Narn-i-Fingolfin
Сделал компиляцию из известных мне текстов. Это не фанфик, так что для многих ничего нового тут не будет. Мне просто стало интересно собрать в одном месте все упоминания моего персонажа в виде связной истории.
Краткая повесть о Финголфине сыне Финвэ.
Финвэ был королем Нолдор. Старшим сыном Финвэ был Феанаро. Когда мать Феанаро Мириэль Сэриндэ устала от мира и фэа ее удалилась в чертоги Мандоса, Финвэ взял в жены Индис из народа Ваниар. У Финвэ и Индис родилось двое сыновей: Нолофинвэ и Арафинвэ; и двое дочерей: Финдис и Иримэ Лалвендэ.
Феанаро была не в радость женитьба отца, и, хотя он не стал менее любить отца, мало любил он Индис и ее детей, и менее всех - своих полубратьев. Как только он смог (а он стал взрослым незадолго до рождения Нолофинвэ), он оставил отцовский дом и поселился отдельно, посвятив себя знаниям и мастерству. В тех несчастьях, что произошли после и в которых Феанаро был главным виновником, многие видели последствия этого разрыва в доме Финвэ.
И Намо Мандос сказал: «Ауле называет Феанаро величайшим из эльдар, и воистину так и будет. Но я говорю вам, что и дети Индис будут великими, и Повесть Арды более славной с их явлением. И они сотворят столь прекрасное, что никаким слезам не затмить его красоты; и валар, и роды и эльфов, и людей, что еще должны прийти, вложат в него труд и обретут в нем радость.»
Нолофинвэ родился в 1190 Году Дерев.
Как и в случае с Феанором, позже Финвэ добавил к имени младших сыновей приставки: старшего назвал Нолофинвэ, а младшего - Арафинвэ. Ñolo - основа, означающая мудрость, а Ara (ar- приставка, образованная от основы Ara-) - «благородный». Огорчился Феанор тому, что имя отца было дано двум его младшим братьям, не порадовался и добавленным приставкам; ибо гордость его росла и затмевала его разумение; и почитал он себя не только величайшим мастером Kurwë (что было правдой), но и Ñolmë (что правдой не было, кроме как в отношении языков), и, уж конечно, благороднейшим из детей Финвэ (что обернулось бы правдой, не превзойди он всех в надменности и гордыне).
Материнское имя Нолофинвэ было Инголдо и означало, что в родстве он и с ингар (ваньяр), и с нолдор.
Финголфин был сыном своего отца, темноволосым и гордым, как большинство Нолдор.
Когда Ноловинвэ вырос, он взял в жены Анайре из Нолдор и она подарила ему четверых детей Финдекано, Турукано, Аракано, и Ириссе.
Феанаро начал долгий, тайный труд, и призвал на помощь все свои знания и могущество, и свое непревзойденное искусство, чтобы создать самоцветы еще более прекрасные, чем все созданное прежде, самоцветы, красота которых пребудет и после Конца Мира, и в итоге итогов сотворил он Сильмарили (1450 ГД).
(1450-1490) Тогда Мелькор возжелал Сильмарилей, и само воспоминание об их сиянии жгло огнем его сердце. С этого времени, охваченный неодолимой страстью, он еще более старательно изыскивал средство погубить Феанора и посеять вражду между Валар и эльфами; но он хитро скрывал свои замыслы, и принятое им обличие не выдавало до поры его злобный нрав.
Когда убедился Мелькор, что многие к нему прислушиваются, часто стал он бывать среди нолдор, всегда говоря о них с величайшей похвалой - сладкий, но отравленный мёд - и в льстивые свои речи вплетал и другие, но столь искусно, что многие из слышавших эти слова после считали их отзвуком своих же собственных мыслей. Вкладывал он в сердца эльфов видения могучих королевств, коими могли бы они править безраздельно на Востоке, сильные и свободные; а затем пустил слухи о том, что Валар, якобы, привели эльдар в Аман из зависти; опасаясь, что красота квенди и великий дар творения, унаследованный ими от Илуватара, возрастут несказанно, и не смогут Валар управлять эльфами, когда умножится род эльдар и расселится на бескрайних просторах мира.
