Где я нахожусь...
Я не веду журнал и не участвую ни в политике, ни в блогах... Но я ходила на митинг 5 декабря. Видела интеллигентных людей разного возраста, здравомыслящих, не толпу, не ведущихся на провокации, не громящих ничего вокруг себя... Эти люди пришли выразить своё несогласие с тем, что происходит в их и нашей стране. Рядом с нами, молча и спокойно идущего молодого человека взяли под руки и увели четверо ОМОНовцев. Потом видела, как на людей, скандировавших "Мы без оружия!", двинулись с двух сторон военные..
http://www.gazeta.ru/politics/elections2011/2011/12/05_a_3859458.shtml
Я хочу поделиться со своими друзьями тем, что видела перед этим на избирательном участке. Считаю, что информация сейчас главное преbмущество.
Как я провела лето день на выборах.
Я работаю учителем в школе, номер которой не называю по причинам, описанным ниже.
На прошлых выборах я видела, как мои коллеги, учителя, подбрасывали пачки бюллютеней. Я отказалась и тогда участвовать в фальсификациях. Коллеги восприняли это, как чудачество, мягко выражаясь. Наблюдатели просто дремали в углу и подошли только тогда, когда считали голоса, когда уже всё было вброшено.
Об участии в этой избирательной комиссии (2011 г.) меня никто не спрашивал, поставили перед фактом (как и остальных). Я видела Распоряжение о назначении состава избирательной комиссии. Все учителя, включая меня были «выдвинуты» от разных организаций (я впервые о слышала о большинстве из них, не говоря о членстве в них...). До выборов я подошла к председателю своей комиссии и напомнила, что не буду участвовать в фальсификациях. Она сказала, что знает мою позицию и не рассчитывает на меня.
В день выборов задолго до начала работы комиссии пришёл наблюдатель, первым. Поэтому документов его никто не видел. Он имел бейджик наблюдателя от партии КПРФ, нам так его и представили. Впоследствии он оказался "засланным казачком" - способствовал вбросам.
Кроме него был ещё один наблюдатель от партии Справедливая Россия, 18 лет, студент-очник, пошёл работать наблюдателем для того, чтобы заработать немного денег. К моменту открытия избирательного участка подошёл ещё один наблюдатель, около 30 лет, предоставил председателю документы от партии КПРФ. Председатель сказала ему, что от КПРФ уже есть один наблюдатель и больше не нужно. Мужчина смутился, но не сразу ушёл, а присел до выяснения обстоятельств к двум другим наблюдателям. Они все были благодушно настроены. Примерно в половине девятого на избирательном участке ещё не было большого количества избирателей, и я спросила разрешения проголосовать по своему открепительному талону, предварительно подойдя к представителям партий для того, чтобы пообщаться, сославшись на то, что я - историк и мне интересно их мнение. Мне разрешили. Подойдя к наблюдателям, я тихо сказала им, волнуясь, о том, чтобы они были внимательны, потому что члены комиссии, учителя, будут фальсифицировать выборы, и раскрыла некоторые из способов, известных мне с предыдущих выборов. Они ответили, что именно за этим здесь и находятся. Проголосовала. Через несколько минут я услышала (стол с книгой, за которым я сидела, находился рядом со столом председателя и секретаря комиссии), как один из наблюдателей (пришедший первым на участок) рассказывает о моём заявлении к ним председателю, а так же сообщает ей ту информацию, которую успел собрать о других наблюдателях. Почти сразу я встала, снова подошла к двум другим наблюдателям и сказала им о том, что только что слышала. В тот момент, видимо я настолько волновалась, а они боялись провокаций, что не поверили в то, что я говорю, и сказали, что не надо вот так создавать враждебность, наушничать или что-то вроде. Я ответила, что поняла их позицию и в ближайшее время не подойду. В этот момент меня отозвала секретарь комиссии, сказав, что я больше не должна подходить к наблюдателям. Однако дальнейшие события показали, что двое оставшихся наблюдателей быстро изменили своё отношение к происходящему, включились и начали работать, когда понимали, что я права. И работали настолько хорошо, что обычные методы вбросов не сработали, см. далее.
Ещё был один член комиссии с правом решающего голоса, не учитель, представитель от КПРФ, преподаватель ВУЗа, мужчина лет 50-55. Именно он сыграл решающую роль в том, что кое-чего нам может быть удалось добиться.
