Голуби и ворона
Несколько дней назад решил посидеть в парке. Взял семечки и сок, думал посидеть тихонечко на скамейке, немного попрощаться с летом. Но вы же знаете этих голубей. От них попросту спасу нет. Мерзкие твари явно поумнели за последние годы. Они подлетают к тебе уже просто потому, что видят, как ты что-то ешь. Подлетают и топчутся вокруг, искательно заглядывают в глаза, а больше - в руки, что ты там такое прячешь. И самое печальное, что они так настырны, что отказать им совершенно невозможно. Трудно есть, когда вокруг два десятка голодных глаз провожают каждую семечку, которую ты отправляешь в рот. Они бродят туда-сюда, нервно курлыкают, затевают драки за лучшее место. И ты начинаешь. Вступаешь на скользкую дорожку. Стоит бросить им одну семечку, и ты труп. Покойник. Они уже не отстанут. Их становится больше прямо на глазах, словно бы по некоей телепатической связи передаётся сигнал. "Здесь кормят! Ещё один мешок с костями пришёл в наш парк сорить едой. Вперёд, парни!" И они слетаются со всех сторон, и спокойно сидеть становится совсем уж невозможно. Остаётся только раскидывать семечки, провоцируя драки.
В тот день особенно настырным был старый голубь (мне отчего-то казалось, что это голубка) почти без пальцев на лапках. Он подходил вплотную ко мне по скамейке и не боялся склёвывать семечки из ладони: та грань, которую большинство голубей всё же не переступает. Более того, заметив, что я не агрессивен, некрупный голубь стал отгонять от меня (руки дающей) других, даже более крупных голубей, а сам настолько оборзел, что натурально запрыгивал ко мне на плечо и колени, царапая когтями. Наверное, я бы скормил ему всю пачку, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо.
Ворона. Большая чёрно-серая птица. Никогда раньше не видел, чтобы ворона приближалась к человеку, а эта подлетела и села в середине стаи топчущихся кишечников. Я кинул ей семечку, она не стала её есть, но поглядела на меня. Тогда я очистил ядро и повторил бросок. Ворона поймала семечку и с отчётливым хрустом раздробила её клювом. Потом вновь посмотрела на меня. Это был совсем иной взгляд, нежели у голубей. Для тех я был просто случайным источником пищи, ничем, в общем, не отличающимся от поля или неба, просто кормушка. Ворона смотрела на меня так, что я понимал - она знает, что я такое, кто я, чего от меня ждать. И она готова сыграть в игру.
Я отпихнул безпалого (пришлось дать ему крепкого тумака в грудь. Он отлетел, обиженно курлыкая, но вернуться не решился и лишь бродил где-то в траве) и начал лущить семечки вороне. Она ловила их на лету, словно собака. Ворона не могла глотать семечки как голуби, целиком, но она как бы разгрызала их и глотала большую часть. Голуби расступились. Некоторые особо смелые сунулись было, но получили быстрые удары клювом и ретировались. Я стал кидать семечки по разным дугам: ворона достаточно успешно их ловила. Знаете, как собака изворачивается в прыжке, чтобы поймать мячик, если его кинуть чуть за спину? Ворона делала так же, только изящнее: просто шагала назад и ловила семечку почти у себя за спиной. И всякий раз смотрела на меня: мол, давай ещё.
А вот с руки она есть не смогла. Наверное, это выглядело странно: сидит взрослый мужик и пытается кормить ворону с руки. Никогда не видел такой умной птицы. Она точно понимала, что я не причиню ей зла, и пыталась склюнуть зерна с ладони или из пальцев, но терпела неудачу. Странное дело: на лету птица ловила семечки удивительно ловко, а вот с руки промахиваясь примерно на сантиметр. Кстати, щипок от клюва вороны ощутимый, похоже, словно на миг тебе зажимают кожу пассатижами. После нескольких неудачных попыток я оставил это дело - мало ли, пробьёт кожу, а так и заразу недолго подхватить.
Я скормил вороне около пятидесяти семечек, а потом она, видимо, насытилась, и ушла, но перед этим отошла в траву и почистила клюв о листья подорожника. Голуби вернулись, но после общения с вороной кормить их было совсем неинтересно. Я рассыпал им всю пачку и ушёл домой.
В тот день особенно настырным был старый голубь (мне отчего-то казалось, что это голубка) почти без пальцев на лапках. Он подходил вплотную ко мне по скамейке и не боялся склёвывать семечки из ладони: та грань, которую большинство голубей всё же не переступает. Более того, заметив, что я не агрессивен, некрупный голубь стал отгонять от меня (руки дающей) других, даже более крупных голубей, а сам настолько оборзел, что натурально запрыгивал ко мне на плечо и колени, царапая когтями. Наверное, я бы скормил ему всю пачку, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо.
Ворона. Большая чёрно-серая птица. Никогда раньше не видел, чтобы ворона приближалась к человеку, а эта подлетела и села в середине стаи топчущихся кишечников. Я кинул ей семечку, она не стала её есть, но поглядела на меня. Тогда я очистил ядро и повторил бросок. Ворона поймала семечку и с отчётливым хрустом раздробила её клювом. Потом вновь посмотрела на меня. Это был совсем иной взгляд, нежели у голубей. Для тех я был просто случайным источником пищи, ничем, в общем, не отличающимся от поля или неба, просто кормушка. Ворона смотрела на меня так, что я понимал - она знает, что я такое, кто я, чего от меня ждать. И она готова сыграть в игру.
Я отпихнул безпалого (пришлось дать ему крепкого тумака в грудь. Он отлетел, обиженно курлыкая, но вернуться не решился и лишь бродил где-то в траве) и начал лущить семечки вороне. Она ловила их на лету, словно собака. Ворона не могла глотать семечки как голуби, целиком, но она как бы разгрызала их и глотала большую часть. Голуби расступились. Некоторые особо смелые сунулись было, но получили быстрые удары клювом и ретировались. Я стал кидать семечки по разным дугам: ворона достаточно успешно их ловила. Знаете, как собака изворачивается в прыжке, чтобы поймать мячик, если его кинуть чуть за спину? Ворона делала так же, только изящнее: просто шагала назад и ловила семечку почти у себя за спиной. И всякий раз смотрела на меня: мол, давай ещё.
А вот с руки она есть не смогла. Наверное, это выглядело странно: сидит взрослый мужик и пытается кормить ворону с руки. Никогда не видел такой умной птицы. Она точно понимала, что я не причиню ей зла, и пыталась склюнуть зерна с ладони или из пальцев, но терпела неудачу. Странное дело: на лету птица ловила семечки удивительно ловко, а вот с руки промахиваясь примерно на сантиметр. Кстати, щипок от клюва вороны ощутимый, похоже, словно на миг тебе зажимают кожу пассатижами. После нескольких неудачных попыток я оставил это дело - мало ли, пробьёт кожу, а так и заразу недолго подхватить.
Я скормил вороне около пятидесяти семечек, а потом она, видимо, насытилась, и ушла, но перед этим отошла в траву и почистила клюв о листья подорожника. Голуби вернулись, но после общения с вороной кормить их было совсем неинтересно. Я рассыпал им всю пачку и ушёл домой.