Книги о Москве из собрания А.П. Бахрушина: отражение московской культурной жизни XIX - начала ХХ вв.
В начале сентября мы традиционно представляем книжно-иллюстративную выставку, посвящённую Москве и приуроченную к Дню города. На этот раз для экспозиции были выбраны издания из коллекции Алексея Петровича Бахрушина. Мы уже обращались к личности и коллекции этого замечательного собирателя, а также рассказывали про редкое издание из готовящейся экспозиции. Этот пост посвящён самой выставке и ещё одной примечательной книге, и, кроме того, мы заглянем в интереснейшие бахрушинские папки.
В отличие от Алексея Петровича Бахрушина, который был известным «москвофилом», богатым фабрикантом и не скупился тратить деньги на книги, мы были ограничены размером витрин, поэтому при подборе литературы были вынуждены выбрать одну определённую тему и в своих поисках следовать именно ей. Мы решили представить вниманию читателей издания, посвящённые культурной жизни Москвы XIX - начала ХХ вв. «Культурная жизнь» рассматривается в самом широком смысле этого слова, поэтому наряду с разделами «музеи», «театры», «памятники» на выставке есть раздел «увеселения», в котором можно найти альбомы Ф. Шехтеля («Французский бал» и «Весна-красна»), книги о цирке, выступлениях силачей, о развлечениях московского купечества.
Раздел "Музеи"
Раздел "Памятники"
Раздел "Театры"
Раздел "Выставки"
Раздел "Увеселения"
Центральную витрину по праву занимают так называемые «бахрушинские папки». Это - огромная коллекция вырезок из периодических изданий. Скорее всего, подборку делал специально нанятый человек или агентство (подобная услуга была популярна при жизни А.П. Бахрушина). В фондах ГПИБ таких папок более 200. Они переплетены и пронумерованы сплошной нумерацией, внутри - группируются по темам. Темы вырезок - самые разнообразные: «Петр I и Петербург», «Биографии», «Пушкин», «Быт», «Крым и Кавказ», «Театр», «Архитектура»… Есть и папки со статьями о Москве. В них можно найти практически любую информацию: о московском водопроводе и московской окружной дороге, о зоопарке и Сандуновских банях, о церквах и монастырях, музеях, картинных галереях, триумфальных арках, о фабриках и торговых фирмах, о ценах на хлеб и мясо, о благотворительных обществах, концертах, спектаклях, необычных происшествиях...
К сожалению, работа с этим богатейшим информационным материалом чрезвычайно трудна из-за того, что, при всей возможной дотошности в сборе информации, собиратели ни разу не озаботились выходными данными статей, и яркий московский калейдоскоп бахрушинских папок так до сих пор и остаётся калейдоскопом с весьма относительной систематизацией и без малейшей библиографической информации, что совершенно не отменяет нашего исследовательского интереса. Даже простой просмотр папок даёт прекрасную картину насыщенной и яркой московской жизни на грани веков.
Ещё одно примечательное издание с выставки - программа коронационных торжеств императора Николая II и императрицы Александры Федоровны. Известно, что коронация последнего русского царя отличалась поразительной пышностью и превзошла размахом все предыдущие. Если мы обратимся к полиграфической (если можно так выразиться) стороне торжественных мероприятий, то нельзя не отметить, что пригласительные билеты, программы, листы меню иллюстрировали выдающиеся художники: Бенуа, Васнецов, Репин, Серов, Маковский. В «Коронационном Сборнике» - двухтомном специальном издании, посвящённом коронации и вышедшем в 1899 году, - второй том включает многочисленные дополнительные материалы, в том числе программы мероприятий, списки прибывших в Москву для участия в празднестве гостей и даже полное меню на все дни торжеств.
Одним из образцов полиграфического производства является «Программа торжественного представления в Императорском Большом театре...» с иллюстрациями Е.Самокиш-Судковской и А.Рябушкина.
Елена Самокиш-Судковская (1863-1924) - ученица Верещагина, успешный книжный и журнальный иллюстратор. За иллюстрации к «Коронационному сборнику» (в который входила и «Программа...») была удостоена Высочайшего Благоволения и медали на голубой ленте.
