Кавказские пленники
Кирпичные заводы на Кавказе предпочитают использовать труд русских рабов.
Рабство… Когда произносится это слово, воображение сразу же рисует сцены из античной истории. Это люди, строившие египетские пирамиды, цветущие города Древней Греции и Римской Империи, служившие у состоятельных людей той эпохи. Философ Аристотель называл рабов "живым орудием" и одушевленной собственностью. На языке римского права они назывались "res", то есть вещь.
История вопроса
О современном рабстве общество узнало совсем недавно, когда начались кровавые войны в Чечне. То, что ещё вчера было немыслимо при современных институтах правозащиты и социальной политике государства, оказалось страшной реальностью. В ходе событий на Кавказе с середины 90-х годов всё больше стало появляться освобождённых рабов. Как же стало возможно такое в наше время?
Первые сведения о кавказском рабстве сообщают еще средневековые арабские авторы, такие как Ал Истахри (Xв.), Ибн Хаукал (Xв.). Так, например, последний писал, что в Дербенте для продажи привозили "много рабов из других земель …"
Авторы XIIIв. в числе товаров, продаваемых на дербентских базарах, называли "… рабов и очень красивых девушек-рабынь…".
Другой арабский автор Ибн ал Асир (XIIIв.) описывал события, связанные с монгольским нашествием на Кавказ, сообщал, что пленных было так много, что например, "…кипчакский мамлюк (воин) продавался в том же Дербенте по самой низкой цене…"
Помимо войн, Кавказ, благодаря своему удобному географическому положению на важнейших торговых путях, связывал Европу с Востоком, а также регионы, непосредственно граничившие друг с другом: Северный Кавказ с Закавказьем, Передней Азией и. др. Здесь же располагались невольничьи рынки, откуда рабов вывозили в Византию, Персию, Турцию и другие страны.
Рабство на Кавказе сохранялось и позднее. Голландский корабельный мастер Ян Стрейс, служивший в XVIIв. на русском корабле "Орел" на Волге и проданный Степаном Разиным в рабство дербентскому купцу, писал в своей книге "Три путешествия": "Весьма жалкое зрелище являют собой несчастные рабы и рабыни, обращаются с ними хуже, чем…с быками и лошадьми. Здесь ничего не стоит убить раба или рабыню. Жалеют только деньги, затраченные на них, иначе рабы жили бы недолго…" Несколько ранее другой очевидец событий Адам Алеарий писал, что татары доставляли на Кавказ "много краденых детей, а также взрослых турков и русских для продажи, а затем перепродажи в Персию…".
Рабство и работорговля существовали, практически, во всех городах Кавказа.
Вплоть до конца XIXв. для данного региона были характерны феодальная раздробленность, наличие многочисленных мелких государственных объединений. Бесконечные войны между феодалами, опустошительные нашествия иранских и турецких завоевателей подрывали производительные силы, консервировали патриархально-родовые отношения и обычаи, в том числе, и рабство. Рабовладение на Кавказе официально было отменено только после его присоединения к России.
После завершения затянувшейся Кавказской войны 1817-1864гг., а также войн с Турцией и Персией за влияние на Кавказе русское правительство в целом завершило организацию внутреннего управления этого региона. Специальным Указом императора Александра IIв 1867 г. был установлен выкуп в размере от 100 до 170 руб. за мужчину, 100 руб. за женщину, от 50 до 100 руб. за несовершеннолетних детей обоего пола. Рабы, не имевшие возможности сразу внести выкуп, вступали "во временно обязанные отношения" со своими владельцами, т.е. должны были служить им в течение определенного срока. [1] В течение последующего периода рабство на Кавказе в целом было устранено как средство производства и как социальное явление. Завершались феодальные смуты, ликвидировались такие патриархальные пережитки, как кровная месть, укреплялись просвещение и законность.