Проблемой поначалу было то, что мы - двое честных члена комиссии и двое честных наблюдателя - не знали, кому можно доверять. И только по ходу действия выяснилось, что один наблюдатель - фальсифицирует в пользу ЕР - №6 в бюллютене, а мы- двое членов комиссии - против фальсификации. Остальные учителя, особенно председатель комиссии, были послушными (а иногда рьяными) исполнителями указаний «сверху».
В течение этого дня ко мне не однократно подходили члены комиссии, пытаясь заговаривать со мной о том, что они никогда не будут участвовать в фальсификациях, что они всей душой за победу оппозиции на выборах, что они меня поддерживают… Но тут же спрашивали … за кого я? Был даже задан вопрос, из какой я партии… Спрашивали, о чём я знаю, как проходят выборы и т.п. Поскольку мне эти вопросы казались странными, несмотря на то, что они поступали от коллег, я отвечала, что не от партии, а сама по себе «такая», молчала, говорила, что сами увидят в процессе выборов всё… Такого рода разговоры, как оказалось, вёл и тот наблюдатель № 1, который пришёл раньше всех, со своими коллегами. Также от него поступали странные предложения, когда он оставался наедине с кем-то из них, покинуть избирательный участок для того, чтобы попить чаю, прогуляться и т.п. Такое поведение «коллеги» двое других наблюдателей сочли странным и договорились о том, что хотя бы один из них двоих будет постоянно находиться на участке.
В 10.00 я, член комиссии от КПРФ и наблюдатель от Справедливой России отправились с ящиком для голосований на дому № 1 по заявившим о своём желании проголосовать на дому. Там мы и поговорили ещё раз с этим наблюдателем, он извинился за их реакцию на мои слова в начале выборов и сказал, что они собираются сделать всё, от них зависящее. А так же рассказал о том, что я изложила в предыдущем абзаце. К нам прикрепили одного полицейского. Мы прошли около тридцати адресов, из которых проголосовали 12 человек. Ходили два с половиной часа. С таким же ящиком № 2 отправились двое других членов комиссии и наблюдатель № 1. Забегая вперёд, скажу о том, что они «успели обойти за то же время 40 проголосовавших человек, из которых все были за Единую Россию». После этого наблюдатель № 1 не вернулся на избирательный участок, пропал… С ящиком № 3 вызвался пойти наблюдатель , предоставивший документы наблюдателя от партии КПРФ, они за большее, чем мы время, обошли большее число проголосовавших, однако картина выборов была примерно, как у нас. Но об это дальше…
Когда я вернулась на избирательный участок, то заняла место за одной из книг, четверо членов комиссии ушли с ящиками, кто-то отдыхал, я была одна за своей книгой. Около 17 часов ко мне подошла председатель и сказала, что нужно выдавать бюллютени всем, кто подойдёт с красно-сине- жёлтой ленточкой в паспорте вместо прописки, делая вид, что я делаю запись в книге. Я напомнила о том, что предупреждала, что не буду участвовать в фальсификациях. "Ну я же не прошу Вас вбрасывать!" - удивилась она. Я ещё раз повторила, что не участвую в фальсификациях, поэтому не буду выдавать бюллютени людям, не прописанным в данной книге. «Тогда зовите меня!» - сказала председатель. Вообще, все прочие учителя не считали, что делают что-то особенное, и считали меня просто дурочкой. Через некоторое время я увидела, как за соседним столом член комиссии выдаёт бюллютень молодому человеку, раскрывшему перед ней паспорт с красно-сине-жёлтой ленточкой.
Я тоже удивилась, что ко мне подошли с такой просьбой, и передала это одному из наблюдателей в момент случайной встречи на лестнице. Они стали следить за всеми подходящими избирателями, и больше ни одного с ленточкой не подошло! Видно, информация была передана и схема остановлена.
