Евгений Иванович Якушкин (1826-1905): библиотека разночинца
Наш сегодняшний рассказ касается фигуры интереснейшего человека. Наверное, его можно было бы назвать «человек-эпоха» или «человек - связь времен». Речь у нас пойдёт о Евгении Ивановиче Якушкине, сыне декабриста, приятеле Ивана Пущина, корреспонденте Герцена, общественном деятеле и, разумеется, библиофиле.
Появление на свет Евгения Ивановича было сопряжено с обстоятельствами трагическими: отец его, Иван Дмитриевич Якушкин к моменту рождения сына, 20 января (1 февраля по новому стилю) 1826 года, был заключён в Петропавловскую крепость, впоследствии осуждён как «государственный преступник, прикосновенный к 14 декабря 1825 года» и отправлен на каторгу и в ссылку в Сибирь. В Москве, в весьма стеснённых материальных обстоятельствах, с двумя сыновьями на руках, осталась его 19-летняя супруга, Анастасия Васильевна. Она хотела отправиться в ссылку вслед за мужем, но тогда бы пришлось оставить детей в европейской России (это было главным условием для всех жён - декабристок). Иван Дмитриевич оставить мальчиков не разрешил, и молодая жена оказалась в тяжелейшем и моральном, и материальном положении. Анастасия Васильевна могла рассчитывать только на помощь матери и брата и посвятила всю жизнь детям, занимаясь их воспитанием и образованием. Так, она переехала в подворье Троице-Сергиевой Лавры: чтобы сыновьям давали уроки преподаватели духовной академии. От них дети получили прекрасное знание русского языка и словесности, истории и географии.
Мальчики оказались прекрасно подготовленными для поступления в университет. Евгений Иванович учился на юридическом факультете и уже в студенческие годы страстно увлекся книгособирательством. Он проводил часы на легендарном рынке у Сухаревой башни - месте, привлекавшем всех московских библиофилов и упоминаемом практически в каждом нашем рассказе о московских коллекционерах. Когда семья Якушкиных переехала в Ярославль, друзья-библиофилы писали Евгению Ивановичу, что его супруга должна быть довольна этим городом, потому что в нём нет Сухаревой башни. Увы, Елена Густавовна Якушкина недолго наслаждалась отсутствием книжной торговли в Ярославле: во-первых, супруг продолжал наведываться в Москву, а во-вторых, старший сын Вячеслав поступил в университет и… «теперь я намерен через него приобретать книги у Сухаревой башни и на Смоленском рынке», - отвечал Якушкин друзьям.
Нельзя не отметить, что немаловажную роль в приобщении юного Евгения к книге сыграл друг и названный брат его отца, И.Д. Якушкина - Пётр Яковлевич Чаадаев. Он поддерживал Анастасию Васильевну, привечал у себя мальчиков - Евгения и его старшего брата Вячеслава (рано умершего). А в чаадаевском окружении был хорошо известен библиофил С.Д. Полторацкий. Более того, когда Е. И. Якушкин после окончания университета уехал в Германию и Францию «совершенствоваться в науках», Чаадаев просил Полторацкого позаботиться о молодом юристе.
Несмотря на весьма ограниченные материальные возможности, Евгений Иванович постепенно начал собирать библиотеку, которая в 1860-х годах станет широко известной среди отечественных книголюбов. Поначалу Якушкин приобретал все книги, которые он считал стоящими покупки и на которые у него хватало средств. Наверное, так начинают большинство коллекционеров. Но довольно рано (это, опять-таки, было связано с ограниченными финансами) Евгений Иванович вышел на иной путь собирательства: стал покупать в основном книги и периодические издания, так или иначе связанные с его профессиональными интересами. А в сферу интересов Якушкина входило право, особенно обычное право народов, населявших Российскую империю. Якушкин был сторонником Герцена и его теории «русского социализма», потому особое значение придавал изучению быта, нравов, обычаев народа - то есть, к праву добавлялась этнография. И - да, как можно догадаться, результатом такого собирательства стала ещё одна замечательная Rossica (но это мы забегаем вперед).