Исполненными благородства владыками были принцы Феанаро и Нолофинве, старшие сыновья Финвэ, всеми чтимые в Амане; теперь же они возгордились, и каждый ревниво оберегал права свои и собственность. Тогда Мелькор распустил в Эльдамаре новые лживые слухи, и коварные наветы достигли ушей Феанаро, будто бы Нолофинве и его сыновья замышляют захватить власть, принадлежащую Финвэ и Феанаро, его прямому наследнику, и сместить их с дозволения Валар, ибо Валар недовольны тем, что Сильмарили хранятся в Тирионе, а не доверены им. А Нолофинве и Арафинве говорилось иное: “Остерегайтесь! Никогда не питал любви надменный сын Мириэль к детям Индис. Теперь он могуч, и отец во всем уступает ему. Недалеко то время, когда он изгонит вас с холма Туна!”
Когда же убедился Мелькор, что лживые наветы его уже дают плоды и что в сердцах нолдор пробудились гордыня и гнев, он заговорил - сначала с сыновьями Феанора а позже и с сыновьями Индис, - об оружии и доспехах, и о силе, которую они дают тому, кто может с их помощью защитить свое добро (как он говорил). И тогда нолдор стали ковать мечи, и секиры, и копья. И щиты они делали, и изображали на них знаки домов и родов, что соперничали друг с другом; щиты носили они открыто, а о прочем оружии умалчивали, ибо каждый полагал, что он один вовремя упрежден.
Так началась в Тирионе великая смута, и обеспокоился Финвэ, и призвал всех своих лордов на совет. Финголфин же поспешил в его чертоги и предстал перед ним, говоря: “Король и отец мой, ужели не смиришь ты гордость брата нашего Куруфинвэ, кого по справедливости называют Огненный Дух? По какому праву говорит он за весь наш народ, как если бы был королем? Это ты в незапамятные времена держал речь перед квенди и повелел им внять призыву Валар и идти в Аман. Это ты вел нолдор долгим путем через опасности Средиземья к свету Эльдамара. Если не сожалеешь ты об этом теперь, два сына, по меньшей мере, есть у тебя, которые чтят твою волю”.
Но как только выговорил эти слова Финголфин, внезапно появился Феанор; высокий и грозный, он ворвался в зал. Пламя гнева горело в его глазах, и был он в полном вооружении: высокий шлем венчал его чело, а у пояса сверкал могучий меч. “Все так, как я думал, - молвил он. - Мой единокровный брат тщится занять мое место подле отца моего, - как в этом, так и в любых других делах. Он не желает ждать совета, где каждое слово будет услышано всеми и встретит достойный ответ. Он предпочел бы говорить против меня втайне. Этого я не потерплю!”- воскликнул он, обернувшись к Финголфину. “Убирайся прочь и помни свое место!” - И словно вспыхнуло пламя, когда он обнажил меч, - “Убирайся прочь и не смей гневить меня впредь!”
Финголфин поклонился Финвэ и ни словом, ни взглядом не ответив Феанору, вышел из зала. Но Феанор последовал за ним и у дверей королевского дворца преградил ему путь; и направил острие своего пламенеющего меча в грудь Финголфина. “Смотри же, сводный брат! - сказал он. - Этот клинок поострей твоего языка. Посмей только вновь покуситься на мое место и на любовь отца моего, и этот меч, уж верно, избавит нолдор от того, кто жаждет быть господином рабов”.
Многие слышали эти слова, ибо дворец Финвэ стоял на широкой площади у подножия башни Миндон, и многие собрались там; но вновь ничего не ответил Финголфин, и, молча пройдя сквозь толпу, отправился повидать брата своего Финарфина.