Незадолго до закрытия избирательного участка, примерно в 19.50, члены комиссии начали как бы работать с книгами, ведя подсчеты проголосовавших. На самом деле я видела, как справа и слева от меня велись вписки в пустые графы в книгах. Таким образом те, кто не пришёл на выборы оставляет шанс для фальсификаций! После официального закрытия избирательного участка в 20-00 меня и члена комиссии от КПРФ, плюс двоих оставшихся наблюдателей попросили отойти от книг и занять места непосредственно перед председателем и следить, как подсчитываются, а затем гасятся неиспользованные бюллютени. В это время оставшиеся у книг продолжали заниматься вписками, я опять видела это. От наблюдателей заслоняла книги заместитель комиссии, подходя по очереди к столам с книгами и заслоняя то одну, то другую книги. Иногда, не стесняясь, просто прикрывали вписку рукой или другим листом. До 19.50 в книге, за которой я сидела, было 249 проголосовавших. Сразу после погашения неиспользованных бюллютеней, меня попросила подойти для «помощи» член комиссии, сидевшая за той же книгой, что и я. Просила проверить её и пересчитать ещё раз. Я сказала, что мы считали уже, было 249. Она попросила проверить. Я пересчитала и оказалось 322 проголосовавших!!! (Более 70 приписок-фальсификаций по одной только книге!) В этот момент заместитель председателя сказала тем, кто сидел за книгами, расписаться на каждом листе. Я отошла. Член комиссии, с которой я работала, попросила подойти, открыла одну из страниц и сказала, протягивая ручку, «Распишись!». Я понимала, что означает роспись под этими листами, к тому же ко мне не относилось распоряжение расписываться, о чём я и заявила. Та продолжила ставить свои подписи в книге.
Незадолго до окончания работы участка, видимо поняв, что фальсификация на нашем участке не достаточно удалась, председатель комиссии приняла решение, вопреки обыкновению (и закону!), объявить перерыв с 20.00 до 21.00. Мне об этом шепотом сообщила заместитель председателя, сказав о том, что если прозвучит вопрос: « устали ли мы?», мы должны сказать, что устали. Спрашивать не пришлось. Перерыв был объявлен после погашения бюллютеней и, соответственно, вписок. Наблюдателем было предложено проследовать и проследить за тем, что книги убраны в сейф. В этот момент все мы, четверо, совершили самую главную ошибку! Все настолько устали, что потеряли бдительность, встали со своих мест и пошли отдыхать… В это время одна урна была взломана! И подброшена пачка бюллютеней в несколько сотен штук. Когда я вернулась, пожилой наблюдатель, у которого тряслись от волнения руки, заикаясь мне сообщил, что урна взломана.
Он, член комиссии, предложил записать это в протокол, зафиксировать. Фото сделал один из наблюдателей на своё мобильный телефон. Председатель предположила, что кто-то из избирателей просто задел урну. Дальше началось долгое разбирательство на повышенных тонах, что в такой ситуации делать. Член комиссии от КПРФ, я и двое наблюдателей заявили о том, что результаты на этом участке не действительны.( Сейчас я жалею о том, что не записала на диктофон этот разговор: вот интереснейшее историческое свидетельство для современников и потомков! А тогда было не до того…) Теперь мы понимаем, что надо было сразу звонить 02 и возбуждать уголовное дело по факту взлома урны. Даже если бы полицейские не предприняли бы тогда никаких мер (что вполне вероятно, надо быть готовым), этот звонок на 02 был бы записан! Но мы были недостаточно подготовлены.
Первыми для подсчётов голосов были вскрыты ящики для голосования на дому. О картине по этим ящикам я писала выше. На этом этапе наблюдатели и двое нас, членов комиссии, вновь выразили недоверие к разительно меняющейся от ящика к ящику картине выборов. Дальше - хуже… При вскрытии первой урны (взломанной), из неё выпали пачками явно вброшенные бюллютени. Наблюдатель также попытался это зафиксировать на фотокамеру мобильного телефона, однако ему пригрозила председатель удалением с участка, если он продолжит снимать и не уберёт сейчас же мобильный телефон. И опять мы не готовы, не знали, что имеем право снимать, а что - нет! Как только выпали пачки, резко встали со своих мест двое наблюдателей, член комиссии - мужчина от КПРФ и начали говорить о том, что это очевидный вброс, стали призывать учителей к совести, говорить о том, что они учат детей добру и справедливости! Но ни одного возражения против вбросов не прозвучало. Учителя молчали. Член комиссии взял наиболее бросающиеся в глаза пачки и отложил в сторону со словами, что эти вброшенные бюллютени не должны повлиять на картину выборов. Он очень волновался, я предложила воды, сказала, что всё надо фиксировать, действовать спокойно и грамотно. У нас всё равно этого не получилось в этот раз… При продолжении подсчётов голосов вброшенные пачки встречались неоднократно. Тогда мы с членом комиссии от КПРФ подсчитали количество бюллютеней в этих пачках про себя. Оказалось от 500 до 600 из 2400 избирателей на нашем участке!!!
