14 июля
Для французского народа «знаком, указывающим на возможность свободы» (за словами С. Жижека), был порох, хранившийся в подвалах Бастилии, но отсутствовавший у Национальной гвардии маркиза Лафайета. Современные официальные военные парады 14 июля с барражирующими истребителями французских ВВС указывают на тот момент в истории Франции, когда третье сословие осознало: «А ведь мы можем!». Случилось то, что казалось немыслимым, - пала Бастилия, революция обрела свой порох.
Национальная гвардия маркиза Лафайета, созданная из рабочих парижских предместий параллельно королевской армии, захватив накануне оружие, не имела пороха. А слухи о планирующейся отставке реформатора Неккера (министра финансов) и приближении королевских войск вынудили Камиля Демулена призвать граждан к оружию («К оружию, граждане!»). Огнестрельное оружие, как известно, без пороха бесполезно, а порох - в Бастилии. И по призыву Демулена 800 национальных гвардейцев повел к Бастилии армейский стирщик белья Пьер Юлен. Гарнизон из 32 швейцарцев и 82 ветеранов-инвалидов несколько часов отбивал штурм гвардейцев, которые потеряли 100 человек убитыми и 115 ранеными. Но, по свидетельству Ипполита Тэна, гарнизон затем был напуган собравшейся многотысячной толпой зевак («здесь весь Париж»), запрудившей окрестные улицы, дабы поглазеть на представление. Зрителей спутали с участниками. При попытке подорвать пороховой склад подчиненные выбили факел из рук коменданта и сдали Бастилию. Коменданта Лонэ обезглавили и его голову на пике пронесли по улицам города. Третье сословие получило порох и возможность требовать права. В популярной тогда брошюре аббата Сийеса говорилось: «Что такое третье сословие - все. Чем оно было до сих пор - ничем. Чем оно желает быть - чем-нибудь». Все только начиналось. По словам того же Демулена незадолго до казни: «12 июля (за два дня до штурма Бастилии) нас было может всего 10 республиканцев в Париже».