Андрей Петрович Рябушкин (1861-1904) - выходец из семьи иконописцев, пейзажист, автор картин на бытовые и исторические темы, иллюстратор русских былин. Его участие в оформлении «Программы...» также было отмечено Благоволением и медалью.
Представление состояло из двух частей:
- акта оперы «Жизнь за царя» Глинки
- и специально написанного и поставленного к коронации балета «Жемчужина» (музыка Л. Дриго, либретто и постановка М. Петипа).
Вот как вспоминает об этом В.Ф. Джунковский, в ту пору - адъютант Великого князя Сергея Александровича:
«17 мая с 1 часу дня и до 3 часов 30 мин. их величествам в Андреевском тронном зале приносили поздравления дамы. В 4 часа Императорские регалии были торжественно перенесены из Андреевского зала в Оружейную палату, а вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль. Это был верх блеска и великолепия. Сени и главные лестницы фойе - сплошные стены зелени. Мирты, пальмы, латании, ряды цветущих растений украшали фойе. Буфет был убран серебром, драгоценным фарфором, золочёной стильной бронзой. За маленьким фойе царские комнаты с гобеленами. Зрительная зала была поразительна, шесть золочёных ярусов, каждый обведён огнями переливающихся хрустальных люстр. Бенуар, первые два яруса полны были блеска красивых туалетов. В первом ярусе сбоку сидели: бухарский эмир и хивинский хан, корейское посольство, в третьем - военные, в четвёртом виднелись золотые мундиры камергеров и камер-юнкеров и далее в пятом ярусе - статские генералы, председатели ведомств и в самом верху, в парадизе, волостные старшины, среди них и типичные фигуры представителей Азии в оригинальных костюмах и халатах. Партер: в первом ряду члены Государственного совета - между ними шесть андреевских кавалеров, следующие все одни александровские ленты; в шестом ряду красной нитью выделялись сенаторские мундиры. В местах за креслами сидели генерал-лейтенанты. Занавес изображал вид на Москву с Воробьёвых гор. Боковые царские ложи заняли великие князья, великие княгини. Государь и государыня Александра Федоровна вошли в среднюю ложу. Раздалось потрясающее "ура" всей публики. Оркестр заиграл гимн. Первой пьесой шёл акт из "Жизни за царя" и финал - превосходная картина начала шествия царя Михаила Фёдоровича. На сцене толпы народа. Звон переливающихся колоколов сопровождал знаменитое "Славься". Второй пьесой был новый балет Петипа, музыка Дриго "Волшебная жемчужина". Красивые группы и па, приятная музыка, эффектный апофеоз.
Спектакль кончился ровно в 11 часов. Едва их величества, после апофеоза, встали с мест, как в зале раздалось громкое "ура". Их величества, милостиво кланяясь, вышли из ложи. В зале раздались воодушевленные крики: "Гимн! Гимн!" Взвился занавес, музыканты оркестра снова обернулись лицом к царской ложе, и зала театра огласилась звуками "Боже, царя храни". Государь с государыней вошли опять в ложу и снова приветливо кланялись блестящему собранию, явившемуся со всех концов Русской земли. "Ура" огласило театр и, вихрем вырвавшись оттуда, было подхвачено десятками тысяч народа на улицах и бурей понеслось до самого дворца. По выходе из театра взорам представилась великолепная иллюминация всех окружавших театр зданий; великолепным заревом разнообразного бенгальского огня обливалась вся площадь...»
Но в «Программе торжественного представления...» можно найти намёк на одну интригующую историю.
Если обратить внимание на либретто балета:
а потом - на список исполнителей:
то обнаружится следующее: Матильда Феликсовна Кшесинская (о которой столько сказано в последнее время) значится исполнительницей партии Жёлтой Жемчужины. Собственно, эту партию она на торжественном представлении и исполнила. Но в либретто Жёлтой Жемчужине не отводится никакой роли; в чём же дело?
А дело в том, что Матильда Кшесинская не должна была участвовать в этом представлении.