Особое внимание Евгений Иванович уделял периодическим изданиям - журналам, альманахам и сборникам, особенно старым, уже в те времена считавшимся библиографическими редкостями. Его коллекция периодических изданий пользовалась неоспоримым авторитетом, с ним советовались такие знатоки, как Г.Н. Геннади, П.А. Ефремов, А.Н. Неустроев. Когда Г.Н. Геннади со страниц «Русской старины» обратился к отечественным библиофилам с вопросом: «У кого в России значительнейшие собрания русских журналов», то в том же журнале ему ответил К.Н. Бестужев-Рюмин: «У Якушкина в Ярославле».
Переезд в Ярославль дался Е.И. Якушкину нелегко. Будучи на плохом счету у властей как «сын государственного преступника», член оппозиционных, близких к Герцену кружков, Евгений Иванович не смог получить в Москве должность, позволяющую ему прокормить жену и четверых детей, особенно учитывая его страсть к книгособирательству. В Ярославле же Якушкину предложили хорошо оплачиваемую должность - председатель палаты государственных имуществ. В городе на Волге он прожил почти полвека. Вначале его угнетала провинциальная атмосфера: «В первые минуты приезда я испытывал чувства человека, схоронённого заживо. Не дай бог, как скверно…», - жаловался Якушкин в письме. Но вскоре он нашёл в Ярославле свой круг общения - в первую очередь, стремившуюся к знаниям молодежь. Книжное собрание Евгения Ивановича, в отличие от многих крупных коллекций, оказалось волею обстоятельств не в Москве или Петербурге, не в крупном родовом имении, а в обыкновенном российском провинциальном городе. Это и определило судьбу библиотеки Якушкина: она фактически стала публичной. Е.И. Якушкин открыл её для всех желающих. Книгами Якушкина пользовался буквально весь город. Сотни неимущих учащихся, студентов (Якушкин стал основателем и председателем Общества для вспомоществования учащимся недостаточного состояния) обращались к его собранию. По воспоминаниям ярославского краеведа И.А. Тихомирова, книги выдавались всем и без залога. При этом ни одной книги не пропало - таков был авторитет хозяина библиотеки. Более того, Евгений Иванович основал в Ярославле несколько небольших, но хорошо подобранных общедоступных библиотек: в Сиротском доме, в мужской и женской гимназиях, в статистическом комитете.
Исследовательская деятельность Е.И. Якушкина касалась, в первую очередь, его профессиональных интересов.
В его собрании с необыкновенной полнотой были представлены материалы о современном ему состоянии Российской империи: столичные и провинциальные газеты, земские издания, статистические отчеты. На основании этой части своей коллекции он и создал свой капитальный библиографический труд «Обычное право» и примыкающий к нему том «Обычное право русских инородцев». «Обычное право» состояло из пяти томов библиографии, в которых описаны тысячи изданий. Современники, высоко оценившие этот труд, шутя, называли Евгения Ивановича «Нестором обычного права». В предисловии Якушкин писал, что труд создан исключительно по книгам его личной библиотеки и жаловался на то, как трудно работать провинциальному библиографу, оторванному от крупнейших столичных собраний. Но его библиотека была настолько хорошо укомплектована, что и столетие спустя в издании не находят пропусков. Кроме того, нельзя не учитывать и тот факт, что репутация и имя Евгения Ивановича Якушкина открывали ему двери многих частных собраний, а верные друзья пользовались случаем и всегда старались раздобыть для ярославского библиофила редкие документы. Так, Пётр Александрович Ефремов снабжал друга редкими официальными материалами о раскольниках, которые ему доводилось читать по службе.
