***
Что я могу сказать тебе, родной?
Остановись, присядь, вот, выпей чаю.
Давай не будем мы сегодня о печалях,
Пусть будет чист и светел наш покой.
Гляди в окно, послушай, как качели
Протяжно и легко скрипят внизу.
То детства неизбывный русский звук,
И мы когда-то там, на них, летели...
Возьми шаньгу с малиновым вареньем!
Уже пахнуло в воздухе надеждой,
Весной, которой лишь под силу преломить
все те печали, зимние, больные
все те грехи, картонные, пустые
все ночи те, тревожные, слепые
все те восходы, грозные и злые
Апрель придёт, и снова будет утро,
Росой снежинки станут, лёд - травой.
Мы каждый год так рады обмануться
Весной, рядящей душу в сине-голубой...
Прости, мне нечего сказать тебе,
родной.
Остановись, присядь, вот, выпей чаю.
Давай не будем мы сегодня о печалях,
Пусть будет чист и светел наш покой.
Гляди в окно, послушай, как качели
Протяжно и легко скрипят внизу.
То детства неизбывный русский звук,
И мы когда-то там, на них, летели...
Возьми шаньгу с малиновым вареньем!
Уже пахнуло в воздухе надеждой,
Весной, которой лишь под силу преломить
все те печали, зимние, больные
все те грехи, картонные, пустые
все ночи те, тревожные, слепые
все те восходы, грозные и злые
Апрель придёт, и снова будет утро,
Росой снежинки станут, лёд - травой.
Мы каждый год так рады обмануться
Весной, рядящей душу в сине-голубой...
Прости, мне нечего сказать тебе,
родной.