Искоренение рабства на Кавказе являлось исторической необходимостью. Без решения этой проблемы дальнейшее экономическое и культурное развитие региона в составе Российской империи было немыслимо. Это благоприятно отражалось на социально - экономическом положении региона. Втягивание Кавказа во всероссийский рынок ускоряло культурное и экономическое развитие местных народов. Духовные, культурные традиции укрепляли мирное единение людей различных национальностей. Многие города на Кавказе становились центрами религиозного, а также светского образования, в которых формировалась прослойка национальной, прогрессивно мыслящей интеллигенции.
После 1917 г. социально политическая обстановка на Кавказе характеризовалась крайней нестабильностью. На фоне гражданской войны, расказачивания, националистических всплесков межэтнической борьбы обострялась общеуголовная преступность, сопровождавшаяся убийством, похищением людей, обращением некоторых из них в рабство. Северный Кавказ, его глухие горные районы были источником постоянных проблем Советской России на протяжении всех 20-х, 30-х годов, вплоть до Великой Отечественной войны. Отдельные группы наиболее воинственно настроенных горцев не признавали мирного сосуществования с новой властью, законность. В республиках Северного Кавказа остро чувствовались последствия коллективизации, проблемой было расхищение колхозной собственности, частыми были нападения на работников милиции, представителей советских управленческих структур, военнослужащих.
В целях обеспечения общественной безопасности, поддержания правопорядка, в некоторых районах Чечни, КЧР, Дагестана с 1929 по 1942 гг. проводились специальные операции, а в Чечне с привлечением армейских частей. В дальнейшем политика советской власти в этом направлении достигла апогея и выразилась в депортации целых народов: чеченцев, ингушей, карачаевцев и др.
В послевоенный период общественно-политическая ситуация на Кавказе жестко контролировалась Центром, а криминогенная - местными и центральными ОВД.
С развалом СССР тщательно выстроенная система внутреннего политического, правового контроля в регионе рухнула. Глубокая социальная трансформация последних 20-и лет привела к системному кризису региона, деиндустриализации, распаду экономических связей, падению общественного производства, резкой социальной дифференциации, безработице и обострению национальных противоречий. Юг России стал объектом агрессии сил международного терроризма. [2] Здесь разразились наиболее тяжелые в постсоветской России конфликты: чеченский кризис, осетино-ингушский конфликт. На фоне размаха общеуголовной преступности получили развитие захваты заложников с целью получения выкупов или обращения их в рабов. Тем самым, рабство в рассматриваемый период приобрело специфическую форму уголовного терроризма, замешанного на коммерческих интересах различных криминальных, террористических группировок. [3]
Продан своими офицерами
Вот некоторые известные случаи захвата людей в рабство на Кавказе в наши дни:
В 2009 году разразился скандал с солдатом из Липецкой области Антоном Кузнецовым, которого, по его словам, командиры воинской части, расположенной в южной республике, продали хозяевам частного кирпичного завода. Солдату повезло - ему удалось сбежать.
В результате проверки кирпичных заводов было обнаружено около двухсот человек, работавших без всяких документов и без зарплаты. Все люди были без паспортов и без регистрации по месту пребывания, то есть фактически нелегально находились в республике. [4]
Антон Кузнецов ушел на срочную службу в 2003 году. Вернулся в полночь 2 марта 2009 года. Как рассказал солдат, из рабства он бежал в середине зимы. Месяц шел из Махачкалы в Липецк, изодранный, грязный, голодный - лесами, полями, помойками. Где пешком, опасаясь патруля, где - с десяток километров - ехал "зайцем" на электричках.
Из письма Антона домой: "1 марта (2004 года. - Авт.) перевели в Махачкалу, а 13 марта офицеры тайком вывезли на кирпичный завод, за город. Кругом одни горы и пустыня. Местные как звери. Нас, русских солдат, здесь 7 человек, бьют, как собственных ишаков. Кормят плохо, писать письма запрещают, а кто пишет, отбирают и рвут прямо на глазах. Мы здесь работаем с самого утра, с 6 часов, а когда совсем темно, в 22 часа, мы идем спать. Утром все сначала. Я работаю на съеме, принимаю кирпичи с ленты. Нас здесь у ленты пять человек, и мы едва успеваем. А за то, что мы роняем кирпичи, нас избивают ногами. Это самое дорогое для них. Если мы сделаем меньше нормы (3000 штук), то нас лишают ужина и бьют до ночи. До новой весточки, а то руки болят, а завтра вставать в пять утра".
