Юрий Казаков и, своя для каждого, река времени...
Раскрыл том Казакова из собрания сочинений. Всего три тома написанного, включая некоторые письма и незавершённое.
Наткнулся на рассказ 56го года: свежий, простой и неизбитый, нежный.
Так не писали тогда, так не пишут сейчас.
Главное, язык какой-то непривычно пронзительный, так что я, человек пишущий, невольно воспринимаю текст в сравнении со своим стилем.
И на следующий день, и после, ходит этот рассказ внутри, бродит, ворочается словно мёд старых времен...
И если на стиль большинства современных авторов смотришь спокойно, даже чуть свысока, то здесь просыпается внутри что-то, по-хорошему, тревожное - а смогу ли я когда-нибудь этот уровень? Хватит ли моего «встать на цыпочки», чтобы дотянуться?
В трехтомнике есть короткие, бережные предисловия в начале каждого тома.
Вообще, место и звучание Казакова среди его современников для меня совершенно непонятно.
Из 55 лет он писал 30. Умер, стали забывать, потом перестройка, 90е...
И вот в одном из предисловий приводятся слова Солженицына про Юрия Павловича. Это для нас Солженицын глыба 20го века.
А так, Солженицын (1918) был старше Казакова (1927) на 9 лет (из которых эти же 9 лет провел на зоне).
Забавно, что оба постреволюционного производства, а мой дед Миша умудрился родиться в 1913 году, чем я отчего-то горжусь)
Так вот Солженицын пишет, вроде, что если бы Казаков, с его талантом, начал писать «на важные темы»..
И, как-то задумалось, а вот два писателя. С совершенно разными судьбами. Один нобелевский лауреат (без политической составляющей бы не дали, но всё же) и признанный авторитет, учил как обустроить Россию,
другой полузабытый гений стиля стоящий по уровню там где живут Бунин и Лоуренс Даррел, Паустовский и Фицджеральд.
И разом стало понятно, что не стоит впадать в черно-белое, а просто оба настолько о разном, что писали на совершенно разные «важные» темы.
Ну и что не стоило Солженицину учить Казакова как писать и о чём...
Наткнулся на рассказ 56го года: свежий, простой и неизбитый, нежный.
Так не писали тогда, так не пишут сейчас.
Главное, язык какой-то непривычно пронзительный, так что я, человек пишущий, невольно воспринимаю текст в сравнении со своим стилем.
И на следующий день, и после, ходит этот рассказ внутри, бродит, ворочается словно мёд старых времен...
И если на стиль большинства современных авторов смотришь спокойно, даже чуть свысока, то здесь просыпается внутри что-то, по-хорошему, тревожное - а смогу ли я когда-нибудь этот уровень? Хватит ли моего «встать на цыпочки», чтобы дотянуться?
В трехтомнике есть короткие, бережные предисловия в начале каждого тома.
Вообще, место и звучание Казакова среди его современников для меня совершенно непонятно.
Из 55 лет он писал 30. Умер, стали забывать, потом перестройка, 90е...
И вот в одном из предисловий приводятся слова Солженицына про Юрия Павловича. Это для нас Солженицын глыба 20го века.
А так, Солженицын (1918) был старше Казакова (1927) на 9 лет (из которых эти же 9 лет провел на зоне).
Забавно, что оба постреволюционного производства, а мой дед Миша умудрился родиться в 1913 году, чем я отчего-то горжусь)
Так вот Солженицын пишет, вроде, что если бы Казаков, с его талантом, начал писать «на важные темы»..
И, как-то задумалось, а вот два писателя. С совершенно разными судьбами. Один нобелевский лауреат (без политической составляющей бы не дали, но всё же) и признанный авторитет, учил как обустроить Россию,
другой полузабытый гений стиля стоящий по уровню там где живут Бунин и Лоуренс Даррел, Паустовский и Фицджеральд.
И разом стало понятно, что не стоит впадать в черно-белое, а просто оба настолько о разном, что писали на совершенно разные «важные» темы.
Ну и что не стоило Солженицину учить Казакова как писать и о чём...