Подсчёты, таким образом, показали следующую картину выборов: КПРФ 335 голосов, Справедливая Россия - 227 голосов, Яблоко и ЛДПР - примерно по 130-150 голосов (здесь точно не помню), Единая Россия - от 250 до 350 голосов (без вбросов), со вбросами - 878 голосов, Патриоты России - 18 голосов.
Когда пожилой член комиссии, я и двое наблюдателей отказались подписывать протокол, начались долгие проволочки. Аж до 3 часов ночи. Сначала к нам подошла заместитель председателя и предложила договориться: они признают 52% явку на выборы, из этой явки вычитаются голоса за другие партии, а то, что осталось, получает ЕР. Все согласились на такие результаты, сказав, что они пришли не на баррикады, а за правдой. Однако вскоре появилась председатель и сказала, что предложение отменяется. Тогда двое членов комиссии и двое наблюдателей взялись за перо, писать особое мнение и замечания.
Я несколько раз принималась писать это особое мнение. Но представляла суд, где я свидетельствую против людей, у которых училась, с которыми работала, у которых есть дети… И мне казалось, что я не готова пока сажать этих людей. Показалось, что они и так достаточно испугались… Хотя среди них есть разные… Так или иначе, я приняла решение, согласно которому в следующих выборах я пойду до конца, вызывая полицию, ловя с поличным и т.д. Но это не должны быть люди, с которыми меня связывают какие-либо межличностные отношения, прежде я порву эти отношения, уйдя из этой школы. А сейчас - я оказалась морально не готова свидетельствовать против этих людей и решила подписать протокол. О таком решении я сразу сообщила другому члену комиссии, писавшему Особое мнение. Именно по этим причинам (которые разные люди воспримут по разному), я не раскрываю здесь имён, номера избирательного участка. В следующий раз я намерена поступить иначе. Но у каждого своя граница возможностей…
После написания особого мнения и всех подсчетов, проволочки продолжались. Все очень устали. Это тоже способ психологического давления на людей. Наблюдатели уже хотели домой, к семье. Только пожилой член комиссии, несмотря на возраст, держал свою позицию. Один наблюдатель (молодой) всё порывался уйти, его ждала девушка, но всё же остался до конца, когда мы сказали, что иначе его присутствие было бесполезно...
По итогам был подписан протокол, а к нему приложены две жалобы наблюдателей и особое мнение члена комиссии, отказавшегося подписать протокол.
Вывод:
1. Чтобы как-то повлиять на ситуацию, надо быть подготовленными наблюдателями, а ещё лучше - идти в комиссии!
2. Наблюдателей должно быть больше.
3. Нельзя ни на минуту отлучаться всем от ящиков и урн
4. Что-то придумать с ТИК, там тоже должны быть наблюдатели.
5. Надо хорошо знать избирательный закон, свои права и обязанности
6. Надо быть готовым оказаться под давлением, «задержаться» с уходом домой, настаивать на своём, вызывать «02»
7. Следить за исполнением избирательного закона надо с самого начала до самого конца: ещё на этапе назначения избирательной комиссии надо пресекать нарушения.
8. Быть готовым к провокациям
Немаловажное дополнение.
После 3 часов утра 5 декабря, когда всё-таки из ТИК по телефону сказали председателю, что результаты принимаются и члены комиссии могут отправляться по домам, я подвозила одну молодую учительницу до дома. Она села в машину и наивно спросила: «А ты поняла, что сегодня происходило? - я ничего не поняла…»
Апдейт:
6 декабря после окончания уроков я подошла к директору школы с заявлением об уходе по собственному желанию. Она спросила меня о причинах такого решения. Я объяснила ей, как есть: что в следующий раз буду идти до конца и вызывать полицию, писать особое мнение и т.д., но перед этим не хочу быть связанной личными отношениями. Директор сказала мне, что понимает и уважает мою позицию. Сказала о том, что на неё было оказано большое давление (точнее не на неё, а на школу, вплоть до её закрытия), в результате чего она и некоторые другие принимали участие в «выборах». Однако она теперь понимает, по её словам, что любое давление не является причиной участия в этом. Сказала также, что больше не намерена участвовать в выборах, даже под угрозой закрытия школы. Сказала и о том, что к ней обратились и другие учителя не с заявлениями, как я, а с вопросами, скорее. В результате она считает, что в целом коллектив не будет принимать в этом больше участия. Однако директор уточнила, что такое решение каждый принимает для себя, поэтому наверняка будут и те, кто продолжит участие в таких «выборах», но она не скажет, как к ним относится. Перед тем, как забрать заявление, я предупредила и о том, что напишу эту статью, что детям на их вопросы буду честно отвечать и уже сегодня отвечаю, что вбросы были, не называя имён, потому что на сегодняшний день это моя позиция, потому что я подписала протокол… Директор сказала, что поддерживает эти решения, я забрала заявление.
http://www.gazeta.ru/politics/elections2011/2011/12/05_a_3859458.shtml
Я хочу поделиться со своими друзьями тем, что видела перед этим на избирательном участке. Считаю, что информация сейчас главное преbмущество.
