9 ава
Дальше будет многобукофф. Написано вчера вечером. Думалось почти год. Если кому-то интересно.
11 лет с начала депортаций из Гуш Катифа. 11 лет как 9 ава материализовалось и перестало быть днем в истории, превратившись в мою историю. Личную. И пост перестал быть данью связи с прошлым своего народа, а превратился в ощущаемую в кончиках пальцев дату личной трагедии. Я и сейчас помню тишину последнего рассвета на пляже Шират а-Ям и мертвые глаза опустевших домов без стекол в Неве-Дкалим. Было. Видел. Помню.
За эти 11 лет о погроме в Гуш- Катифе сказано все и добавить уже, вроде бы нечего. Но беседуя год назад со многими людьми при подготовке проекта "Десять лет размежевания", и слушая разговоры об этой истории, неожиданно сумел увидеть то, что на протяжении десятилетия было скрыто.
Мы никогда не знаем смысла того, что происходит вокруг, особенно если речь идет о трагедиях, утратах, печалях. Мы справляемся с бедами, потому что такова жизнь, и она берет свое, и она продолжается. Но если все же предположить, что у трагедии есть смысл, то могут открыть совершенно неожиданные перспективы.
Размежевание стало возможным не только благодаря недюжинной харизме Шарона, но и в силу того факта, что оно пользовалось широкой общественной поддержкой. Людям гораздо легче поверить генералу, в то во что очень хочется поверить, чем сомневаться, задавать вопросы. Результаты размежевания, не имеющие ничего общего с тем, что обещали его архитекторы, раскрыли глаза очень многим. Много лет пройдет прежде чем новый подобный эксперимент получит широкую общественную поддержку. Без такой поддержки он невозможен.
Армия, которая де-факто осуществляла депортацию, вышла из нее травмированной. За эти года мне довелось беседовать со многими офицерами, принимавшими на разном уровне участие в этом кошмаре. Они по разному относились к самой идее размежевания - от отвращения до горячей поддержки. Все они в один голос говорят: "Больше армия в подобном участвовать не может, не должна и не будет". Демографические и социологические изменения, происходящие в армии, только усиливают ощущение того, что тем, кто задумает следующее размежевание придется искать других исполнителей. И неизвестно найдутся ли.
Многое осознали и те, кого условно можно назвать "оранжевыми". Борьба за спасение Гуш-Катифа шла под лозунгом "Любовь победит". После того, что и как произошло летом 2005-го года, всем стало ясно, что любовь в нашей стране не побеждает никогда и ничего. Не по любви ультраортодоксов не призывают в армию, не по любви не разрушаются незаконные дома в арабском секторе. Сдерживающим фактором является страх перед экстремальной реакцией. Это не означает, что насилие есть приемлемая форма достижения политических успехов. Но кризис в руководстве поселенческого движения после поражения в Гуш-Катифе и прямые обвинения в адрес тех, кто формировал тактику и стратегию борьбы, говорит о том, что урок усвоен. И уход в анархизм, насилие, "таг мехир" и прочее стал уделом единиц. Мэйнстрим право-идеологического сектора израильского общества сделал единственный возможный вывод: изменить общество можно лишь находясь на ключевых позициях. Именно после 2005-го началось интенсивное "проникновение" право-религиозных в СМИ, в средний эшелон офицерства в ЦАХАЛе, в иные сферы. Результаты этих процессов видны еще не всем и не всегда. Но возможно лет через 15-20 мальчики и девочки, прошедшие школу Гуш-Катифа и Амоны представят настоящую альтернативу. И как правильно сказал Эфи Эйтам, "демография и демократия сыграют им на руку".
Мы не всегда понимаем смысл того, что происходит с нами. Но возможно 11 лет назад мы заплатили непомерно горькую цену за то, чтоб одни поняли, что надо верить себе, а не тем, кто наверху, вторые, что такое более не пройдет - ни в обществе, ни в армии, а третьи осознали, наконец, что нужно делать для того, чтобы подобное не случилось вновь.