"К внуку я приехала в сентябре 2004-го. В войсковой части у меня отобрали паспорт, чтобы я никуда не могла убежать с внуком. Десять дней прожила на съемной квартире неподалеку от КПП - все десять дней мои документы хранились у командира. Утром ко мне Антона отпускали. Он голодный приходил, но гимнастерка новенькая, оказывается, ему ее специально выдали, к моему приезду, чтобы я не испугалась, - та, прежняя, была вся стерта до дыр о кирпичи", - рассказала бабушка солдата Антонина Семёновна. - Я встретилась с одним офицером, его фамилия была Магомедов, и спросила его, почему их срочники работают бесплатно на каких-то заводах. Мне объяснили, что солдат посылают, потому что за дармовую рабочую силу завод рассчитывается с воинским подразделением кирпичами. Что это дело командиров - куда кого посылать, и я в это вмешиваться не должна. На прощание Магомедов дал мне свой номер телефона, но, сколько я потом ни звонила, номер этот молчал".
А весной 2005 года парень просто исчез из части… По документам значилось, что Антон Кузнецов в неизвестном направлении дезертировал.
На самом деле, как рассказывает солдат, его просто "забыли" на очередном кирпичном "объекте".
Таких "забытых" мальчишек-призывников, по его словам, было много. Провинившиеся в чем-то срочники, многие - из неблагополучных семей, как и сам Антон, навсегда становились дармовыми рабочими. Складывалось впечатление, что кто-то специально подбирал для этой кирпичной каторги подходящих ребят. Одного к одному, бедных, необустроенных. Случись что - искать их некому.
Были среди обслуги и гражданские, добровольно завербованные на вокзалах страны и приехавшие в Махачкалу в поисках лучшей доли, - обратно на Родину их тоже уже не отпускали.
…Годы шли. Кирпичные заводики сменяли друг друга. Как только заканчивалась глина в одном карьере, хозяева бросали старое месторождение и увозили рабов в другой район Дагестана.
Из Махачкалы их перебросили в Буйнакск, в Каспийск - Антон потерял счет одинаковым пыльным городам. Выданная к приезду бабушки начальством повседневная форма - "камок" - за пять лет превратилась в обноски.
"Кроме кирпичей, я в этой армии не увидел ничего, - рассказывает сейчас Антон. - Да и можно ли это называть армией? Последнее время хозяева держали нас совсем в разрушенном деревянном вагончике. Особо не охраняли. Надеялись, что мы полностью деморализованы… Зимой мы стукнули об пол ногами - и гнилые доски провалились. Все, кто был в вагоне, выбрались наружу и кинулись врассыпную, в разные стороны. Я побежал домой…"
На следующее же утро после своего возвращения в Липецк вместе с бабушкой Антон Кузнецов сам пришел легализовываться в военно-следственный отдел, хотел рассказать, что с ним случилось, ведь в Дагестане оставались ребята, которым не удалось спастись…
Военный прокурор города Липецка Александр Коробов велел взять Антона под стражу - чиновник сообщил Антонине Семеновне, что не верит в "сказки про рабов и кирпичные заводики"… [5]
Однако, несмотря на скептицизм прокурора, эта история получила резонанс, и меры были приняты.
Никогда не разговаривайте с незнакомцами…
История предпринимателя Сергея Оборина, который провёл в рабстве на территории Дагестана 16 лет, куда страшнее.
Летом 1991 года его жизнь раскололась на две половинки. Но тогда в жарком июле он еще об этом не знал. Как никогда раньше Сергей Оборин чувствовал себя хозяином своей судьбы и верил в свои силы.
