О семье Кристи
Я читая тексты о Луначарском несколько раз натыкался на упоминания семьи Кристи, и вот решил немного погуглить о них. Первое что нашлось это выдающийся режиссер-документалист Леонид Кристи, его упоминает Виктор Некрасов как своего приятеля по парижскому детскому саду в парке Монсури за которым присматривал Луначарский.
А ниже биография отца этого режиссера который вместе с Луначарским прибыл в пломбированном вагоне в 1917г. Интересно то, что при такой биографии о нем нет статей в БСЭ и других советских энциклопедиях.
Под маской редактора
Предчувствие не обмануло генерала. События, развернувшиеся за пределами Кубанской области, показали, что под маской редактора скрывался ярый социал-демократ.
Как выяснилось позже, Михаил Петрович Кристи, 1875 года рождения, ушел с головой в политику еще в 1893 году. А с 1898 года стал членом РСДРП со всеми вытекающими из этого последствиями. Перебравшись в 1900 году в Керчь, Кристи внимательно присматривался к местной прессе, состоявшей из одного-единственного «Южного курьера» во главе с юристом Борисом Харитоном. (Борис Харитон, высланный как «антисоветский интеллигент» из Советской России в 1921 году, к слову сказать, был отцом Юлия Харитона - одного из создателей отечественной атомной бомбы). Из-за резкой публикации «Южный курьер» был приостановлен на пару месяцев. Харитон переехал в Екатеринослав, и наступило время Михаила Кристи.
Тот уже обзавелся типографией, стал гласным Керченской думы и вскоре приобрел «Южный курьер». Одновременно запустил «Крымскую газету», дела которой изначально пошли из рук вон плохо. Судите сами: в 1903 году вышло 25 номеров, на следующий год - всего 9, а год спустя и вовсе один.
«Южный курьер» с тиражом в три тысячи шел побойчее, словно готовясь к будущим событиям. 1905 год. Черносотенцев возглавил Керчь-Еникальский градоначальник, неосмотрительно давший газетчику рекомендации о благонадежности; революционеров - Михаил Кристи, провозгласивший себя «президентом Керченской республики».
«Южный курьер» призывал к стачкам, забастовкам и демонстрациям. Как следствие - приостановка издания в начале 1906 года и привлечение редактора к суду.
Удалось выйти под залог, и началась карусель со сменой названий газеты и подставными редакторами. В феврале появился «Южный вестник», закрытый в апреле. Тут же возникла газета «Накануне», запрещенная в июне. «Южный голос» с такой же судьбою.
Над Михаилом Кристи стали сгущаться тучи. Не дожидаясь нового ареста, он предпочел скрыться за границей, предварительно спрятав типографское оборудование в доме своей матери. За этим оборудованием вскоре придут революционеры, но Кристи уже будет в Швейцарии.
Пломбированный вагон и его пассажиры
Эмиграция растянулась на долгие годы. Кристи успел жениться и войти в высшие партийные круги социал-демократов. Примкнул было к меньшевикам, но перешел в ряды большевиков. А в апреле 1917 года вернулся в Россию в том самом «пломбированном» вагоне вместе с Лениным, Крупской и Арманд.
В конце 1917 года партия направила Кристи (как человека, знакомого с ситуацией) в Крым. Рассматривался даже вопрос о назначении его на должность главы крымского правительства, но в январе 1918 года он оказался в Керчи.
Из мемуаров очевидца: «С благодарностью я вспоминаю г. Кристи, идейного большевика, которого судьба поставила во главе большевистской власти в Керчи. Интеллигентный человек, мягкий и кроткий, хотя - горячий и искренний последователь большевистских идей, но враг всякого насилия, крови и казней, обладая большой волей и характером, один только Кристи спас Керчь от резни, которую много раз порывались произвести пришлые матросы с негласного благословения Совдепа».
