Меняю art на fashion
Мы живем в эпоху гибели смыслов, если кто не знал. Все великие идеи прошлого сгинули. Сначала умер Бог, затем нация, потом коммунизм и либеральные ценности.
Арт тоже умер. Черный квадрат Малевича - жирная точка в истории искусства, которое перестало быть универсальным языком, обслуживающим великие идеи. В отсутствии смыслов арт сделался пространством самовыражения личности, жестом одинокой души, иногда невнятным, иногда занятным.
Правда, выражать, как правило, нечего, ибо все сказано и надоело. В массе своей современное искусство обслуживает быт заказчика.
Кому-то нужны цветовые пятна в гостиной, кому-то - космические линии у кофеварки, кому-то - золоченый целлюлит у мебели. Пожалуй, единственной понятной для всех идеей остается потребление. Не иметь, чтобы быть, а быть, чтобы иметь.
В пространстве искусства об этом заявил еще Энди Уорхолл, превративший банку с томатным супом Cambell в арт-манифест.
Схлестнулся я тут по этому поводу со скандальным художником Александром Шабуровым, тем самым, который на пару с Вячеславом Мизиным изобразил целующихся милиционеров в березовой роще, запрещенных к экспозиции. Александр говорил о необходимости внутреннего роста, о духовном зрении, о нонконформизме. Слова его звучали правильно, но смысл утратили окончательно. Обратились в ветхую шелуху вроде лозунгов эпохи позднего Брежнева: «экономика должна быть экономной» и «все для блага человека, все во имя человека». Чукча, как говорится, даже видел этого человека.
Я спрашивал Александра, к чему вам внутренний рост, зачем духовное зрение, для чего нужен нонконформизм и куда же больше. Альтернатива и провокация давно стали респектабельными институтами буржуазного общества. О них благожелательно отзывается критика, они отлично идут с аукциона. Даже эта бессмысленная акция со снятием Шабурова/Мизина и других скандалистов пошла им только на пользу.
В коммерческом смысле слова. В той же степени, как навредила имиджу Третьяковской галереи и Кремля, которые предстали во всей своей дремучей безмозглости перед изумленным человечеством.
Средневековый монах отвергал мир и уходил в лесную чащу ради стяжения духовного блага, обуздания плотских желаний, ради внутреннего роста и высшего воздаяния. Это был подлинный нонконформизм, потому как он обладал смыслом.
Современный нонконформизм не про идеи, а про заказчика. Просто его так назвали маркетологи, чтобы клиент не перепутал. Это Айвазовский - его лучше под золотой целлюлит мебели, а это нонконформист Шабуров - хорошо сочетается с минималистическим интерьером.
Утрата смыслов - причина современного одиночества. Человек не знает, ради чего живет, ему пусто и неуютно. Поэтому он все время хочет нравиться, соблазнять и отдаваться. Мода, которая и есть ассортимент перьев для соблазнения, маскирует внутреннюю пустоту. «Твоя жизнь - твое искусство, твои дни - твои сонеты», - говорят интеллектуалы от fashion-индустрии.
«Кто не в Prada, тот лох» - этот скандальный лозунг из запрещенной рекламной кампании ЦУМа, право слово, звучит куда более смело, чем целующиеся милиционеры.
Арт тоже умер. Черный квадрат Малевича - жирная точка в истории искусства, которое перестало быть универсальным языком, обслуживающим великие идеи. В отсутствии смыслов арт сделался пространством самовыражения личности, жестом одинокой души, иногда невнятным, иногда занятным.
Правда, выражать, как правило, нечего, ибо все сказано и надоело. В массе своей современное искусство обслуживает быт заказчика.
Кому-то нужны цветовые пятна в гостиной, кому-то - космические линии у кофеварки, кому-то - золоченый целлюлит у мебели. Пожалуй, единственной понятной для всех идеей остается потребление. Не иметь, чтобы быть, а быть, чтобы иметь.
В пространстве искусства об этом заявил еще Энди Уорхолл, превративший банку с томатным супом Cambell в арт-манифест.
Схлестнулся я тут по этому поводу со скандальным художником Александром Шабуровым, тем самым, который на пару с Вячеславом Мизиным изобразил целующихся милиционеров в березовой роще, запрещенных к экспозиции. Александр говорил о необходимости внутреннего роста, о духовном зрении, о нонконформизме. Слова его звучали правильно, но смысл утратили окончательно. Обратились в ветхую шелуху вроде лозунгов эпохи позднего Брежнева: «экономика должна быть экономной» и «все для блага человека, все во имя человека». Чукча, как говорится, даже видел этого человека.
Я спрашивал Александра, к чему вам внутренний рост, зачем духовное зрение, для чего нужен нонконформизм и куда же больше. Альтернатива и провокация давно стали респектабельными институтами буржуазного общества. О них благожелательно отзывается критика, они отлично идут с аукциона. Даже эта бессмысленная акция со снятием Шабурова/Мизина и других скандалистов пошла им только на пользу.
В коммерческом смысле слова. В той же степени, как навредила имиджу Третьяковской галереи и Кремля, которые предстали во всей своей дремучей безмозглости перед изумленным человечеством.
Средневековый монах отвергал мир и уходил в лесную чащу ради стяжения духовного блага, обуздания плотских желаний, ради внутреннего роста и высшего воздаяния. Это был подлинный нонконформизм, потому как он обладал смыслом.
Современный нонконформизм не про идеи, а про заказчика. Просто его так назвали маркетологи, чтобы клиент не перепутал. Это Айвазовский - его лучше под золотой целлюлит мебели, а это нонконформист Шабуров - хорошо сочетается с минималистическим интерьером.
Утрата смыслов - причина современного одиночества. Человек не знает, ради чего живет, ему пусто и неуютно. Поэтому он все время хочет нравиться, соблазнять и отдаваться. Мода, которая и есть ассортимент перьев для соблазнения, маскирует внутреннюю пустоту. «Твоя жизнь - твое искусство, твои дни - твои сонеты», - говорят интеллектуалы от fashion-индустрии.
«Кто не в Prada, тот лох» - этот скандальный лозунг из запрещенной рекламной кампании ЦУМа, право слово, звучит куда более смело, чем целующиеся милиционеры.