В «Воспоминаниях», опубликованных на французском языке в Париже в 1960 г. и переведённых в России в 1992 г., Кшесинская рассказывает об этой ситуации так:
«Приближались коронационные торжества, назначенные на май 1896 года. Повсюду шла лихорадочная подготовка. В Императорском театре распределялись роли для предстоящего парадного спектакля в Москве. Обе труппы должны были быть объединены для этого исключительного случая. Хотя Москва располагала своей балетной труппой, но туда командировались в дополнение артисты Петербургской труппы, и я была в их числе. Я должна была там танцевать в обыкновенных спектаклях балет «Пробуждение Флоры».
Однако мне не дали роли в парадном спектакле, для которого ставили новый балет, «Жемчужина», на музыку Дриго. Репетиции к этому балету уже начались, главная роль была дана Леньяни, а остальные роли распределены между другими артистками. Таким образом, оказалось, что я не должна была участвовать в парадном спектакле, хотя я уже имела звание балерины и несла ответственный репертуар. Я сочла это оскорблением для себя перед всей труппой, которого я перенести, само собою разумеется, не могла. В полном отчаянии я бросилась к Великому Князю Владимиру Александровичу за помощью, так как я не видела никого вокруг себя, к кому могла бы обратиться, а он всегда сердечно ко мне относился. Я чувствовала, что только он один сможет заступиться за меня и поймёт, как я незаслуженно и глубоко была оскорблена этим исключением из парадного спектакля. Как и что, собственно, сделал Великий Князь, я не знаю, но результат получился быстрый. Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве.
Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы.
Я увидела, что после своей женитьбы и двух лет разлуки Ники исполнил мое желание и защитил меня, отдав соответствующее распоряжение. Я убедилась, что наша встреча с ним не была для него мимолетным увлечением, и он в своём благородном сердце сохранил уголок для меня на всю свою жизнь. Это он мне доказывал самым трогательным и сердечным образом.
Ко времени получения приказа от Двора балет «Жемчужина» был полностью срепетирован и все роли были распределены. Для того чтобы включить меня в этот балет, Дриго пришлось написать добавочную музыку, а М.И. Петипа поставить для меня специальное па-де-де, в котором я была названа «жёлтая жемчужина»: так как были уже белые, чёрные и розовые жемчужины».
Таким образом Матильда Кшесинская получила свою роль, блеснув на сцене Большого театра, и свидетельством её настойчивости, помимо воспоминаний, остаётся настоящий документ - «Программа торжественного представления...», которую вы можете увидеть на нашей выставке.
В отличие от Алексея Петровича Бахрушина, который был известным «москвофилом», богатым фабрикантом и не скупился тратить деньги на книги, мы были ограничены размером витрин, поэтому при подборе литературы были вынуждены выбрать одну определённую тему и в своих поисках следовать именно ей. Мы решили представить вниманию читателей издания, посвящённые культурной жизни Москвы XIX - начала ХХ вв. «Культурная жизнь» рассматривается в самом широком смысле этого слова, поэтому наряду с разделами «музеи», «театры», «памятники» на выставке есть раздел «увеселения», в котором можно найти альбомы Ф. Шехтеля («Французский бал» и «Весна-красна»), книги о цирке, выступлениях силачей, о развлечениях московского купечества.
Раздел "Музеи"
Раздел "Памятники"
Раздел "Театры"
Раздел "Выставки"
Раздел "Увеселения"
Центральную витрину по праву занимают так называемые «бахрушинские папки». Это - огромная коллекция вырезок из периодических изданий. Скорее всего, подборку делал специально нанятый человек или агентство (подобная услуга была популярна при жизни А.П. Бахрушина). В фондах ГПИБ таких папок более 200. Они переплетены и пронумерованы сплошной нумерацией, внутри - группируются по темам. Темы вырезок - самые разнообразные: «Петр I и Петербург», «Биографии», «Пушкин», «Быт», «Крым и Кавказ», «Театр», «Архитектура»… Есть и папки со статьями о Москве. В них можно найти практически любую информацию: о московском водопроводе и московской окружной дороге, о зоопарке и Сандуновских банях, о церквах и монастырях, музеях, картинных галереях, триумфальных арках, о фабриках и торговых фирмах, о ценах на хлеб и мясо, о благотворительных обществах, концертах, спектаклях, необычных происшествиях...
