Фрося
Попалась на глаза курьёзная статья в дейли мейл о двух олдовых сёстрах-близнецах, проработавших более пятидесяти лет проститутками в Амстердаме - теперь они радостно подсчитывают общее количество обслуженных клиентов и готовятся к выходу на пенсию (одна из сестёр уже отошла от дел из-за артрита - "No wonder you have arthritis. You must have very flexible hips!", - а другая всё ещё работает, с неостывшим энтузиазмом приумножая пенсионный фонд).
))) Тут я не могла не вспомнить об одной старушке, которая жила когда-то в нашей квартире. Её звали Фрося или даже пренебрежительно - Фроська. Она всю свою жизнь проработала уборщицей в магазине, так что с гибкостью бёдер у неё всё было нормально. Чем она и пользовалась до весьма и весьма преклонного возраста. Поклонников Фрося находила в том числе и среди соседей по коммуналке, шмыгая по комнатам среди ночи в "эротической" ночной рубашке, не скрывавшей ни её откровенных форм, ни её не менее откровенных устремлений.
А ещё она постоянно получала довольно ощутимые увечья: то ломала руку, то разбивала колено, то прикладывалась глазом об косяк. Поскольку в моменты членовредительства Фрося всегда была пьяная в стельку, за долгие годы у неё выработался полезный инстинкт не вызывать врача сразу, а страдать сутки-двое, чтобы получить выплаты по больничному.
Да, пожалуй, её можно было назвать меркантильной. К примеру, в блокаду Фрося в Питере не жила ни дня - эвакуировалась сразу же. Но сумела потом раздобыть двух "свидетелей" и получить удостоверение блокадника, что всегда вызывало праведный гнев у других блокадниц, живших в нашей квартире. Муж Фроси погиб на фронте, но за всю свою долгую жизнь она больше не вышла замуж ни разу, хотя гражданские мужья у неё были. И всё это лишь для того, чтобы получать какие-то выплаты, положенные ей, как вдове погибшего военнослужащего.
Эх. С возрастом люди не становятся ни умнее, ни лучше, ни чище. Они просто становятся старше, вот и всё. Весь тот причудливый груз ошибок, пороков и привычек, которыми мы обзаводимся в течение жизни, как днище корабля за долгое плавание обрастает ракушками (или чем там ещё), так и останется с нами до дня нашего кораблекрушения. Мы пойдём на дно вместе с ними. Чтобы потом однажды кто-то по чистой случайности вспомнил о них некстати, как это сейчас делаю я.
_____________________________________________________
З.Ы. Да, сама Фрося за два-три года до своего последнего причала впала в бытовой маразм и отчаянно нуждалась в постоянном уходе, но никому из многочисленных родственников не было до неё никакого дела. Они благоразумно переложили эту обязанность на нас и появились только тогда, когда нужно было делить наследство - комнату в коммуналке.
))) Тут я не могла не вспомнить об одной старушке, которая жила когда-то в нашей квартире. Её звали Фрося или даже пренебрежительно - Фроська. Она всю свою жизнь проработала уборщицей в магазине, так что с гибкостью бёдер у неё всё было нормально. Чем она и пользовалась до весьма и весьма преклонного возраста. Поклонников Фрося находила в том числе и среди соседей по коммуналке, шмыгая по комнатам среди ночи в "эротической" ночной рубашке, не скрывавшей ни её откровенных форм, ни её не менее откровенных устремлений.
А ещё она постоянно получала довольно ощутимые увечья: то ломала руку, то разбивала колено, то прикладывалась глазом об косяк. Поскольку в моменты членовредительства Фрося всегда была пьяная в стельку, за долгие годы у неё выработался полезный инстинкт не вызывать врача сразу, а страдать сутки-двое, чтобы получить выплаты по больничному.
Да, пожалуй, её можно было назвать меркантильной. К примеру, в блокаду Фрося в Питере не жила ни дня - эвакуировалась сразу же. Но сумела потом раздобыть двух "свидетелей" и получить удостоверение блокадника, что всегда вызывало праведный гнев у других блокадниц, живших в нашей квартире. Муж Фроси погиб на фронте, но за всю свою долгую жизнь она больше не вышла замуж ни разу, хотя гражданские мужья у неё были. И всё это лишь для того, чтобы получать какие-то выплаты, положенные ей, как вдове погибшего военнослужащего.
Эх. С возрастом люди не становятся ни умнее, ни лучше, ни чище. Они просто становятся старше, вот и всё. Весь тот причудливый груз ошибок, пороков и привычек, которыми мы обзаводимся в течение жизни, как днище корабля за долгое плавание обрастает ракушками (или чем там ещё), так и останется с нами до дня нашего кораблекрушения. Мы пойдём на дно вместе с ними. Чтобы потом однажды кто-то по чистой случайности вспомнил о них некстати, как это сейчас делаю я.
_____________________________________________________
З.Ы. Да, сама Фрося за два-три года до своего последнего причала впала в бытовой маразм и отчаянно нуждалась в постоянном уходе, но никому из многочисленных родственников не было до неё никакого дела. Они благоразумно переложили эту обязанность на нас и появились только тогда, когда нужно было делить наследство - комнату в коммуналке.