Продолжение следует...
Краткая повесть о Финголфине сыне Финвэ.
Финвэ был королем Нолдор. Старшим сыном Финвэ был Феанаро. Когда мать Феанаро Мириэль Сэриндэ устала от мира и фэа ее удалилась в чертоги Мандоса, Финвэ взял в жены Индис из народа Ваниар. У Финвэ и Индис родилось двое сыновей: Нолофинвэ и Арафинвэ; и двое дочерей: Финдис и Иримэ Лалвендэ.
Феанаро была не в радость женитьба отца, и, хотя он не стал менее любить отца, мало любил он Индис и ее детей, и менее всех - своих полубратьев. Как только он смог (а он стал взрослым незадолго до рождения Нолофинвэ), он оставил отцовский дом и поселился отдельно, посвятив себя знаниям и мастерству. В тех несчастьях, что произошли после и в которых Феанаро был главным виновником, многие видели последствия этого разрыва в доме Финвэ.
И Намо Мандос сказал: «Ауле называет Феанаро величайшим из эльдар, и воистину так и будет. Но я говорю вам, что и дети Индис будут великими, и Повесть Арды более славной с их явлением. И они сотворят столь прекрасное, что никаким слезам не затмить его красоты; и валар, и роды и эльфов, и людей, что еще должны прийти, вложат в него труд и обретут в нем радость.»
Нолофинвэ родился в 1190 Году Дерев.
Как и в случае с Феанором, позже Финвэ добавил к имени младших сыновей приставки: старшего назвал Нолофинвэ, а младшего - Арафинвэ. Ñolo - основа, означающая мудрость, а Ara (ar- приставка, образованная от основы Ara-) - «благородный». Огорчился Феанор тому, что имя отца было дано двум его младшим братьям, не порадовался и добавленным приставкам; ибо гордость его росла и затмевала его разумение; и почитал он себя не только величайшим мастером Kurwë (что было правдой), но и Ñolmë (что правдой не было, кроме как в отношении языков), и, уж конечно, благороднейшим из детей Финвэ (что обернулось бы правдой, не превзойди он всех в надменности и гордыне).
Материнское имя Нолофинвэ было Инголдо и означало, что в родстве он и с ингар (ваньяр), и с нолдор.
Финголфин был сыном своего отца, темноволосым и гордым, как большинство Нолдор.
Когда Ноловинвэ вырос, он взял в жены Анайре из Нолдор и она подарила ему четверых детей Финдекано, Турукано, Аракано, и Ириссе.
Феанаро начал долгий, тайный труд, и призвал на помощь все свои знания и могущество, и свое непревзойденное искусство, чтобы создать самоцветы еще более прекрасные, чем все созданное прежде, самоцветы, красота которых пребудет и после Конца Мира, и в итоге итогов сотворил он Сильмарили (1450 ГД).
(1450-1490) Тогда Мелькор возжелал Сильмарилей, и само воспоминание об их сиянии жгло огнем его сердце. С этого времени, охваченный неодолимой страстью, он еще более старательно изыскивал средство погубить Феанора и посеять вражду между Валар и эльфами; но он хитро скрывал свои замыслы, и принятое им обличие не выдавало до поры его злобный нрав.
Когда убедился Мелькор, что многие к нему прислушиваются, часто стал он бывать среди нолдор, всегда говоря о них с величайшей похвалой - сладкий, но отравленный мёд - и в льстивые свои речи вплетал и другие, но столь искусно, что многие из слышавших эти слова после считали их отзвуком своих же собственных мыслей. Вкладывал он в сердца эльфов видения могучих королевств, коими могли бы они править безраздельно на Востоке, сильные и свободные; а затем пустил слухи о том, что Валар, якобы, привели эльдар в Аман из зависти; опасаясь, что красота квенди и великий дар творения, унаследованный ими от Илуватара, возрастут несказанно, и не смогут Валар управлять эльфами, когда умножится род эльдар и расселится на бескрайних просторах мира.
