Fringe
Посмотрела тут сериал "За гранью". Помимо того, что мне страшно захотелось курнуть чего-то такого же, что курили сценаристы, сформулировалась такая мысль.
Вот, к примеру, все мои любимые антиутопии имеют четко выраженное зло, описанем которого автор вызывает у читателя определенные эмоции.
И, вроде бы, все объяснимо, все понятно: вот он, противник. И дети учатся распознавать чудовищ - из книг.
Но мир усложняется с такой скоростью, что книги становятся все более легкими тренажерами, и уже не могут ничему обучить.
Впрочем, эти книги никогда не были о зле. И даже не о враге они были. Они о том, что надо отличать одно от другого. О том, что зло может быть и на нашей стороне, и на ненашей, и вообще внутри каждого. И поэтому вполне можно победить врага, но проиграть злу.
Но мы разучились узнавать зло. А врага распознавать все еще можем.
И мы проигрываем - злу, когда кричим, тыча пальцем, хрипя: "Вот враг!"
Мы всегда проигрываем.
Но я смотрю по сторонам и не узнаю мира. Здесь больше не осталось явного зла. Не осталось ни черного, ни белого, все утонуло в бесконечных оттенках серой каши.
Что бы мы сказали, если бы вдруг узнали, что нет никакого Большого Брата, Благодетеля или Главноуправителя? Нет комнаты 101. Нет даже нас. Есть только то, что мы о себе полагаем. И все это неправда.
Зло многолико. Оно глядит изо всех окон. Ползет изо всех щелей.
И мы больше не умеем его узнавать.
Вот, к примеру, все мои любимые антиутопии имеют четко выраженное зло, описанем которого автор вызывает у читателя определенные эмоции.
И, вроде бы, все объяснимо, все понятно: вот он, противник. И дети учатся распознавать чудовищ - из книг.
Но мир усложняется с такой скоростью, что книги становятся все более легкими тренажерами, и уже не могут ничему обучить.
Впрочем, эти книги никогда не были о зле. И даже не о враге они были. Они о том, что надо отличать одно от другого. О том, что зло может быть и на нашей стороне, и на ненашей, и вообще внутри каждого. И поэтому вполне можно победить врага, но проиграть злу.
Но мы разучились узнавать зло. А врага распознавать все еще можем.
И мы проигрываем - злу, когда кричим, тыча пальцем, хрипя: "Вот враг!"
Мы всегда проигрываем.
Но я смотрю по сторонам и не узнаю мира. Здесь больше не осталось явного зла. Не осталось ни черного, ни белого, все утонуло в бесконечных оттенках серой каши.
Что бы мы сказали, если бы вдруг узнали, что нет никакого Большого Брата, Благодетеля или Главноуправителя? Нет комнаты 101. Нет даже нас. Есть только то, что мы о себе полагаем. И все это неправда.
Зло многолико. Оно глядит изо всех окон. Ползет изо всех щелей.
И мы больше не умеем его узнавать.