Затем - работа партийным функционером в Петрограде. С 1918 по 1926 год - уполномоченным Наркомпроса в Петрограде, с 1926 года - замначальника Московского отделения Главнауки. Приходилось решать множество самых разных задач. Организовывать работу новых учреждений, улучшать быт профессоров, мирить враждующие научные школы. Некоторые моменты из тогдашней жизни Кристи могли бы украсить бессмертные «Двенадцать стульев». Когда уполномоченный Наркомпроса узнал, что в новом здании Физико-технического института академика Иоффе профессора приносят стулья из своих квартир, то направил профессуру с ассистентами прямехонько в Зимний дворец со словами: «Обойдите и подберите, что вам подходит. Нельзя только трогать парадных комнат и царских покоев».
В первый день отобрали белую мебель из покоев великой княжны. А затем то, что Ильфу и Петрову и не снилось: «Не один день возили подводы из Зимнего в Лесной, не один день разгружали физики столы и шкафы красного дерева с завитушками и резьбою в стиле рококо, кресла, обитые шелком, и софы, обитые подевичьи белым ситцем в розочках, настольные лампы, вешалки, кушетки, стулья, ковры и странные столы с дыркой посредине, закрывавшейся круглой крышкой, которые потом много лет вызывали удивление навещавших лаборатории гостей. Даже рояль привезли и медный четырехведерный самовар; его поставили возле институтских дверей, чтобы в обеденный перерыв чаевничать по-царски».
Хозяин Третьяковки
В 1928 году судьба готовила Михаилу Петровичу Кристи очередной сюрприз. С подачи соседа по «пломбированному вагону» наркома Луначарского его назначают директором Государственно Третьяковской галереи. Пришлось сменить на этом посту легендарного академика Щусева. Третьяковка так Третьяковка. Дело новое. Пришлось осваивать. Заниматься хозяйством. Размещать научные отделы, библиотеку, архив, фонды. Переоборудовать отопление и вентиляцию. Получать выговоры. За работу того же отопления в 1935 году, когда произошла авария и пар дошел до второго этажа. А там - Нестеров, Левитан, Айвазовский, Поленов, Семирадский. Под угрозой «Ночь на Днепре» Куинджи и «Аленушка» Васнецова. В итоге - наркомпросовский приказ: «За недопустимое разгильдяйство и халатность в хозяйственной части и техническом надзоре за системой центрального отопления в Госуд. Третьяковской галерее, приведшие 8 января с. г. к аварии в камере №4 водяного отопления, могущей поставить под угрозу ценнейшие произведения искусства, приказываю:
1. Директору Третьяковской галереи М. П. Кристи объявить строгий выговор.
2. Заведующего хозяйственной частью Дубовицкого освободить от должности.
3. Инженера Лопухова, непосредственно ведающего техническим надзором в Государственной Третьяковской галерее, снять с должности».
Жертва «Черного квадрата»
Но то дела хозяйственные, а хуже политические. Время на дворе стояло нешуточное. А Михаила Петровича подвела любовь к «Черному квадрату» Малевича. Трудно поверить, но в 1936 году в Третьяковке выставлялся российский авангард, да и в нескольких залах сразу. Для отвода глаз экспозиция назвалась «Формальные искания», чтобы «вредное влияние формализма было ясно не только специалистам, но и широким массам».
До поры все сходило с рук, но 7 июня 1936 года в «Правде» - зубодробительная статья председателя Комитета по делам искусств Платона Керженцева: «Когда рабочий зритель из залов с блестящими произведениями Репина попадает в комнаты новейшей живописи, он справедливо выражает свое негодование против выставленных картин, якобы представляющих лучшие образцы творчества наших современных художников. РуководителиТретьяковской галереи почему-то считают необходимым выставлять даже нелепые произведения Кандинского и Малевича. Руководители Третьяковской галереи почтительно выставили даже такую издевательскую вещь, как «Черный квадрат» Малевича. Через усвоение художественного наследия мастеров живописи- реалистов, через непримиримую борьбу с формализмом и грубым натурализмом мы проложим дорогу к расцвету социалистического изобразительного искусства».