Как я провела лето день на выборах.
Я работаю учителем в школе, номер которой не называю по причинам, описанным ниже.
На прошлых выборах я видела, как мои коллеги, учителя, подбрасывали пачки бюллютеней. Я отказалась и тогда участвовать в фальсификациях. Коллеги восприняли это, как чудачество, мягко выражаясь. Наблюдатели просто дремали в углу и подошли только тогда, когда считали голоса, когда уже всё было вброшено.
Об участии в этой избирательной комиссии (2011 г.) меня никто не спрашивал, поставили перед фактом (как и остальных). Я видела Распоряжение о назначении состава избирательной комиссии. Все учителя, включая меня были «выдвинуты» от разных организаций (я впервые о слышала о большинстве из них, не говоря о членстве в них...). До выборов я подошла к председателю своей комиссии и напомнила, что не буду участвовать в фальсификациях. Она сказала, что знает мою позицию и не рассчитывает на меня.
В день выборов задолго до начала работы комиссии пришёл наблюдатель, первым. Поэтому документов его никто не видел. Он имел бейджик наблюдателя от партии КПРФ, нам так его и представили. Впоследствии он оказался "засланным казачком" - способствовал вбросам.
Кроме него был ещё один наблюдатель от партии Справедливая Россия, 18 лет, студент-очник, пошёл работать наблюдателем для того, чтобы заработать немного денег. К моменту открытия избирательного участка подошёл ещё один наблюдатель, около 30 лет, предоставил председателю документы от партии КПРФ. Председатель сказала ему, что от КПРФ уже есть один наблюдатель и больше не нужно. Мужчина смутился, но не сразу ушёл, а присел до выяснения обстоятельств к двум другим наблюдателям. Они все были благодушно настроены. Примерно в половине девятого на избирательном участке ещё не было большого количества избирателей, и я спросила разрешения проголосовать по своему открепительному талону, предварительно подойдя к представителям партий для того, чтобы пообщаться, сославшись на то, что я - историк и мне интересно их мнение. Мне разрешили. Подойдя к наблюдателям, я тихо сказала им, волнуясь, о том, чтобы они были внимательны, потому что члены комиссии, учителя, будут фальсифицировать выборы, и раскрыла некоторые из способов, известных мне с предыдущих выборов. Они ответили, что именно за этим здесь и находятся. Проголосовала. Через несколько минут я услышала (стол с книгой, за которым я сидела, находился рядом со столом председателя и секретаря комиссии), как один из наблюдателей (пришедший первым на участок) рассказывает о моём заявлении к ним председателю, а так же сообщает ей ту информацию, которую успел собрать о других наблюдателях. Почти сразу я встала, снова подошла к двум другим наблюдателям и сказала им о том, что только что слышала. В тот момент, видимо я настолько волновалась, а они боялись провокаций, что не поверили в то, что я говорю, и сказали, что не надо вот так создавать враждебность, наушничать или что-то вроде. Я ответила, что поняла их позицию и в ближайшее время не подойду. В этот момент меня отозвала секретарь комиссии, сказав, что я больше не должна подходить к наблюдателям. Однако дальнейшие события показали, что двое оставшихся наблюдателей быстро изменили своё отношение к происходящему, включились и начали работать, когда понимали, что я права. И работали настолько хорошо, что обычные методы вбросов не сработали, см. далее.
Ещё был один член комиссии с правом решающего голоса, не учитель, представитель от КПРФ, преподаватель ВУЗа, мужчина лет 50-55. Именно он сыграл решающую роль в том, что кое-чего нам может быть удалось добиться.
Проблемой поначалу было то, что мы - двое честных члена комиссии и двое честных наблюдателя - не знали, кому можно доверять. И только по ходу действия выяснилось, что один наблюдатель - фальсифицирует в пользу ЕР - №6 в бюллютене, а мы- двое членов комиссии - против фальсификации. Остальные учителя, особенно председатель комиссии, были послушными (а иногда рьяными) исполнителями указаний «сверху».