Нельзя не упомянуть и о ещё одной сфере интересов Евгения Ивановича Якушкина. Точнее, это были не интересы, а сама жизнь. Речь идёт о друзьях его отца - ссыльных декабристах. В воспитании Анастасии Васильевны Якушкиной изначально были заложены любовь и уважение к отсутствующему в доме отцу, а также почтительное отношение к тем идеям, за которые он был отправлен на каторгу. Так получилось, что Евгений Иванович был отправлен в служебную поездку в Сибирь - и именно в те места, где находились в ссылке отец и его товарищи. О приезде Евгения к Ивану Дмитриевичу Якушкину в 1853 году потом вспоминали многие декабристы - уж больно «романтичным» вышел сюжет, и в целом история получилась прекрасная: отец и сын, ни разу не видевшие друг друга, встретились так, словно никакой разлуки и не было - настолько они оказались близки. Декабристы приняли Евгения Ивановича в свой круг, а более всего он полюбился Ивану Ивановичу Пущину - лицейскому другу Пушкина. Именно Е. И. Якушкину мы обязаны тем, что «первый друг» поэта написал свои «Записки о Пушкине», а по возвращении из ссылки передал Евгению бумаги из своего портфеля, который хранился почти тридцать лет у самых разных людей. Бумаги с неопубликованными или опубликованными не полностью стихотворениями Пушкина, написанными до 1825 года. Е. И. Якушкин считался одним из главных специалистов по «потаённому Пушкину». В его архиве хранились два рукописных сборника, переписанных его рукой, с неопубликованными на то время стихотворениями поэта. Сейчас эти сборники хранятся в Пушкинском доме: в одном из них Пушкину бесспорно принадлежат 35 стихотворений из 78, во втором - 34 из 58. Часть скопившихся у него пушкинских материалов Якушкин сумел опубликовать - неожиданно и изящно обойдя цензурные препоны. В «Библиографических записках» вышла его «рецензия» на анненковское издание Пушкина, содержавшая ещё неизвестные простым читателям и пушкинистам тексты. По словам Т. Г. Цявловской, «рецензия» Якушкина стала «первой попыткой печатной пропаганды политической лирики Пушкина в России после смерти Николая I».
Пушкинистом стал и сын Евгения Ивановича, Вячеслав - ему принадлежит первое научное описание рукописей поэта.
Но самой ценной частью рукописного отдела библиотеки Якушкина были материалы, связанные с декабристами. Евгений Иванович сделал необычайно много для собирания и сохранения мемуаров декабристов. И.И. Пущин, Н.В. Басаргин, Е.П.Оболенский, В.И. Штейнгель и даже отец, Иван Дмитриевич Якушкин, оставили свои воспоминания, уступая напору и требованиям Евгения. Более того, получив материалы от одного декабриста, он посылал рукопись на прочтение остальным, чтобы получить замечания, многие из которых имели самостоятельную ценность. Часть полученных таким образом рукописей Е.И. Якушкин сумел опубликовать в Вольной печати Герцена.
Страсть к книгам перешла у Евгения Ивановича, по его же собственному признанию, «в непохвальную жадность, с трудом сдерживаемую». За три года до смерти он жаловался, что для размещения библиотеки приходится нанимать большую квартиру, а книги всё равно некуда ставить. И это при том, что он передавал книги общедоступным библиотекам в Ярославле, редкие и ценные издания завещал Румянцевской библиотеке, оригинал рукописи «Записок о Пушкине» Пущина - библиотеке Царскосельского Лицея…
Восстановить полностью состав этого крупнейшего провинциального частного собрания, к сожалению, уже не получится. Евгений Иванович мечтал о каталоге - но мечту так и не осуществил, занимаясь куда чаще библиографией для «Обычного права». По литературным источникам (письмам, воспоминаниям, заметкам) обрисовываются только твёрдые контуры коллекции, состоявшей из трёх частей: право, периодика и Rossica. По каталогу частных библиотек Иваска количество книг указано весьма приблизительно - 15 тысяч. А периодика? А рукописная часть?
Большую (но не большую) часть библиотеки (книги по русской истории, праву, художественную литературу) Вячеслав Евгеньевич Якушкин передал университету имени Шанявского. На изданиях, хранящихся в Исторической библиотеке, можно увидеть сразу два владельческих знака - экслибрис Е.И. Якушкина и штемпель университета. Но не только их - потом раздробленная на части коллекция оказалась и в ГИМе, и в Институте Красной Профессуры, и в библиотеке Академии Общественных Наук…
Отрадным остаётся факт, что рукописная часть собрания - в составе архива семьи Якушкиных - полностью перешла в архив и сейчас хранится в фондах ГА РФ.
Если вы захотите получить более полную информацию о Евгении Ивановиче Якушкине, его жизни, его библиотеке, то мы с удовольствием рекомендуем вам интереснейшую монографию Л.М. Равич:
Равич Л.М. Евгений Иванович Якушкин (1826-1905). - Л.: Наука, 1989.