К сожалению, работа с этим богатейшим информационным материалом чрезвычайно трудна из-за того, что, при всей возможной дотошности в сборе информации, собиратели ни разу не озаботились выходными данными статей, и яркий московский калейдоскоп бахрушинских папок так до сих пор и остаётся калейдоскопом с весьма относительной систематизацией и без малейшей библиографической информации, что совершенно не отменяет нашего исследовательского интереса. Даже простой просмотр папок даёт прекрасную картину насыщенной и яркой московской жизни на грани веков.
Ещё одно примечательное издание с выставки - программа коронационных торжеств императора Николая II и императрицы Александры Федоровны. Известно, что коронация последнего русского царя отличалась поразительной пышностью и превзошла размахом все предыдущие. Если мы обратимся к полиграфической (если можно так выразиться) стороне торжественных мероприятий, то нельзя не отметить, что пригласительные билеты, программы, листы меню иллюстрировали выдающиеся художники: Бенуа, Васнецов, Репин, Серов, Маковский. В «Коронационном Сборнике» - двухтомном специальном издании, посвящённом коронации и вышедшем в 1899 году, - второй том включает многочисленные дополнительные материалы, в том числе программы мероприятий, списки прибывших в Москву для участия в празднестве гостей и даже полное меню на все дни торжеств.
Одним из образцов полиграфического производства является «Программа торжественного представления в Императорском Большом театре...» с иллюстрациями Е.Самокиш-Судковской и А.Рябушкина.
Елена Самокиш-Судковская (1863-1924) - ученица Верещагина, успешный книжный и журнальный иллюстратор. За иллюстрации к «Коронационному сборнику» (в который входила и «Программа...») была удостоена Высочайшего Благоволения и медали на голубой ленте.
Андрей Петрович Рябушкин (1861-1904) - выходец из семьи иконописцев, пейзажист, автор картин на бытовые и исторические темы, иллюстратор русских былин. Его участие в оформлении «Программы...» также было отмечено Благоволением и медалью.
Представление состояло из двух частей:
- акта оперы «Жизнь за царя» Глинки
- и специально написанного и поставленного к коронации балета «Жемчужина» (музыка Л. Дриго, либретто и постановка М. Петипа).
Вот как вспоминает об этом В.Ф. Джунковский, в ту пору - адъютант Великого князя Сергея Александровича:
«17 мая с 1 часу дня и до 3 часов 30 мин. их величествам в Андреевском тронном зале приносили поздравления дамы. В 4 часа Императорские регалии были торжественно перенесены из Андреевского зала в Оружейную палату, а вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль. Это был верх блеска и великолепия. Сени и главные лестницы фойе - сплошные стены зелени. Мирты, пальмы, латании, ряды цветущих растений украшали фойе. Буфет был убран серебром, драгоценным фарфором, золочёной стильной бронзой. За маленьким фойе царские комнаты с гобеленами. Зрительная зала была поразительна, шесть золочёных ярусов, каждый обведён огнями переливающихся хрустальных люстр. Бенуар, первые два яруса полны были блеска красивых туалетов. В первом ярусе сбоку сидели: бухарский эмир и хивинский хан, корейское посольство, в третьем - военные, в четвёртом виднелись золотые мундиры камергеров и камер-юнкеров и далее в пятом ярусе - статские генералы, председатели ведомств и в самом верху, в парадизе, волостные старшины, среди них и типичные фигуры представителей Азии в оригинальных костюмах и халатах. Партер: в первом ряду члены Государственного совета - между ними шесть андреевских кавалеров, следующие все одни александровские ленты; в шестом ряду красной нитью выделялись сенаторские мундиры. В местах за креслами сидели генерал-лейтенанты. Занавес изображал вид на Москву с Воробьёвых гор. Боковые царские ложи заняли великие князья, великие княгини. Государь и государыня Александра Федоровна вошли в среднюю ложу. Раздалось потрясающее "ура" всей публики. Оркестр заиграл гимн. Первой пьесой шёл акт из "Жизни за царя" и финал - превосходная картина начала шествия царя Михаила Фёдоровича. На сцене толпы народа. Звон переливающихся колоколов сопровождал знаменитое "Славься". Второй пьесой был новый балет Петипа, музыка Дриго "Волшебная жемчужина". Красивые группы и па, приятная музыка, эффектный апофеоз.