В течение этого дня ко мне не однократно подходили члены комиссии, пытаясь заговаривать со мной о том, что они никогда не будут участвовать в фальсификациях, что они всей душой за победу оппозиции на выборах, что они меня поддерживают… Но тут же спрашивали … за кого я? Был даже задан вопрос, из какой я партии… Спрашивали, о чём я знаю, как проходят выборы и т.п. Поскольку мне эти вопросы казались странными, несмотря на то, что они поступали от коллег, я отвечала, что не от партии, а сама по себе «такая», молчала, говорила, что сами увидят в процессе выборов всё… Такого рода разговоры, как оказалось, вёл и тот наблюдатель № 1, который пришёл раньше всех, со своими коллегами. Также от него поступали странные предложения, когда он оставался наедине с кем-то из них, покинуть избирательный участок для того, чтобы попить чаю, прогуляться и т.п. Такое поведение «коллеги» двое других наблюдателей сочли странным и договорились о том, что хотя бы один из них двоих будет постоянно находиться на участке.
В 10.00 я, член комиссии от КПРФ и наблюдатель от Справедливой России отправились с ящиком для голосований на дому № 1 по заявившим о своём желании проголосовать на дому. Там мы и поговорили ещё раз с этим наблюдателем, он извинился за их реакцию на мои слова в начале выборов и сказал, что они собираются сделать всё, от них зависящее. А так же рассказал о том, что я изложила в предыдущем абзаце. К нам прикрепили одного полицейского. Мы прошли около тридцати адресов, из которых проголосовали 12 человек. Ходили два с половиной часа. С таким же ящиком № 2 отправились двое других членов комиссии и наблюдатель № 1. Забегая вперёд, скажу о том, что они «успели обойти за то же время 40 проголосовавших человек, из которых все были за Единую Россию». После этого наблюдатель № 1 не вернулся на избирательный участок, пропал… С ящиком № 3 вызвался пойти наблюдатель , предоставивший документы наблюдателя от партии КПРФ, они за большее, чем мы время, обошли большее число проголосовавших, однако картина выборов была примерно, как у нас. Но об это дальше…
Когда я вернулась на избирательный участок, то заняла место за одной из книг, четверо членов комиссии ушли с ящиками, кто-то отдыхал, я была одна за своей книгой. Около 17 часов ко мне подошла председатель и сказала, что нужно выдавать бюллютени всем, кто подойдёт с красно-сине- жёлтой ленточкой в паспорте вместо прописки, делая вид, что я делаю запись в книге. Я напомнила о том, что предупреждала, что не буду участвовать в фальсификациях. "Ну я же не прошу Вас вбрасывать!" - удивилась она. Я ещё раз повторила, что не участвую в фальсификациях, поэтому не буду выдавать бюллютени людям, не прописанным в данной книге. «Тогда зовите меня!» - сказала председатель. Вообще, все прочие учителя не считали, что делают что-то особенное, и считали меня просто дурочкой. Через некоторое время я увидела, как за соседним столом член комиссии выдаёт бюллютень молодому человеку, раскрывшему перед ней паспорт с красно-сине-жёлтой ленточкой.
Я тоже удивилась, что ко мне подошли с такой просьбой, и передала это одному из наблюдателей в момент случайной встречи на лестнице. Они стали следить за всеми подходящими избирателями, и больше ни одного с ленточкой не подошло! Видно, информация была передана и схема остановлена.
Незадолго до закрытия избирательного участка, примерно в 19.50, члены комиссии начали как бы работать с книгами, ведя подсчеты проголосовавших. На самом деле я видела, как справа и слева от меня велись вписки в пустые графы в книгах. Таким образом те, кто не пришёл на выборы оставляет шанс для фальсификаций! После официального закрытия избирательного участка в 20-00 меня и члена комиссии от КПРФ, плюс двоих оставшихся наблюдателей попросили отойти от книг и занять места непосредственно перед председателем и следить, как подсчитываются, а затем гасятся неиспользованные бюллютени. В это время оставшиеся у книг продолжали заниматься вписками, я опять видела это. От наблюдателей заслоняла книги заместитель комиссии, подходя по очереди к столам с книгами и заслоняя то одну, то другую книги. Иногда, не стесняясь, просто прикрывали вписку рукой или другим листом. До 19.50 в книге, за которой я сидела, было 249 проголосовавших. Сразу после погашения неиспользованных бюллютеней, меня попросила подойти для «помощи» член комиссии, сидевшая за той же книгой, что и я. Просила проверить её и пересчитать ещё раз. Я сказала, что мы считали уже, было 249. Она попросила проверить. Я пересчитала и оказалось 322 проголосовавших!!! (Более 70 приписок-фальсификаций по одной только книге!) В этот момент заместитель председателя сказала тем, кто сидел за книгами, расписаться на каждом листе. Я отошла. Член комиссии, с которой я работала, попросила подойти, открыла одну из страниц и сказала, протягивая ручку, «Распишись!». Я понимала, что означает роспись под этими листами, к тому же ко мне не относилось распоряжение расписываться, о чём я и заявила. Та продолжила ставить свои подписи в книге.