Шифр хранения: Л 238 /62
и соответствующий раздел нашего предметного каталога: http://predmet.shpl.ru/scripts/uis/main.php
Появление на свет Евгения Ивановича было сопряжено с обстоятельствами трагическими: отец его, Иван Дмитриевич Якушкин к моменту рождения сына, 20 января (1 февраля по новому стилю) 1826 года, был заключён в Петропавловскую крепость, впоследствии осуждён как «государственный преступник, прикосновенный к 14 декабря 1825 года» и отправлен на каторгу и в ссылку в Сибирь. В Москве, в весьма стеснённых материальных обстоятельствах, с двумя сыновьями на руках, осталась его 19-летняя супруга, Анастасия Васильевна. Она хотела отправиться в ссылку вслед за мужем, но тогда бы пришлось оставить детей в европейской России (это было главным условием для всех жён - декабристок). Иван Дмитриевич оставить мальчиков не разрешил, и молодая жена оказалась в тяжелейшем и моральном, и материальном положении. Анастасия Васильевна могла рассчитывать только на помощь матери и брата и посвятила всю жизнь детям, занимаясь их воспитанием и образованием. Так, она переехала в подворье Троице-Сергиевой Лавры: чтобы сыновьям давали уроки преподаватели духовной академии. От них дети получили прекрасное знание русского языка и словесности, истории и географии.
Мальчики оказались прекрасно подготовленными для поступления в университет. Евгений Иванович учился на юридическом факультете и уже в студенческие годы страстно увлекся книгособирательством. Он проводил часы на легендарном рынке у Сухаревой башни - месте, привлекавшем всех московских библиофилов и упоминаемом практически в каждом нашем рассказе о московских коллекционерах. Когда семья Якушкиных переехала в Ярославль, друзья-библиофилы писали Евгению Ивановичу, что его супруга должна быть довольна этим городом, потому что в нём нет Сухаревой башни. Увы, Елена Густавовна Якушкина недолго наслаждалась отсутствием книжной торговли в Ярославле: во-первых, супруг продолжал наведываться в Москву, а во-вторых, старший сын Вячеслав поступил в университет и… «теперь я намерен через него приобретать книги у Сухаревой башни и на Смоленском рынке», - отвечал Якушкин друзьям.
Нельзя не отметить, что немаловажную роль в приобщении юного Евгения к книге сыграл друг и названный брат его отца, И.Д. Якушкина - Пётр Яковлевич Чаадаев. Он поддерживал Анастасию Васильевну, привечал у себя мальчиков - Евгения и его старшего брата Вячеслава (рано умершего). А в чаадаевском окружении был хорошо известен библиофил С.Д. Полторацкий. Более того, когда Е. И. Якушкин после окончания университета уехал в Германию и Францию «совершенствоваться в науках», Чаадаев просил Полторацкого позаботиться о молодом юристе.
Несмотря на весьма ограниченные материальные возможности, Евгений Иванович постепенно начал собирать библиотеку, которая в 1860-х годах станет широко известной среди отечественных книголюбов. Поначалу Якушкин приобретал все книги, которые он считал стоящими покупки и на которые у него хватало средств. Наверное, так начинают большинство коллекционеров. Но довольно рано (это, опять-таки, было связано с ограниченными финансами) Евгений Иванович вышел на иной путь собирательства: стал покупать в основном книги и периодические издания, так или иначе связанные с его профессиональными интересами. А в сферу интересов Якушкина входило право, особенно обычное право народов, населявших Российскую империю. Якушкин был сторонником Герцена и его теории «русского социализма», потому особое значение придавал изучению быта, нравов, обычаев народа - то есть, к праву добавлялась этнография. И - да, как можно догадаться, результатом такого собирательства стала ещё одна замечательная Rossica (но это мы забегаем вперед).
Особое внимание Евгений Иванович уделял периодическим изданиям - журналам, альманахам и сборникам, особенно старым, уже в те времена считавшимся библиографическими редкостями. Его коллекция периодических изданий пользовалась неоспоримым авторитетом, с ним советовались такие знатоки, как Г.Н. Геннади, П.А. Ефремов, А.Н. Неустроев. Когда Г.Н. Геннади со страниц «Русской старины» обратился к отечественным библиофилам с вопросом: «У кого в России значительнейшие собрания русских журналов», то в том же журнале ему ответил К.Н. Бестужев-Рюмин: «У Якушкина в Ярославле».
