Помянем (не к ночи) русскую культуру уничтоженную большевиками
Замечание Розанова о русском бродяжничестве обрело плоть в совершенно безумном факте строительства Храма Духа княгиней Марией Тенишевой. В 1903 году она решила построить родовую усыпальницу для себя и своего мужа. Что-то вроде погребальной пирамиды. Идея пришла ей в голову не просто так. На дворе стоял Серебряный век, и только ленивый не строил себе капища. Повсюду бродили фальшивые жрецы и колдуны из вчерашних семинаристов и проповедовали дикую смесь из бульварных эзотерик.
Литератор Александр Введенский, став священником, пел ектеньи и акафисты с декадентскими завываниями. Архимандрит Антонин (Грановский) гулял по Москве с медведем и читал прохожим Библию на арамейском. Философ Василий Розанов утром писал статьи для погромщиков из Черной Сотни, а вечером шел на ужин к местному раввину. Марксист Николай Бердяев долго колебался между содомским грехом и Свято-Троицкой Лаврой и в итоге решил совмещать первое со вторым. Все сочиняли культы во славу Люцифера и посещали спиритов с масонами. "Из двенадцати двенадцатый Иуда, из тринадцати тринадцатый Христос".
Новый религиозный синтез вот-вот должен был случиться, и поэтому Тенишева для оформления интерьеров и росписи внутренних стен пригласила Николая Рериха и Михаила Врубеля, у которого уже год как прогрессировало неизвестное науке душевное расстройство. Художники-эзотерики, как того и следовало ожидать, решили отбросить каноны православной иконописи и вернуться к истокам. Что они называли истоками догадаться нетрудно, если учесть что Рерих, по его словам, уже вступил в спиритический контакт с неким Аллал-Мингом, Владыкой Эль-Мориа, а Врубель постоянно перерисовывал своего "Демона". Их "истоки" - это идея-фикс, лихорадка разума, во время которой наружу выплескивается макабрическая фантазия помутненного сознания.
Продолжение
Литератор Александр Введенский, став священником, пел ектеньи и акафисты с декадентскими завываниями. Архимандрит Антонин (Грановский) гулял по Москве с медведем и читал прохожим Библию на арамейском. Философ Василий Розанов утром писал статьи для погромщиков из Черной Сотни, а вечером шел на ужин к местному раввину. Марксист Николай Бердяев долго колебался между содомским грехом и Свято-Троицкой Лаврой и в итоге решил совмещать первое со вторым. Все сочиняли культы во славу Люцифера и посещали спиритов с масонами. "Из двенадцати двенадцатый Иуда, из тринадцати тринадцатый Христос".
Новый религиозный синтез вот-вот должен был случиться, и поэтому Тенишева для оформления интерьеров и росписи внутренних стен пригласила Николая Рериха и Михаила Врубеля, у которого уже год как прогрессировало неизвестное науке душевное расстройство. Художники-эзотерики, как того и следовало ожидать, решили отбросить каноны православной иконописи и вернуться к истокам. Что они называли истоками догадаться нетрудно, если учесть что Рерих, по его словам, уже вступил в спиритический контакт с неким Аллал-Мингом, Владыкой Эль-Мориа, а Врубель постоянно перерисовывал своего "Демона". Их "истоки" - это идея-фикс, лихорадка разума, во время которой наружу выплескивается макабрическая фантазия помутненного сознания.
Продолжение