Незадолго до окончания работы участка, видимо поняв, что фальсификация на нашем участке не достаточно удалась, председатель комиссии приняла решение, вопреки обыкновению (и закону!), объявить перерыв с 20.00 до 21.00. Мне об этом шепотом сообщила заместитель председателя, сказав о том, что если прозвучит вопрос: « устали ли мы?», мы должны сказать, что устали. Спрашивать не пришлось. Перерыв был объявлен после погашения бюллютеней и, соответственно, вписок. Наблюдателем было предложено проследовать и проследить за тем, что книги убраны в сейф. В этот момент все мы, четверо, совершили самую главную ошибку! Все настолько устали, что потеряли бдительность, встали со своих мест и пошли отдыхать… В это время одна урна была взломана! И подброшена пачка бюллютеней в несколько сотен штук. Когда я вернулась, пожилой наблюдатель, у которого тряслись от волнения руки, заикаясь мне сообщил, что урна взломана.
Он, член комиссии, предложил записать это в протокол, зафиксировать. Фото сделал один из наблюдателей на своё мобильный телефон. Председатель предположила, что кто-то из избирателей просто задел урну. Дальше началось долгое разбирательство на повышенных тонах, что в такой ситуации делать. Член комиссии от КПРФ, я и двое наблюдателей заявили о том, что результаты на этом участке не действительны.( Сейчас я жалею о том, что не записала на диктофон этот разговор: вот интереснейшее историческое свидетельство для современников и потомков! А тогда было не до того…) Теперь мы понимаем, что надо было сразу звонить 02 и возбуждать уголовное дело по факту взлома урны. Даже если бы полицейские не предприняли бы тогда никаких мер (что вполне вероятно, надо быть готовым), этот звонок на 02 был бы записан! Но мы были недостаточно подготовлены.
Первыми для подсчётов голосов были вскрыты ящики для голосования на дому. О картине по этим ящикам я писала выше. На этом этапе наблюдатели и двое нас, членов комиссии, вновь выразили недоверие к разительно меняющейся от ящика к ящику картине выборов. Дальше - хуже… При вскрытии первой урны (взломанной), из неё выпали пачками явно вброшенные бюллютени. Наблюдатель также попытался это зафиксировать на фотокамеру мобильного телефона, однако ему пригрозила председатель удалением с участка, если он продолжит снимать и не уберёт сейчас же мобильный телефон. И опять мы не готовы, не знали, что имеем право снимать, а что - нет! Как только выпали пачки, резко встали со своих мест двое наблюдателей, член комиссии - мужчина от КПРФ и начали говорить о том, что это очевидный вброс, стали призывать учителей к совести, говорить о том, что они учат детей добру и справедливости! Но ни одного возражения против вбросов не прозвучало. Учителя молчали. Член комиссии взял наиболее бросающиеся в глаза пачки и отложил в сторону со словами, что эти вброшенные бюллютени не должны повлиять на картину выборов. Он очень волновался, я предложила воды, сказала, что всё надо фиксировать, действовать спокойно и грамотно. У нас всё равно этого не получилось в этот раз… При продолжении подсчётов голосов вброшенные пачки встречались неоднократно. Тогда мы с членом комиссии от КПРФ подсчитали количество бюллютеней в этих пачках про себя. Оказалось от 500 до 600 из 2400 избирателей на нашем участке!!!
Подсчёты, таким образом, показали следующую картину выборов: КПРФ 335 голосов, Справедливая Россия - 227 голосов, Яблоко и ЛДПР - примерно по 130-150 голосов (здесь точно не помню), Единая Россия - от 250 до 350 голосов (без вбросов), со вбросами - 878 голосов, Патриоты России - 18 голосов.
