Дачное

[gorvic]

          В ленинградских окрестностях,
          Направляясь к заливу,
          Шла дорога железная,
          И так чудно красивых,
          Так уютно поставленых
          Старых дачных вокзалов
          Меж деревьями здания
          Вновь встают пред глазами.
          Мое детство далекое -
          Дым из труб паровозных,
          За вагонными окнами
          Плыли финские сосны.
          Станций дачных названия
          Слух звучаньем ласкали -
          Левашово, Шувалово
          Дибуны и Ланская.

Годы пятидесятые,
          Дети послевоенные.
          В мире взрослых сумятица
          В нас рождала сомнения.
          А в компаниях временных
          Все мы - разных наружностей
          Немцы, финны с евреями
          И, конечно же, русские.
          Взрослых разграничения
          Были нам непонятными,
          Но росло ощущение -
          Часть нас чем-то запятнана.
          Как мне девочка нравилась
          С золотыми косичками!
          И набрался я храбрости,
          Восхищенье ей высказал.
          А она вдруг потухшая,
          С тихой, жалкой улыбкою,
          Помолчала, потупившись,
          И слезинку не вытерла.
          Прошептала мне грустно так,
          Тайной муки не вытерпев:
          «Знаешь, я ведь не русская,
          Ты прости меня, Витенька.»

Отвернулась и всхлипнула,
          И пошла, спотыкаясь.
          Золотые косички две
          На спине содрогались.
          Я стоял огорошенный,
          Вслед окликнуть не смея,
          В русском мире непрошенным
          Шестилетним евреем.
          В чем виновны нерусские,
          Смыть возможно позор ли? -
          Ревом рупоров рухнуло
          В детства раннего пору.

Зданья старых вокзалов я
          До сих пор вспоминаю -
          Левашово, Шувалово,
          Дибуны и Ланская...

5.11.13