Вечером он сидел на вокзале. До поезда Москва - Нижний Тагил, на котором он собирался уехать домой в Чусовой, оставалось три часа.
Сергей закурил. Рядом встали трое мужчин 25-30 лет славянской внешности, в спортивной одежде, попросили огоньку. Мужики поговорили за жизнь. Сергей достал бутерброды, предложил спутникам. Один из новых знакомых сходил до киоска, принес четыре бутылочки кока-колы. Все взяли по бутылочке, одну протянули Сергею.
Он запил свой бутерброд и вдруг очень быстро стал погружаться в тяжелый свинцовый сон, которому невозможно было сопротивляться.
Очнулся он на полу автобуса "ЛиАЗ", среди других таких же бедолаг. Тридцать мужиков лежали в проходе и между сиденьями. Автобус мчался по автотрассе где-то в Волгоградской области. На передних сиденьях сидели трое охранников-кавказцев, еще один - сзади. Когда Сергей сделал попытку подняться и спросить, где они находятся, молодой кавказец вскочил с переднего сиденья и подбежал, ступая прямо по телам пленников. Ударил ногой в голову, разбив нос и губы.
В автобусе запрещалось не только вставать и разговаривать, но даже поднимать голову.
Оборин почувствовал необыкновенную вялость, апатию и безразличие. Все было, как в замедленном сне. Рабам кололи сильнодействующее лекарство, от которого человек становится тупым и равнодушным, неспособным сопротивляться. Такие "лекарства" спецслужбы начали использовать еще в семидесятые годы, а после развала Союза они попали в руки бандитов.
Вечером всем рабам дали по куску черствого хлеба и кружке воды и отправили спать в вагончики с четырехъярусными деревянными нарами, между которыми едва можно было протиснуться, чтобы залезть на свое место. Разговаривать без необходимости узникам строго запрещено, это Сергей понял скоро, когда в вагончик влетели несколько дюжих охранников и с ходу начали бить его в зубы.
Ранним утром их всех согнали с нар и выдали завтрак: по куску хлеба и кружке воды. Сахара и чая Сергей Оборин не видел все шестнадцать лет пребывания в дагестанских концлагерях. Днем в обед заключенным варили вермишель без соли. Мучная диета нужна была не только для экономии, но и из соображений безопасности для хозяев. Еще в Древнем Египте и Вавилоне рабовладельцы заметили, что если кормить рабов только мучной пищей, они, конечно, хуже работают, но зато становятся вялыми и неспособными бунтовать против своих хозяев.
Несчастные на кирпичном заводе трудились по двенадцать часов в день. Глину с песком выкапывали здесь же на территории завода, затем раствор мешали в огромных чанах и вручную набивали им кирпичные формы. Полученные сырые кирпичи обжигали в примитивной печи, которая работала на мазуте. За шестнадцать лет Сергей Оборин отлично освоил все операции от формовки до обжига кирпича.
Если раб не выполнял дневную норму в 1500-2000 кирпичей, то его жестоко избивали, сапогами выщелкивая зубы. Никакой медицинской помощи для рабов не было. Для лечения всех болезней от зубной боли до внутренних кровотечений "заботливая" охрана выдавала только одно лекарство - йод. Если начинали невыносимо ныть сломанные зубы, Сергей Оборин поливал йодом больные места, чтобы унять боль.
Летом каждый месяц кто-нибудь из заключенных решался бежать. Но охрана не боялась таких побегов, полагаясь на местных жителей, которые всегда выдают русских беглецов. На следующий день несчастного обычно ловили и зверски избивали, ломая не только зубы, но и кости и бросая растерзанное тело на всеобщее обозрение. Если раб выживал, то его скоро снова гнали на работу.
Сергею Оборину доставалось больше всех, потому что он один из немногих, кто пытался сопротивляться, схлестывался с охраной и совершил три побега. Но бежать в Дагестане было некуда. Впрочем, не вся милиция и власти были на стороне рабовладельцев. На рабзаводах в Дагестане выкопаны специальные погреба. Несколько раз на заводах были настоящие проверки, во время которых рабов прятали в эти глубокие ямы, которые снаружи искусно маскировали.
