Ничего страшного
На самом деле, конечно, ничего страшного не случилось.
Мы просто научились обрезать всё, что когда-то волновало сердце, все нити, не одну за одной, не тянуть их, а просто удалять из своей жизни беспокоящее. Замещать другими людьми, другим сексом, другим смехом, другими эмоциями. Мы многому научились, ободрав кожу за предыдущие годы. Мы научились быть рациональными и смеяться только там, где надо, улыбаться расчётливо, возбуждаться по команде. Мы освоили эзопов язык жестов. Мы больше не ловим ветер, а дуем изо всех сил в свои паруса.
Мы научились жить так, словно ничего никогда не было. Мы поняли, что не надо прощать - надо ампутировать. Мы будем жить дальше. Жить очень просто, надо только запачкать белое, а чёрное превратить в гравитационные колодцы воспоминаний.
Мы стали хрупкими, мы знаем, что это слишком больно и больше не собираемся терпеть. И да, конечно, так будет лучше для всех. Вот только не станет ли за это ценой окончательное прощание с юностью? Окончательная потеря чего-то искреннего, нерасчётливого, доверительного и милого. Чего-то сокровенного?
Мы слишком хорошо научились забывать. В реальной жизни. Только во сне мы, бывает, кричим. Но, конечно, даже этого мы никогда не вспомним, потому что мы научились не видеть друг друга во сне.
- ...?
- Что?
- Ты.
Мы просто научились обрезать всё, что когда-то волновало сердце, все нити, не одну за одной, не тянуть их, а просто удалять из своей жизни беспокоящее. Замещать другими людьми, другим сексом, другим смехом, другими эмоциями. Мы многому научились, ободрав кожу за предыдущие годы. Мы научились быть рациональными и смеяться только там, где надо, улыбаться расчётливо, возбуждаться по команде. Мы освоили эзопов язык жестов. Мы больше не ловим ветер, а дуем изо всех сил в свои паруса.
Мы научились жить так, словно ничего никогда не было. Мы поняли, что не надо прощать - надо ампутировать. Мы будем жить дальше. Жить очень просто, надо только запачкать белое, а чёрное превратить в гравитационные колодцы воспоминаний.
Мы стали хрупкими, мы знаем, что это слишком больно и больше не собираемся терпеть. И да, конечно, так будет лучше для всех. Вот только не станет ли за это ценой окончательное прощание с юностью? Окончательная потеря чего-то искреннего, нерасчётливого, доверительного и милого. Чего-то сокровенного?
Мы слишком хорошо научились забывать. В реальной жизни. Только во сне мы, бывает, кричим. Но, конечно, даже этого мы никогда не вспомним, потому что мы научились не видеть друг друга во сне.
- ...?
- Что?
- Ты.