Спектакль кончился ровно в 11 часов. Едва их величества, после апофеоза, встали с мест, как в зале раздалось громкое "ура". Их величества, милостиво кланяясь, вышли из ложи. В зале раздались воодушевленные крики: "Гимн! Гимн!" Взвился занавес, музыканты оркестра снова обернулись лицом к царской ложе, и зала театра огласилась звуками "Боже, царя храни". Государь с государыней вошли опять в ложу и снова приветливо кланялись блестящему собранию, явившемуся со всех концов Русской земли. "Ура" огласило театр и, вихрем вырвавшись оттуда, было подхвачено десятками тысяч народа на улицах и бурей понеслось до самого дворца. По выходе из театра взорам представилась великолепная иллюминация всех окружавших театр зданий; великолепным заревом разнообразного бенгальского огня обливалась вся площадь...»
Но в «Программе торжественного представления...» можно найти намёк на одну интригующую историю.
Если обратить внимание на либретто балета:
а потом - на список исполнителей:
то обнаружится следующее: Матильда Феликсовна Кшесинская (о которой столько сказано в последнее время) значится исполнительницей партии Жёлтой Жемчужины. Собственно, эту партию она на торжественном представлении и исполнила. Но в либретто Жёлтой Жемчужине не отводится никакой роли; в чём же дело?
А дело в том, что Матильда Кшесинская не должна была участвовать в этом представлении.
В «Воспоминаниях», опубликованных на французском языке в Париже в 1960 г. и переведённых в России в 1992 г., Кшесинская рассказывает об этой ситуации так:
«Приближались коронационные торжества, назначенные на май 1896 года. Повсюду шла лихорадочная подготовка. В Императорском театре распределялись роли для предстоящего парадного спектакля в Москве. Обе труппы должны были быть объединены для этого исключительного случая. Хотя Москва располагала своей балетной труппой, но туда командировались в дополнение артисты Петербургской труппы, и я была в их числе. Я должна была там танцевать в обыкновенных спектаклях балет «Пробуждение Флоры».
Однако мне не дали роли в парадном спектакле, для которого ставили новый балет, «Жемчужина», на музыку Дриго. Репетиции к этому балету уже начались, главная роль была дана Леньяни, а остальные роли распределены между другими артистками. Таким образом, оказалось, что я не должна была участвовать в парадном спектакле, хотя я уже имела звание балерины и несла ответственный репертуар. Я сочла это оскорблением для себя перед всей труппой, которого я перенести, само собою разумеется, не могла. В полном отчаянии я бросилась к Великому Князю Владимиру Александровичу за помощью, так как я не видела никого вокруг себя, к кому могла бы обратиться, а он всегда сердечно ко мне относился. Я чувствовала, что только он один сможет заступиться за меня и поймёт, как я незаслуженно и глубоко была оскорблена этим исключением из парадного спектакля. Как и что, собственно, сделал Великий Князь, я не знаю, но результат получился быстрый. Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве.
Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы.
Я увидела, что после своей женитьбы и двух лет разлуки Ники исполнил мое желание и защитил меня, отдав соответствующее распоряжение. Я убедилась, что наша встреча с ним не была для него мимолетным увлечением, и он в своём благородном сердце сохранил уголок для меня на всю свою жизнь. Это он мне доказывал самым трогательным и сердечным образом.
Ко времени получения приказа от Двора балет «Жемчужина» был полностью срепетирован и все роли были распределены. Для того чтобы включить меня в этот балет, Дриго пришлось написать добавочную музыку, а М.И. Петипа поставить для меня специальное па-де-де, в котором я была названа «жёлтая жемчужина»: так как были уже белые, чёрные и розовые жемчужины».
Таким образом Матильда Кшесинская получила свою роль, блеснув на сцене Большого театра, и свидетельством её настойчивости, помимо воспоминаний, остаётся настоящий документ - «Программа торжественного представления...», которую вы можете увидеть на нашей выставке.
