Сказание о Баганде.
Легенды приносит ветер с гор. Их напоют ручьи, десятилетиями дополняют невнятные пересказы и продиктуют пылкому исследователю пожелтевшие строчки. И то, что получится в итоге - подчас невозможно предсказать. Откуда знать, что хотел сказать ветер? Что шепнул ручей? Все это - лишь твои, сказителя, предположения. И почему ты уверен, что твои строки - верны?
Но вновь и вновь сказители сплетают именно свои строки.
Часть 1. Завещание майора Гаврилова.
Уйдем в самое начало: кто первый? Петр Гаврилов. 11 декабря 1955, он составил свой «конспект» (очевидно, пометив себе то, что он он знал, о чем слышал, о чем хотел сказать, и (да!) очертив границы того, о чем говорить и вспоминать не хотел бы). Предположительно, Гаврилов составил свой конспект после беседы с писателем Сергеем Смирновым. Этот документ был своеобразнными «показаниями», на основании которых в дальнейшем и планировалось выстраивать Легенду. Туда должно было войти все, что составит ее основу...
Вошли туда и эти строчки: -5- « Часов тоже [в] 12 с зенит. орудий отражали нападения самолетов с ОП [огневой позиции]. Пришел [с] прострелянной грудью л-нт, ф ? [фамилия?] -5об.- Сделали перевязку, обратно ушел на ОП. Скомандовал огонь по самолету. Самолет в воздухе загорелся \и упал между дом. начсостав./, что считаю герои. Далее прорвались танки. Они продолжали отбивать танки, подбили 1 танк [в] районе между столов. [и] дом.начсостава по дороге от городка. Это был героический поступок оруд. расчета и млад. л-нта, ф ? [фамилия ?] который там и умер».
7 июня 1956 года ушла в печать книга Сергея Смирнова «Крепость на границе» (М.1956), прошелестевшая строками «танкового эпизода» на Северном острове «Несколько раз из этих кустов [т.н. «заросли кустарника на противоположном берегу канала» - прим Р.А.] выходили и танки. их подпускали вплотную к валу и забрасывали гранатами. одну из машин удалось подбить и гитлеровцы оттащили ее назад на буксире» (стр.42).
В 1957 году пришло время унификации: выходит «канон» - «Брестская крепость» (С.Смирнов М.1957). «Танковый эпизод» в ней был дополнен «зенитным»: «В этот же первый день другой фашистский бомбардировщик был сбит зенитчиками, орудия которых стояли неподалеку от Восточного форта. Пораженная снарядом в упор, огромная машина, объятая пламенем, упала за домами комсостава, сопровождаемая ликующими криками бойцов. Но зато остальные самолеты тотчас же принялись жестоко бомбить позиции зенитчиков, так что вскоре одно из орудий вышло из строя, часть артиллеристов погибла, а их командир лейтенант был серьезно ранен, хотя и не покинул своего места на огневых» (стр. 76). Хотя там же сохранился и «танковый эпизод».
В июле 1957 года и Петр Гаврилов «упорядочил» свои воспоминания. Теперь в них (хранящихся ныне в ЦМВС) говорилось:
В 1961 году тему продолжило очередное переиздание «Героев Брестской крепости»(М.1961 г) включающее в себя канонические тексты «зенитного» и «танкового» эпизодов, а в сборнике «Героическая оборона» появились воспоминания Петра Гаврилова (скан из второго издания сборника) :
Да, в 1963 году вышло второе издание, дополненное. Среди дополнений в него были включены и воспоминания Констатина Касаткина (одного из ближайших сподвижников Гаврилова по обороне восточной части Северного острова). Так, среди защитников Восточного форта впервые появился загадочный «узбек»:
В 1965 году «канон» еще более укрепился - вышло «второе издание» «Брестской крепости». (С.Смирнов «Брестская крепость» М.1965...). Кстати говоря, оно то и является тем текстом, что и знает большинство (практически от «первого издания» там осталось не так много. Для меня это тоже стало откртием). Здесь скудные строки «протоканона» о танке утащенном на буксире составили основу нового эпизода «Весь первый день отряд Гаврилова удерживал свои позиции, отбивая атаки врага. В боях действовала даже артиллерия отряда - два зенитных орудия, стоявших около «подковы». В первой половине дня зенитчикам то и дело приходилось вступать в бой с немецкими танками, прорывавшимися в крепость через главные ворота, и каждый раз они отгоняли машины врага. Молодой лейтенант, командовавший артиллеристами, был тяжело ранен во время перестрелки. Но уйти от орудий он отказался. Когда одному из танков удалось проскочить через ворота, началась огневая дуэль между ним и зенитчиками. Танк, маневрируя на дороге, бегло обстреливал зенитки, и одна пушка скоро была повреждена. Тогда, собрав последние силы, бледный, обескровленный лейтенант встал к орудию и сам повёл огонь прямой наводкой. Ему понадобилось всего два или три выстрела - танк был подбит, а пытавшихся удрать танкистов перестреляли из винтовок бойцы. Но и силы лейтенанта были исчерпаны. Он упал тут же, у орудия, и артиллеристы, подняв его, увидели, что он мёртв.Гаврилов сейчас же приказал Касаткину написать на этого лейтенанта посмертное представление к званию Героя Советского Союза. К сожалению, как и все документы штаба, это представление уничтожили впоследствии, когда немцы ворвались в форт, и забытая участниками обороны фамилия героя-лейтенанта до сих пор остаётся неизвестной. Немцы утащили на буксире подбитый танк» (цитата по изданию С.Смирнов «Брестская крепость» М.1965 ср. 170-171).
«Зенитного эпизода» здесь уже не было.