Последствия предсказать несложно. В 1937 году - арест. Правда, сидеть пришлось недолго. Помогли старые партийные связи, которые, впрочем, могли и не выручить. Но факт есть факт. С 1938 года Михаил Петрович - на свободе и даже художественный руководитель Московского товарищества художников вплоть до 1948 года.
Умер старый большевик своей смертью. Похоронен на Новодевичьем в 1956 году, недалеко от своего предшественника по Третьяковке академика Щусева.
материал: Юрий Лучинский
Луначарский и М. Н. Кристи
Вспоминая свою жизнь и занятия в Швейцарии в годы первой мировой войны, Луначарский писал:
«…В то время, в глубине военного, кровью заполненного, рва и казалось бы без всяких особенных просветов надежды, я интуитивно уверился, что в близком будущем предстоит нам революция, что она призовет меня на какой-нибудь ответственный пост, и что пост этот будет иметь отношение к народному просвещению.
В силу чего, в течение этих двух лет я обложился всякими книгами по педагогике, объезжал народные дома Швейцарии, посещал новейшие школы и знакомился с крупными новаторами в области воспитания. Полушутя я часто говорил моей семье или моим друзьям Кристи: мне кажется, что я фатально обречен быть в недалеком будущем министром народного просвещения в России.
Мы сейчас часто вспоминаем это мое «пророчество». Оно вытекало, конечно, из интуитивно верной оценки положения» .
М. П. Кристи, так вспоминал об этом периоде их жизни:
«Во время империалистической войны мы переехали из Парижа в Швейцарию и поселились вместе в одной деревушке над Женевским озером. Однажды, точно осененный пророческим предвидением, А. В. заявил, что приближается революция и нам нужно к ней готовиться. Это было зимой 1916-17 г. И мы строили планы, как вернемся в Россию и что будем там делать. Помимо революционной работы, мы решили работать в области народного образования. А. В. предложил основательно к этой работе подготовиться. Он достал все классические и новейшие сочинения по педагогике и зимой 1916-17 г. …изучал педагогику, изучал дело народного образования, вовлекая в это всех нас».
Во 2 части знаменитого фильма "Штрихи к портрету Ленина" (1967г.) М. Н. Кристи присутствует вместе с Луначарским в эпизоде в котором обсуждается выполнение ленинского плана монументальной пропаганды.
А ниже биография отца этого режиссера который вместе с Луначарским прибыл в пломбированном вагоне в 1917г. Интересно то, что при такой биографии о нем нет статей в БСЭ и других советских энциклопедиях.
Под маской редактора
Предчувствие не обмануло генерала. События, развернувшиеся за пределами Кубанской области, показали, что под маской редактора скрывался ярый социал-демократ.
Как выяснилось позже, Михаил Петрович Кристи, 1875 года рождения, ушел с головой в политику еще в 1893 году. А с 1898 года стал членом РСДРП со всеми вытекающими из этого последствиями. Перебравшись в 1900 году в Керчь, Кристи внимательно присматривался к местной прессе, состоявшей из одного-единственного «Южного курьера» во главе с юристом Борисом Харитоном. (Борис Харитон, высланный как «антисоветский интеллигент» из Советской России в 1921 году, к слову сказать, был отцом Юлия Харитона - одного из создателей отечественной атомной бомбы). Из-за резкой публикации «Южный курьер» был приостановлен на пару месяцев. Харитон переехал в Екатеринослав, и наступило время Михаила Кристи.
Тот уже обзавелся типографией, стал гласным Керченской думы и вскоре приобрел «Южный курьер». Одновременно запустил «Крымскую газету», дела которой изначально пошли из рук вон плохо. Судите сами: в 1903 году вышло 25 номеров, на следующий год - всего 9, а год спустя и вовсе один.
«Южный курьер» с тиражом в три тысячи шел побойчее, словно готовясь к будущим событиям. 1905 год. Черносотенцев возглавил Керчь-Еникальский градоначальник, неосмотрительно давший газетчику рекомендации о благонадежности; революционеров - Михаил Кристи, провозгласивший себя «президентом Керченской республики».