Когда пожилой член комиссии, я и двое наблюдателей отказались подписывать протокол, начались долгие проволочки. Аж до 3 часов ночи. Сначала к нам подошла заместитель председателя и предложила договориться: они признают 52% явку на выборы, из этой явки вычитаются голоса за другие партии, а то, что осталось, получает ЕР. Все согласились на такие результаты, сказав, что они пришли не на баррикады, а за правдой. Однако вскоре появилась председатель и сказала, что предложение отменяется. Тогда двое членов комиссии и двое наблюдателей взялись за перо, писать особое мнение и замечания.
Я несколько раз принималась писать это особое мнение. Но представляла суд, где я свидетельствую против людей, у которых училась, с которыми работала, у которых есть дети… И мне казалось, что я не готова пока сажать этих людей. Показалось, что они и так достаточно испугались… Хотя среди них есть разные… Так или иначе, я приняла решение, согласно которому в следующих выборах я пойду до конца, вызывая полицию, ловя с поличным и т.д. Но это не должны быть люди, с которыми меня связывают какие-либо межличностные отношения, прежде я порву эти отношения, уйдя из этой школы. А сейчас - я оказалась морально не готова свидетельствовать против этих людей и решила подписать протокол. О таком решении я сразу сообщила другому члену комиссии, писавшему Особое мнение. Именно по этим причинам (которые разные люди воспримут по разному), я не раскрываю здесь имён, номера избирательного участка. В следующий раз я намерена поступить иначе. Но у каждого своя граница возможностей…
После написания особого мнения и всех подсчетов, проволочки продолжались. Все очень устали. Это тоже способ психологического давления на людей. Наблюдатели уже хотели домой, к семье. Только пожилой член комиссии, несмотря на возраст, держал свою позицию. Один наблюдатель (молодой) всё порывался уйти, его ждала девушка, но всё же остался до конца, когда мы сказали, что иначе его присутствие было бесполезно...
По итогам был подписан протокол, а к нему приложены две жалобы наблюдателей и особое мнение члена комиссии, отказавшегося подписать протокол.
Вывод:
1. Чтобы как-то повлиять на ситуацию, надо быть подготовленными наблюдателями, а ещё лучше - идти в комиссии!
2. Наблюдателей должно быть больше.
3. Нельзя ни на минуту отлучаться всем от ящиков и урн
4. Что-то придумать с ТИК, там тоже должны быть наблюдатели.
5. Надо хорошо знать избирательный закон, свои права и обязанности
6. Надо быть готовым оказаться под давлением, «задержаться» с уходом домой, настаивать на своём, вызывать «02»
7. Следить за исполнением избирательного закона надо с самого начала до самого конца: ещё на этапе назначения избирательной комиссии надо пресекать нарушения.
8. Быть готовым к провокациям
Немаловажное дополнение.
После 3 часов утра 5 декабря, когда всё-таки из ТИК по телефону сказали председателю, что результаты принимаются и члены комиссии могут отправляться по домам, я подвозила одну молодую учительницу до дома. Она села в машину и наивно спросила: «А ты поняла, что сегодня происходило? - я ничего не поняла…»
Апдейт:
6 декабря после окончания уроков я подошла к директору школы с заявлением об уходе по собственному желанию. Она спросила меня о причинах такого решения. Я объяснила ей, как есть: что в следующий раз буду идти до конца и вызывать полицию, писать особое мнение и т.д., но перед этим не хочу быть связанной личными отношениями. Директор сказала мне, что понимает и уважает мою позицию. Сказала о том, что на неё было оказано большое давление (точнее не на неё, а на школу, вплоть до её закрытия), в результате чего она и некоторые другие принимали участие в «выборах». Однако она теперь понимает, по её словам, что любое давление не является причиной участия в этом. Сказала также, что больше не намерена участвовать в выборах, даже под угрозой закрытия школы. Сказала и о том, что к ней обратились и другие учителя не с заявлениями, как я, а с вопросами, скорее. В результате она считает, что в целом коллектив не будет принимать в этом больше участия. Однако директор уточнила, что такое решение каждый принимает для себя, поэтому наверняка будут и те, кто продолжит участие в таких «выборах», но она не скажет, как к ним относится. Перед тем, как забрать заявление, я предупредила и о том, что напишу эту статью, что детям на их вопросы буду честно отвечать и уже сегодня отвечаю, что вбросы были, не называя имён, потому что на сегодняшний день это моя позиция, потому что я подписала протокол… Директор сказала, что поддерживает эти решения, я забрала заявление.