В 2007 году Сергею Оборину исполнилось 53 года. За шестнадцать лет жизни в рабстве сил и здоровья у него уже почти не осталось. Ныли переломанные кости, болело где-то под ребрами, нечем было есть - выбиты почти все зубы.
На четвертом заводе хозяин пожалел несчастного русского. Его вместе с двумя такими же доходягами выпустили за ворота рабзавода, выдав буханку хлеба и пятьсот рублей и показав дорогу в сторону близкого Ставропольского края.
Родина встретила Сергея Оборина неласково. Больной, грязный и вшивый, без документов, со всклокоченной спутанной бородой и несчастными, затравленными глазами, Сергей Оборин не вызывал больше доверия ни у милиции, ни у жителей казачьих станиц. Бывший владелец магазина и первый кооператор превратился в настоящего бомжа, от которого "приличные" люди шарахались в разные стороны.
Дважды его задерживали работники милиции, но никто из них не поверил в удивительную, неправдоподобную историю о заводах, на которых трудятся сотни рабов, и безымянных могилах в Ногайской степи. Милиционеры смеялись над полоумным бомжем без документов, однажды даже несильно попинали бедолагу и отобрали деньги. А он упрямо месяц за месяцем шел вперед, пешком через весь Ставропольский край и Ростовскую область. Зарабатывал хлеб, копая грядки у пожилых женщин в деревнях, колол дрова и чинил хозяйские заборы.
Словно Одиссей из Итаки, через восемнадцать лет Сергей Оборин вернулся в родной город, где его давно уже никто не ждал. 21 мая 2001 года он был официально признан умершим по решению Чусовского суда. Жена давно считала себя вдовой и за прошедшие годы успела несколько раз развестись и снова выйти замуж. У воскресшего из мертвых не осталось ни документов, ни семьи, ни имущества. Сын Антон успел даже установить памятник отцу на местном чусовском кладбище, под которым не было тела, но табличка с датой рождения и смерти и фотография, как положено, были на месте.
В первый же день Сергей разыскал свою сестру Любу, которая тут же упала в обморок, увидев вернувшегося с того света брата. Пришлось даже вызывать "скорую помощь"… Через два дня к отцу примчался сын Антон, затем издалека приехал другой сын - Владимир. Детям, которых он оставил 11-13-летними пацанами, исполнилось уже 32 и 34 года! [6]
Командировка сроком в 11 лет
Осенью 2000 года из воинской части №14460 Татищевского района Саратовской области пропал солдат-срочник Андрей Попов. После отпуска, который он провел в родном Ершове (Саратовская область), вернулся в часть, откуда его отправили в "командировку" - на строительство дач и других объектов. Родственники предполагают, что в дороге ему подсыпали в еду снотворное. Очнулся Андрей уже в Дагестане. Там солдат работал на кирпичном заводе 11 лет. Два раза он пытался бежать, но неудачно. Успешной стала только третья попытка. До Ершова Андрей шел пешком.
На территории южных республик он тщательно избегал встреч с полицейскими, боялся, что его вернут рабовладельцам. С трудом добравшись до родного Ершова, он, как говорят родственники, отоспался и пошел в полицию заявить о совершенном в отношении него преступлении. Его задержали как дезертира. Сейчас Попов помещен в следственный изолятор.