11 лет с начала депортаций из Гуш Катифа. 11 лет как 9 ава материализовалось и перестало быть днем в истории, превратившись в мою историю. Личную. И пост перестал быть данью связи с прошлым своего народа, а превратился в ощущаемую в кончиках пальцев дату личной трагедии. Я и сейчас помню тишину последнего рассвета на пляже Шират а-Ям и мертвые глаза опустевших домов без стекол в Неве-Дкалим. Было. Видел. Помню.
За эти 11 лет о погроме в Гуш- Катифе сказано все и добавить уже, вроде бы нечего. Но беседуя год назад со многими людьми при подготовке проекта "Десять лет размежевания", и слушая разговоры об этой истории, неожиданно сумел увидеть то, что на протяжении десятилетия было скрыто.
Мы никогда не знаем смысла того, что происходит вокруг, особенно если речь идет о трагедиях, утратах, печалях. Мы справляемся с бедами, потому что такова жизнь, и она берет свое, и она продолжается. Но если все же предположить, что у трагедии есть смысл, то могут открыть совершенно неожиданные перспективы.
Размежевание стало возможным не только благодаря недюжинной харизме Шарона, но и в силу того факта, что оно пользовалось широкой общественной поддержкой. Людям гораздо легче поверить генералу, в то во что очень хочется поверить, чем сомневаться, задавать вопросы. Результаты размежевания, не имеющие ничего общего с тем, что обещали его архитекторы, раскрыли глаза очень многим. Много лет пройдет прежде чем новый подобный эксперимент получит широкую общественную поддержку. Без такой поддержки он невозможен.
Армия, которая де-факто осуществляла депортацию, вышла из нее травмированной. За эти года мне довелось беседовать со многими офицерами, принимавшими на разном уровне участие в этом кошмаре. Они по разному относились к самой идее размежевания - от отвращения до горячей поддержки. Все они в один голос говорят: "Больше армия в подобном участвовать не может, не должна и не будет". Демографические и социологические изменения, происходящие в армии, только усиливают ощущение того, что тем, кто задумает следующее размежевание придется искать других исполнителей. И неизвестно найдутся ли.
Многое осознали и те, кого условно можно назвать "оранжевыми". Борьба за спасение Гуш-Катифа шла под лозунгом "Любовь победит". После того, что и как произошло летом 2005-го года, всем стало ясно, что любовь в нашей стране не побеждает никогда и ничего. Не по любви ультраортодоксов не призывают в армию, не по любви не разрушаются незаконные дома в арабском секторе. Сдерживающим фактором является страх перед экстремальной реакцией. Это не означает, что насилие есть приемлемая форма достижения политических успехов. Но кризис в руководстве поселенческого движения после поражения в Гуш-Катифе и прямые обвинения в адрес тех, кто формировал тактику и стратегию борьбы, говорит о том, что урок усвоен. И уход в анархизм, насилие, "таг мехир" и прочее стал уделом единиц. Мэйнстрим право-идеологического сектора израильского общества сделал единственный возможный вывод: изменить общество можно лишь находясь на ключевых позициях. Именно после 2005-го началось интенсивное "проникновение" право-религиозных в СМИ, в средний эшелон офицерства в ЦАХАЛе, в иные сферы. Результаты этих процессов видны еще не всем и не всегда. Но возможно лет через 15-20 мальчики и девочки, прошедшие школу Гуш-Катифа и Амоны представят настоящую альтернативу. И как правильно сказал Эфи Эйтам, "демография и демократия сыграют им на руку".
Мы не всегда понимаем смысл того, что происходит с нами. Но возможно 11 лет назад мы заплатили непомерно горькую цену за то, чтоб одни поняли, что надо верить себе, а не тем, кто наверху, вторые, что такое более не пройдет - ни в обществе, ни в армии, а третьи осознали, наконец, что нужно делать для того, чтобы подобное не случилось вновь.