Наконец, в 1975 году свет увидел итоговый вариант всей этой истории. В журнале «Дон» был опубликованы воспоминания Петтра Гаврилова «Сражается крепость».
Гаврилов ПМ. Сражается крепость (Дон). 1975 стр 144
Это был последний текст Петра Михайловича. Через четыре года майор Гаврилов ушел в землю Бреста. Ну а тема «дальнейших исследований» Обороны на долгое время была поставлена на паузу.
Так. Вы устали это читать, я устал писать (почти 20 часов ушло как ни странно , пора бы подытожить).
Итого. С самого начала, с середины пятидесятых, частью «Брестского эпоса» было «сказание о лейтенанте». Но вот беда: никто точно не знал, что же именно он сделал, и кто же все таки это был - подзабыли. А скорее всего - не знали: ибо в те дни не фамилии и не слова имели начение, а лишь поступки. А те кто знали - и не всегда говорили (на всякий случай). Но ясно было одно - что то такое совершил этот лейтенант артиллерист, что поразило всех, кто сражался на этом участке. А Майора поразило настолько, что он (единственный раз!!!) подчеркнул в своих воспоминаниях, что именно этот Лейтенант достоин самой высокой правительственной награды. Он подчеркивал это вновь и вновь - это можно считать и его завещанием. Гаврилов сказал это только о нем - и ни о ком больше.
И лшь за четыре года до смерти он вписал в свои воспоминания фамилию того, кто и был достоин звания Героя - Зельпукаров была его фамилия. Хотя, эпоха наложила отпечаток и на майора - вписав фамилию, обещанного «Героя» он снизил на «высокую правительственную награду». Ибо реальных героев награждать куда сложнее чем вымышленных...
Но за что же все-таки Гаврилов хотел представить Зельпукарова к награде? Ведь мы видим - даже описание подвига менялось год от года. Да, эпитеты оставались прежние, но вот фактурка то откровенно подхрамывала. То самолет, то танки, то три, то один...То лейтенант, то младший лейтенант...
Да, скорее всего не было ни самолета, ни танков...И ни падал лейтенант замертво у орудий...И не видел Гаврилов, что же там именно случилось и более того - мне неизвестны на сей день более-менее точные свидетельства того, что же там было.
Но подвиг - был. И был он таков, что поразил майора. И второе - поразил его и сам лейтенант Зельпукаров. И дело похоже не только в «бое с танками». Об этом, впрочем, поговорим после...
...Да, не падал самолет, и не разбегались в ужасе немецкие танкисты. Да и орудий у защитников Восточного форта уже не было: ибо это было 27 июня, и оборона шла к концу..
Вот что было: в этот день за форт взялись по серьезному, решив попробовать сломить их сопротивление с помощью бронетехники. Напомню, что днем ранее пала Цитадель, и теперь у блокированных в форту бойцов и командиров практически не было шансов вырваться. К штурму форта привлекли три бронеединицы: Somua (с экипажем из состава бронепоезда№28), и трофейные (управляемые экипажами 14/133) Т-26 и бронеавтомобиль. Танки въехали на вал форта со стороны баков (то есть от дороги «Север-Юг»), бронавтомобиль - со стороны огневых позиций 1 огневой батареи 393 ОЗАД (находившейся на дежурстве). На свои огневые позиции танки шли по отрытой местности, подход бронеавтомобиля скрывали «заросли кустарника» (аллея у дороги Запад -Восток). На бронетехнике были укреплены опознавательные полотнища вермахта (дабы избежать ее поражения собственной авиацией). Честно признаюсь, тактический замысел использования немцами бронетехники остается для меня неясным. Прикрытие атаки пехотного подразделения? Саперов? Вынос раненых? Моральное подавление? Дело в том, что большинство помещений находилось вне зоны обстрела техники стоявшей на внешнем валу («вплотную к валу»). Хотя могли вести продольный обстрел горжевой казармы (в этом случае снаряды, взрывась в оконных проемах уничтожали всех, находившихся внутри помещения).
Подавить технику было нечем - у защитников не было каких-либо средств ПТО... Кроме...Кроме разве что командира 2 огневой батареи 393 ОЗАД лейтенанта Баганда Зельпукарова. К тому времени лейтенант уже показал себя в бою..Назначенный командиром сводной роты, он отвечал именно за этот участок. А возможно - именно он и получил приказ от Гаврилова?.. Но как поразить броню? Она стояла в паре метров над защитниками, и подойти на расстояние броска гранаты казалось невозможным... К тому же бронетехнику (ведущую огонь с позиций, находившихся на безлесной, ровной местности) прикрывали пулеметчики и стрелки (с главного вала). Но кто-то должен был решиться. Подобраться и метнуть гранату можно было лишь из одной из «нор» (защитники вырыли их накануне, надеясь незаметно выбраться на вал, чтобы прорваться).
И снова - не знаю. Знаю лишь одно - он попробовал. На виду у всей боевой группы 45 дивизии - выскочил, поднялся... Пулеметная очередь вбила пару пуль в спину... Но силы, чтобы метнуть гранату и упасть в нору - нашлись.... Нет его бой был еще не закончен. Он окажется самым долгим.
...Известие о том, что все-таки кто-то решился, вмиг облетело форт. Большинство сочли героического лейтенанта погибшим. Именно это и вошло в легенду. Но стало лишь ее частью.
А поступок Лейтенанта запомнил Майор.
P.S. Использование немцами бронетехники не позволило им сломить гарнизон. Гораздо эффективнее оказался обстрел из 88 мм зенитного орудия, вынудивший защитников перейти из внутреннего вала во внешний. К тому же танк Somua наскочил днищем на трубу горжевой казармы, застрял и был покинут экипажем. Танк пришлось «оттащить назад на буксире».