«Южный курьер» призывал к стачкам, забастовкам и демонстрациям. Как следствие - приостановка издания в начале 1906 года и привлечение редактора к суду.
Удалось выйти под залог, и началась карусель со сменой названий газеты и подставными редакторами. В феврале появился «Южный вестник», закрытый в апреле. Тут же возникла газета «Накануне», запрещенная в июне. «Южный голос» с такой же судьбою.
Над Михаилом Кристи стали сгущаться тучи. Не дожидаясь нового ареста, он предпочел скрыться за границей, предварительно спрятав типографское оборудование в доме своей матери. За этим оборудованием вскоре придут революционеры, но Кристи уже будет в Швейцарии.
Пломбированный вагон и его пассажиры
Эмиграция растянулась на долгие годы. Кристи успел жениться и войти в высшие партийные круги социал-демократов. Примкнул было к меньшевикам, но перешел в ряды большевиков. А в апреле 1917 года вернулся в Россию в том самом «пломбированном» вагоне вместе с Лениным, Крупской и Арманд.
В конце 1917 года партия направила Кристи (как человека, знакомого с ситуацией) в Крым. Рассматривался даже вопрос о назначении его на должность главы крымского правительства, но в январе 1918 года он оказался в Керчи.
Из мемуаров очевидца: «С благодарностью я вспоминаю г. Кристи, идейного большевика, которого судьба поставила во главе большевистской власти в Керчи. Интеллигентный человек, мягкий и кроткий, хотя - горячий и искренний последователь большевистских идей, но враг всякого насилия, крови и казней, обладая большой волей и характером, один только Кристи спас Керчь от резни, которую много раз порывались произвести пришлые матросы с негласного благословения Совдепа».
Затем - работа партийным функционером в Петрограде. С 1918 по 1926 год - уполномоченным Наркомпроса в Петрограде, с 1926 года - замначальника Московского отделения Главнауки. Приходилось решать множество самых разных задач. Организовывать работу новых учреждений, улучшать быт профессоров, мирить враждующие научные школы. Некоторые моменты из тогдашней жизни Кристи могли бы украсить бессмертные «Двенадцать стульев». Когда уполномоченный Наркомпроса узнал, что в новом здании Физико-технического института академика Иоффе профессора приносят стулья из своих квартир, то направил профессуру с ассистентами прямехонько в Зимний дворец со словами: «Обойдите и подберите, что вам подходит. Нельзя только трогать парадных комнат и царских покоев».
В первый день отобрали белую мебель из покоев великой княжны. А затем то, что Ильфу и Петрову и не снилось: «Не один день возили подводы из Зимнего в Лесной, не один день разгружали физики столы и шкафы красного дерева с завитушками и резьбою в стиле рококо, кресла, обитые шелком, и софы, обитые подевичьи белым ситцем в розочках, настольные лампы, вешалки, кушетки, стулья, ковры и странные столы с дыркой посредине, закрывавшейся круглой крышкой, которые потом много лет вызывали удивление навещавших лаборатории гостей. Даже рояль привезли и медный четырехведерный самовар; его поставили возле институтских дверей, чтобы в обеденный перерыв чаевничать по-царски».
Хозяин Третьяковки
В 1928 году судьба готовила Михаилу Петровичу Кристи очередной сюрприз. С подачи соседа по «пломбированному вагону» наркома Луначарского его назначают директором Государственно Третьяковской галереи. Пришлось сменить на этом посту легендарного академика Щусева. Третьяковка так Третьяковка. Дело новое. Пришлось осваивать. Заниматься хозяйством. Размещать научные отделы, библиотеку, архив, фонды. Переоборудовать отопление и вентиляцию. Получать выговоры. За работу того же отопления в 1935 году, когда произошла авария и пар дошел до второго этажа. А там - Нестеров, Левитан, Айвазовский, Поленов, Семирадский. Под угрозой «Ночь на Днепре» Куинджи и «Аленушка» Васнецова. В итоге - наркомпросовский приказ: «За недопустимое разгильдяйство и халатность в хозяйственной части и техническом надзоре за системой центрального отопления в Госуд. Третьяковской галерее, приведшие 8 января с. г. к аварии в камере №4 водяного отопления, могущей поставить под угрозу ценнейшие произведения искусства, приказываю:
1. Директору Третьяковской галереи М. П. Кристи объявить строгий выговор.
