмоплет, уругвай
Соглашению о безвизе Украины и Уругвая посвящается.
Прости, Александр Моисеевич,
В твою песню влез Петр Алексеевич.
Петр идет по Уругваю,
Ни в одном глазу с утра,
Ничего не наливают,
Хоть давно уже пора.
Напряженно вспоминает:
«Хто мене сюди привіз,
Та навіщо з Уругваем
Підписали ми безвіз?»
Петр идет по Уругваю,
В сентябре у них весна.
Все еще не наливают,
Что за блядская страна.
Не откроешь тут офшоры
И не выклянчишь кредит,
Но хотя б голодомором
Пусть признают геноцид.
Петр идет по Уругваю,
Хмурит бровь и жмурит глаз,
Про бомбежки вспоминает -
Как велел бомбить Донбасс.
И хоть в предках есть евреи,
Машинально зиганул,
Ведь линкор немецкий Шпее
Здесь на рейде затонул.
До сих пор не наливают,
Задолбал тот Уругвай,
Не сказать ли Уругваю
Остаточне прощавай?
Впрочем, где бы было краше?
И доходит поутру,
Что на шарике на нашем
Негде спрятаться Петру.
Прости, Александр Моисеевич,
В твою песню влез Петр Алексеевич.
Петр идет по Уругваю,
Ни в одном глазу с утра,
Ничего не наливают,
Хоть давно уже пора.
Напряженно вспоминает:
«Хто мене сюди привіз,
Та навіщо з Уругваем
Підписали ми безвіз?»
Петр идет по Уругваю,
В сентябре у них весна.
Все еще не наливают,
Что за блядская страна.
Не откроешь тут офшоры
И не выклянчишь кредит,
Но хотя б голодомором
Пусть признают геноцид.
Петр идет по Уругваю,
Хмурит бровь и жмурит глаз,
Про бомбежки вспоминает -
Как велел бомбить Донбасс.
И хоть в предках есть евреи,
Машинально зиганул,
Ведь линкор немецкий Шпее
Здесь на рейде затонул.
До сих пор не наливают,
Задолбал тот Уругвай,
Не сказать ли Уругваю
Остаточне прощавай?
Впрочем, где бы было краше?
И доходит поутру,
Что на шарике на нашем
Негде спрятаться Петру.