Переезд в Ярославль дался Е.И. Якушкину нелегко. Будучи на плохом счету у властей как «сын государственного преступника», член оппозиционных, близких к Герцену кружков, Евгений Иванович не смог получить в Москве должность, позволяющую ему прокормить жену и четверых детей, особенно учитывая его страсть к книгособирательству. В Ярославле же Якушкину предложили хорошо оплачиваемую должность - председатель палаты государственных имуществ. В городе на Волге он прожил почти полвека. Вначале его угнетала провинциальная атмосфера: «В первые минуты приезда я испытывал чувства человека, схоронённого заживо. Не дай бог, как скверно…», - жаловался Якушкин в письме. Но вскоре он нашёл в Ярославле свой круг общения - в первую очередь, стремившуюся к знаниям молодежь. Книжное собрание Евгения Ивановича, в отличие от многих крупных коллекций, оказалось волею обстоятельств не в Москве или Петербурге, не в крупном родовом имении, а в обыкновенном российском провинциальном городе. Это и определило судьбу библиотеки Якушкина: она фактически стала публичной. Е.И. Якушкин открыл её для всех желающих. Книгами Якушкина пользовался буквально весь город. Сотни неимущих учащихся, студентов (Якушкин стал основателем и председателем Общества для вспомоществования учащимся недостаточного состояния) обращались к его собранию. По воспоминаниям ярославского краеведа И.А. Тихомирова, книги выдавались всем и без залога. При этом ни одной книги не пропало - таков был авторитет хозяина библиотеки. Более того, Евгений Иванович основал в Ярославле несколько небольших, но хорошо подобранных общедоступных библиотек: в Сиротском доме, в мужской и женской гимназиях, в статистическом комитете.
Исследовательская деятельность Е.И. Якушкина касалась, в первую очередь, его профессиональных интересов.
В его собрании с необыкновенной полнотой были представлены материалы о современном ему состоянии Российской империи: столичные и провинциальные газеты, земские издания, статистические отчеты. На основании этой части своей коллекции он и создал свой капитальный библиографический труд «Обычное право» и примыкающий к нему том «Обычное право русских инородцев». «Обычное право» состояло из пяти томов библиографии, в которых описаны тысячи изданий. Современники, высоко оценившие этот труд, шутя, называли Евгения Ивановича «Нестором обычного права». В предисловии Якушкин писал, что труд создан исключительно по книгам его личной библиотеки и жаловался на то, как трудно работать провинциальному библиографу, оторванному от крупнейших столичных собраний. Но его библиотека была настолько хорошо укомплектована, что и столетие спустя в издании не находят пропусков. Кроме того, нельзя не учитывать и тот факт, что репутация и имя Евгения Ивановича Якушкина открывали ему двери многих частных собраний, а верные друзья пользовались случаем и всегда старались раздобыть для ярославского библиофила редкие документы. Так, Пётр Александрович Ефремов снабжал друга редкими официальными материалами о раскольниках, которые ему доводилось читать по службе.
