О бренности лучшего и неизбежности
Видим за человеком, женского полу, то, что желательно на данный момент. зверство или цветы.
А он, объект наблюдения, не того хочет и не тем полон.
Будучи похож на цветок в проценты своего существования, он большей частью настроен на более простые и зверские воплощения.
Поглощение кислорода с азотом и деление клеток по бегу соков вовсе не предполагает высоких духовных свойств и устремлений.
Пресмыкающий, ползя на нас с жаром во взгляде, вожделеет вовсе не выебать тебя, а слопать. И не так уж сладко может оказаться сие действо мазохисту, жаждущему потрещать на зубах неуемной плоти.
Хотя, тем, кто живет мнящимся, все может оказаться только во власти их стремлений. И будет им кайф во всем и навеки.
Любование и жажда цветов ввергает нас в лучшие мгновения нашей жизни в самообман, на имеющее частью малой отражение цвета и неба, мы полагаем надежды и чувства, возвышающие нас и предмет до высот необозримых.
И падение наше всегда противоестественно (нас забравшему естеству), болезненно без зримых пределов и ведомо к любым степеням мук и извращений, ломок и недомоганий.
Но воспрянем, братие. И, кто воздерживаясь от неуемно влекомого (высшего), кто повергаясь в него не боясь оскоромиться, обознаться, распасться на части, повлечем свой жребий во бренном естестве своем по дорогам судьбы, которые не в силах изменять, не имея ни средств к тому, ни желаний соответствующего содержания и силы.
А он, объект наблюдения, не того хочет и не тем полон.
Будучи похож на цветок в проценты своего существования, он большей частью настроен на более простые и зверские воплощения.
Поглощение кислорода с азотом и деление клеток по бегу соков вовсе не предполагает высоких духовных свойств и устремлений.
Пресмыкающий, ползя на нас с жаром во взгляде, вожделеет вовсе не выебать тебя, а слопать. И не так уж сладко может оказаться сие действо мазохисту, жаждущему потрещать на зубах неуемной плоти.
Хотя, тем, кто живет мнящимся, все может оказаться только во власти их стремлений. И будет им кайф во всем и навеки.
Любование и жажда цветов ввергает нас в лучшие мгновения нашей жизни в самообман, на имеющее частью малой отражение цвета и неба, мы полагаем надежды и чувства, возвышающие нас и предмет до высот необозримых.
И падение наше всегда противоестественно (нас забравшему естеству), болезненно без зримых пределов и ведомо к любым степеням мук и извращений, ломок и недомоганий.
Но воспрянем, братие. И, кто воздерживаясь от неуемно влекомого (высшего), кто повергаясь в него не боясь оскоромиться, обознаться, распасться на части, повлечем свой жребий во бренном естестве своем по дорогам судьбы, которые не в силах изменять, не имея ни средств к тому, ни желаний соответствующего содержания и силы.