2. Заведующего хозяйственной частью Дубовицкого освободить от должности.
3. Инженера Лопухова, непосредственно ведающего техническим надзором в Государственной Третьяковской галерее, снять с должности».
Жертва «Черного квадрата»
Но то дела хозяйственные, а хуже политические. Время на дворе стояло нешуточное. А Михаила Петровича подвела любовь к «Черному квадрату» Малевича. Трудно поверить, но в 1936 году в Третьяковке выставлялся российский авангард, да и в нескольких залах сразу. Для отвода глаз экспозиция назвалась «Формальные искания», чтобы «вредное влияние формализма было ясно не только специалистам, но и широким массам».
До поры все сходило с рук, но 7 июня 1936 года в «Правде» - зубодробительная статья председателя Комитета по делам искусств Платона Керженцева: «Когда рабочий зритель из залов с блестящими произведениями Репина попадает в комнаты новейшей живописи, он справедливо выражает свое негодование против выставленных картин, якобы представляющих лучшие образцы творчества наших современных художников. РуководителиТретьяковской галереи почему-то считают необходимым выставлять даже нелепые произведения Кандинского и Малевича. Руководители Третьяковской галереи почтительно выставили даже такую издевательскую вещь, как «Черный квадрат» Малевича. Через усвоение художественного наследия мастеров живописи- реалистов, через непримиримую борьбу с формализмом и грубым натурализмом мы проложим дорогу к расцвету социалистического изобразительного искусства».
Последствия предсказать несложно. В 1937 году - арест. Правда, сидеть пришлось недолго. Помогли старые партийные связи, которые, впрочем, могли и не выручить. Но факт есть факт. С 1938 года Михаил Петрович - на свободе и даже художественный руководитель Московского товарищества художников вплоть до 1948 года.
Умер старый большевик своей смертью. Похоронен на Новодевичьем в 1956 году, недалеко от своего предшественника по Третьяковке академика Щусева.
материал: Юрий Лучинский
Луначарский и М. Н. Кристи
Вспоминая свою жизнь и занятия в Швейцарии в годы первой мировой войны, Луначарский писал:
«…В то время, в глубине военного, кровью заполненного, рва и казалось бы без всяких особенных просветов надежды, я интуитивно уверился, что в близком будущем предстоит нам революция, что она призовет меня на какой-нибудь ответственный пост, и что пост этот будет иметь отношение к народному просвещению.
В силу чего, в течение этих двух лет я обложился всякими книгами по педагогике, объезжал народные дома Швейцарии, посещал новейшие школы и знакомился с крупными новаторами в области воспитания. Полушутя я часто говорил моей семье или моим друзьям Кристи: мне кажется, что я фатально обречен быть в недалеком будущем министром народного просвещения в России.
Мы сейчас часто вспоминаем это мое «пророчество». Оно вытекало, конечно, из интуитивно верной оценки положения» .
М. П. Кристи, так вспоминал об этом периоде их жизни:
«Во время империалистической войны мы переехали из Парижа в Швейцарию и поселились вместе в одной деревушке над Женевским озером. Однажды, точно осененный пророческим предвидением, А. В. заявил, что приближается революция и нам нужно к ней готовиться. Это было зимой 1916-17 г. И мы строили планы, как вернемся в Россию и что будем там делать. Помимо революционной работы, мы решили работать в области народного образования. А. В. предложил основательно к этой работе подготовиться. Он достал все классические и новейшие сочинения по педагогике и зимой 1916-17 г. …изучал педагогику, изучал дело народного образования, вовлекая в это всех нас».
Во 2 части знаменитого фильма "Штрихи к портрету Ленина" (1967г.) М. Н. Кристи присутствует вместе с Луначарским в эпизоде в котором обсуждается выполнение ленинского плана монументальной пропаганды.