По словам родных Андрея, все эти годы правоохранительные органы, командование части ничего не предприняли, чтобы разыскать пропавшего солдата. [7]
Местные особенности
Итак, как видно из вышесказанного, традиции рабства на Кавказе оказались удивительно живучими. Ни Российская Империя, ни Советский Союз не смогли полностью искоренить их. А когда наступал период исторической смуты и ослаблялся контроль российских и советских властей над Кавказом, рабство вновь поднималось во всей своей прежней силе. Создаётся впечатление, что в настоящее время Кавказ движется обратно к Средневековью. Пока не видно каких-либо заметных успехов нынешней российской власти в решении проблемы похищения людей в рабство на Кавказе. И как можно увидеть, в отличие от предыдущих эпох в настоящее время проблема рабства и этнической преступности плотно срослась с коррупцией и «клановостью», особенно в правоохранительных органах. Ведь, как видно из описанных случаев, там часто отказываются верить в то, что где-то есть заводы, на которых работают рабы. Относятся к этому так, как будто им рассказывают про жизнь на Луне. Из случая Сергея Оборина видно, что отпустивший его хозяин одного из заводов, где трудились рабы, отпуская его с некоторыми другими на волю, совершенно не беспокоился о том, что о его заводе будет известно правоохранительным органам. То есть всё схвачено.
В общем, сложилась ситуация, когда ни один гражданин России (кроме представителей кавказских народов) не может быть застрахован от попадания в рабство. А ведь освобождаются оттуда единицы. А сколько их там осталось навсегда или трудится сейчас? Сотни? Тысячи?
Мы часто слышим о проблеме "межнациональной нетерпимости", причём, в основном в ней упрекают русских. А ещё недавно президентом Медведевым была объявлена "десталинизация" - программа модернизации сознания российского общества через признание трагедии народа времен тоталитарного режима (т.е. советского, по мнению разработчиков)."Нам нужно искоренить в обществе те элементы сталинистского сознания, которые остались. Пока мы этого не сделаем, мы не сможем дышать полной грудью", - заявил один из разработчиков этой программы М.Федотов, советник президента РФ и председатель Совета при президенте РФ по правам человека. [8]
Но Сталин умер ещё в 1953 году, а СССР нет вот уже 20 лет. На тему репрессий и жизни в то время написано множество книг с разными точками зрения, и история разберёт, какие из них больше отражают реальность. И Соловецкий Камень лежит на Лубянской площади, и приносят к нему цветы правозащитники всех мастей. И День памяти жертв политических репрессий имеется. Куда уж ещё "десоветизироваться"?
А вот рабство на Кавказе существует сейчас, и те, кто туда попал, не могут даже предположить, когда им ждать "реабилитации" и получат ли они компенсации. И книг про них, подобных "Архипелагу ГУЛАГ" писать пока никто не собирается. Можно ли при этом "дышать полной грудью"? Может быть нам гораздо нужнее сейчас программа "дерабовладения"? И в рамках неё поставить в центре Махачкалы памятник не вернувшимся из рабства в виде большого дагестанского кирпича и учредить День памяти жертв рабства, чтобы такое никогда больше не повторялось. И уже потом заняться "модернизацией" общественного сознания.
Станислав Крутиков
Специально для движения «Народный Собор»
Ссылки:
[1] Гусейнов Г.В. Краткая энциклопедия города Дербента. - Дербент, 2005. - С. 552.
[2] Интервью Первого Председателя Южно - Российской парламентской ассоциации, председателя Законодательного собрания Ростовской области А.В.Попова главному редактору журнала "Социально-гуманитарные знания", см: Социально-гуманитарные знания. - 2005. - № 5.
[3] Д.И. Состин кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин СФ КрУ МВД России. Истоки современного рабства на Кавказе. Исторический аспект. Опубликовано в сборнике Противодействие торговле людьми и использованию рабского труда: материалы международной научно-практической конференции, 22-23 октября 2007г. - Ставрополь: СФ КрУ МВД России, 2007. - Ч.2. - С. 70-75.)
[4] http://www.eurosmi.ru/v_dagestane_osvobodili_dve_sotni_rabov.html
[5] http://www.mk.ru/incident/article/2009/06/02/291566-ryadovoy-kuznetsov-otsluzhil-rabovladeltsam.html
[6] http://www.newsland.ru/news/detail/id/722111/
[7] http://www.regnum.ru/news/polit/1438479.html
[8] http://www.pravda.ru/politics/parties/other/19-10-2010/1053888-fedotov-0/