Нельзя не упомянуть и о ещё одной сфере интересов Евгения Ивановича Якушкина. Точнее, это были не интересы, а сама жизнь. Речь идёт о друзьях его отца - ссыльных декабристах. В воспитании Анастасии Васильевны Якушкиной изначально были заложены любовь и уважение к отсутствующему в доме отцу, а также почтительное отношение к тем идеям, за которые он был отправлен на каторгу. Так получилось, что Евгений Иванович был отправлен в служебную поездку в Сибирь - и именно в те места, где находились в ссылке отец и его товарищи. О приезде Евгения к Ивану Дмитриевичу Якушкину в 1853 году потом вспоминали многие декабристы - уж больно «романтичным» вышел сюжет, и в целом история получилась прекрасная: отец и сын, ни разу не видевшие друг друга, встретились так, словно никакой разлуки и не было - настолько они оказались близки. Декабристы приняли Евгения Ивановича в свой круг, а более всего он полюбился Ивану Ивановичу Пущину - лицейскому другу Пушкина. Именно Е. И. Якушкину мы обязаны тем, что «первый друг» поэта написал свои «Записки о Пушкине», а по возвращении из ссылки передал Евгению бумаги из своего портфеля, который хранился почти тридцать лет у самых разных людей. Бумаги с неопубликованными или опубликованными не полностью стихотворениями Пушкина, написанными до 1825 года. Е. И. Якушкин считался одним из главных специалистов по «потаённому Пушкину». В его архиве хранились два рукописных сборника, переписанных его рукой, с неопубликованными на то время стихотворениями поэта. Сейчас эти сборники хранятся в Пушкинском доме: в одном из них Пушкину бесспорно принадлежат 35 стихотворений из 78, во втором - 34 из 58. Часть скопившихся у него пушкинских материалов Якушкин сумел опубликовать - неожиданно и изящно обойдя цензурные препоны. В «Библиографических записках» вышла его «рецензия» на анненковское издание Пушкина, содержавшая ещё неизвестные простым читателям и пушкинистам тексты. По словам Т. Г. Цявловской, «рецензия» Якушкина стала «первой попыткой печатной пропаганды политической лирики Пушкина в России после смерти Николая I».
Пушкинистом стал и сын Евгения Ивановича, Вячеслав - ему принадлежит первое научное описание рукописей поэта.
Но самой ценной частью рукописного отдела библиотеки Якушкина были материалы, связанные с декабристами. Евгений Иванович сделал необычайно много для собирания и сохранения мемуаров декабристов. И.И. Пущин, Н.В. Басаргин, Е.П.Оболенский, В.И. Штейнгель и даже отец, Иван Дмитриевич Якушкин, оставили свои воспоминания, уступая напору и требованиям Евгения. Более того, получив материалы от одного декабриста, он посылал рукопись на прочтение остальным, чтобы получить замечания, многие из которых имели самостоятельную ценность. Часть полученных таким образом рукописей Е.И. Якушкин сумел опубликовать в Вольной печати Герцена.
Страсть к книгам перешла у Евгения Ивановича, по его же собственному признанию, «в непохвальную жадность, с трудом сдерживаемую». За три года до смерти он жаловался, что для размещения библиотеки приходится нанимать большую квартиру, а книги всё равно некуда ставить. И это при том, что он передавал книги общедоступным библиотекам в Ярославле, редкие и ценные издания завещал Румянцевской библиотеке, оригинал рукописи «Записок о Пушкине» Пущина - библиотеке Царскосельского Лицея…
Восстановить полностью состав этого крупнейшего провинциального частного собрания, к сожалению, уже не получится. Евгений Иванович мечтал о каталоге - но мечту так и не осуществил, занимаясь куда чаще библиографией для «Обычного права». По литературным источникам (письмам, воспоминаниям, заметкам) обрисовываются только твёрдые контуры коллекции, состоявшей из трёх частей: право, периодика и Rossica. По каталогу частных библиотек Иваска количество книг указано весьма приблизительно - 15 тысяч. А периодика? А рукописная часть?
Большую (но не большую) часть библиотеки (книги по русской истории, праву, художественную литературу) Вячеслав Евгеньевич Якушкин передал университету имени Шанявского. На изданиях, хранящихся в Исторической библиотеке, можно увидеть сразу два владельческих знака - экслибрис Е.И. Якушкина и штемпель университета. Но не только их - потом раздробленная на части коллекция оказалась и в ГИМе, и в Институте Красной Профессуры, и в библиотеке Академии Общественных Наук…
Отрадным остаётся факт, что рукописная часть собрания - в составе архива семьи Якушкиных - полностью перешла в архив и сейчас хранится в фондах ГА РФ.
Если вы захотите получить более полную информацию о Евгении Ивановиче Якушкине, его жизни, его библиотеке, то мы с удовольствием рекомендуем вам интереснейшую монографию Л.М. Равич:
Равич Л.М. Евгений Иванович Якушкин (1826-1905). - Л.: Наука, 1989.
Шифр хранения: Л 238 /62
и соответствующий раздел нашего предметного каталога: http://predmet.shpl.ru/scripts/uis/main.php