Чарлз Диккенс
В последнее время в моей жизни возникло новое увлечение, о котором и решил здесь написать, - чтение англоязычных классиков в подлиннике. Собственно, дело коснулось всего двух авторов, зато каких! - О.Генри (рассказы) и Диккенса (последний его роман, "Тайна Эдвина Друда"). Об обоих авторах можно писать очень много - это те писатели, которых открыаваешь для себя в подростковом возрасте и любовь к которым с годами только крепнет, писатели, которых с каждым годом открываешь для себя все глубже и глубже. Кроме того, знание языка, пусть и не очень хорошее, позволяет "очистить" текст от переводческих интерпретаций - ведь иногда, сравнивая перевод с оригиналом, бывает прямо до слез больно за автора (впечатления от перевода "Эдвина Друда" О.Холмской) и ближе "сродниться" с автором. И насколько же богаче смысловыми оттенками бывает ориг. текст, в сравнении с переводом!
Чем для меня близки и ценны оба писателя, особенно Диккенс, - так это не только великолепное владение слогом, не только умение с любовью и пониманием изобразить "маленького человека", его подвиги, вершины духа, проявляющиеся, порой, и в повседневной жизни (тот же О.Генри - см. "Дары волхвов"), а также умение быть снисходительным к людским слабостям, умение не требовать от человека совершенства, принимая его "как есть", и более того - даже законченному негодяю оставлять возможность исправиться, не клеймить его (Эбинизер Скрудж из "Рождественской песни в прозе"). Пожалуй, это тот дар, который гораздо ценнее самого литературного таланта, и который способен его усилить в десятки раз - дар человечности, так редко встерчающийся в жизни, особенно у религиозных людей...
Чем для меня близки и ценны оба писателя, особенно Диккенс, - так это не только великолепное владение слогом, не только умение с любовью и пониманием изобразить "маленького человека", его подвиги, вершины духа, проявляющиеся, порой, и в повседневной жизни (тот же О.Генри - см. "Дары волхвов"), а также умение быть снисходительным к людским слабостям, умение не требовать от человека совершенства, принимая его "как есть", и более того - даже законченному негодяю оставлять возможность исправиться, не клеймить его (Эбинизер Скрудж из "Рождественской песни в прозе"). Пожалуй, это тот дар, который гораздо ценнее самого литературного таланта, и который способен его усилить в десятки раз - дар человечности, так редко встерчающийся в жизни, особенно у религиозных людей...