Исполненными благородства владыками были принцы Феанаро и Нолофинве, старшие сыновья Финвэ, всеми чтимые в Амане; теперь же они возгордились, и каждый ревниво оберегал права свои и собственность. Тогда Мелькор распустил в Эльдамаре новые лживые слухи, и коварные наветы достигли ушей Феанаро, будто бы Нолофинве и его сыновья замышляют захватить власть, принадлежащую Финвэ и Феанаро, его прямому наследнику, и сместить их с дозволения Валар, ибо Валар недовольны тем, что Сильмарили хранятся в Тирионе, а не доверены им. А Нолофинве и Арафинве говорилось иное: “Остерегайтесь! Никогда не питал любви надменный сын Мириэль к детям Индис. Теперь он могуч, и отец во всем уступает ему. Недалеко то время, когда он изгонит вас с холма Туна!”
Когда же убедился Мелькор, что лживые наветы его уже дают плоды и что в сердцах нолдор пробудились гордыня и гнев, он заговорил - сначала с сыновьями Феанора а позже и с сыновьями Индис, - об оружии и доспехах, и о силе, которую они дают тому, кто может с их помощью защитить свое добро (как он говорил). И тогда нолдор стали ковать мечи, и секиры, и копья. И щиты они делали, и изображали на них знаки домов и родов, что соперничали друг с другом; щиты носили они открыто, а о прочем оружии умалчивали, ибо каждый полагал, что он один вовремя упрежден.
Так началась в Тирионе великая смута, и обеспокоился Финвэ, и призвал всех своих лордов на совет. Финголфин же поспешил в его чертоги и предстал перед ним, говоря: “Король и отец мой, ужели не смиришь ты гордость брата нашего Куруфинвэ, кого по справедливости называют Огненный Дух? По какому праву говорит он за весь наш народ, как если бы был королем? Это ты в незапамятные времена держал речь перед квенди и повелел им внять призыву Валар и идти в Аман. Это ты вел нолдор долгим путем через опасности Средиземья к свету Эльдамара. Если не сожалеешь ты об этом теперь, два сына, по меньшей мере, есть у тебя, которые чтят твою волю”.
Но как только выговорил эти слова Финголфин, внезапно появился Феанор; высокий и грозный, он ворвался в зал. Пламя гнева горело в его глазах, и был он в полном вооружении: высокий шлем венчал его чело, а у пояса сверкал могучий меч. “Все так, как я думал, - молвил он. - Мой единокровный брат тщится занять мое место подле отца моего, - как в этом, так и в любых других делах. Он не желает ждать совета, где каждое слово будет услышано всеми и встретит достойный ответ. Он предпочел бы говорить против меня втайне. Этого я не потерплю!”- воскликнул он, обернувшись к Финголфину. “Убирайся прочь и помни свое место!” - И словно вспыхнуло пламя, когда он обнажил меч, - “Убирайся прочь и не смей гневить меня впредь!”
Финголфин поклонился Финвэ и ни словом, ни взглядом не ответив Феанору, вышел из зала. Но Феанор последовал за ним и у дверей королевского дворца преградил ему путь; и направил острие своего пламенеющего меча в грудь Финголфина. “Смотри же, сводный брат! - сказал он. - Этот клинок поострей твоего языка. Посмей только вновь покуситься на мое место и на любовь отца моего, и этот меч, уж верно, избавит нолдор от того, кто жаждет быть господином рабов”.
Многие слышали эти слова, ибо дворец Финвэ стоял на широкой площади у подножия башни Миндон, и многие собрались там; но вновь ничего не ответил Финголфин, и, молча пройдя сквозь толпу, отправился повидать брата своего Финарфина.
Продолжение следует...