Настоящее люди
Сегодня я ехал в метро, что бывает, вообще то, всегда, и смотрел, смотрел на настоящих людей.
Они сидели прямо напротив. У них всё - семьи, работы, уверенность (наверное) в завтрашнем дне, понимание правильности своего пути (н-е), даже, н-е, правильная осанка (навряд ли). У них на ногах были нормальные ботинки, на плечах вполне себе приличные куртки, в руках они сжимали неплохие кожаные портфели, а под мышками держали вполне себе одинаковые чёрные зонты.
Они были очень красивы, даром что один был стар, второй среден и оба - отец и сын. И оба, разумеется, совсем некрасивые, но светлые - ну, или то, что я принимаю за свет.
Короче, это были такие шаровиднокубовые обыватели, которые каждой немногочисленной гранью своего тела плотно угнездились и даже не понимали, что любой ураган им нипочём (хотя, может, и почём, почём мне знать)
Тем не менее, я не смотрел на них во все глаза
- потому что это сочтено было невежливым
- потому что один из них мой друг и должен по умолчанию реагировать на взгляд; на чужих людей пристально смотреть куда проще
- потому что они и так сияли, словно свеженачищенные
- потому что я завидовал
Вы когда-нибудь ранжировали смертные грехи? Для меня несомненно, что высший - и не введи во искушение. Сегодня я понял, что зависть имеет все шансы попасть на вторую строку.
Зависть безлична и мёб: полудурок завидует умному, умный - полудурку, панк - васпу и т.д.
Я бы так хотел стать такими же, как они, сидеть вот так и улыбаться или не улыбаться, в общем, делать то, что делают они, хотя даже, когда я пишу этот текст, не понимаю ни их жизни, ни их мотивов, ни их цельности; по отдельности вроде бы ясно, как это работает, как работает вместе - не ясно ни черта. Мне не мешает это уважать этих/таких людей. Я очень хотел бы стать таким, как они, прожить свою жизнь на работе, с женой, с детишками, ходить в церковь. Уважать старших и родителей. Чтить общественную мораль. Не испытывать чувства противоречия или удачно его маскировать. Не саморазрушаться.
Если честно, я сильно напрягся, когда это писал, потому что не очень хорошо понимаю, что я хочу делать, чтобы быть человеком. Думаю, что ошибаюсь.
Быть человеком.
Мне так этого хочется.
Впрочем, в качестве компенсации купил у бабушки цветы. Она была такой грустной, продавая никому не нужные цветы у метро в десять вечера, так что я подошёл к ней и купил букет. Мне всё равно некому его подарить, поставил на стол. Пусть будет. Цветы хотя бы пахнут не как город, хоть и резко, кисло, тоже запечатаны городом. Ну пусть. Всё цвет, свет.
Это похоже на попытку дохлого животного влезть в собственную, содранную неведомым охотником шкуру. Причём содранную до его рождения, содранную ещё в брюхе, в матке матери. Но ты снова суёшь туда нос, копошишься, лезешь. Твоя шкура тебе не принадлежит. Причём, кстати, не исключено, что её вообще не с тебя сдирали.
Они сидели прямо напротив. У них всё - семьи, работы, уверенность (наверное) в завтрашнем дне, понимание правильности своего пути (н-е), даже, н-е, правильная осанка (навряд ли). У них на ногах были нормальные ботинки, на плечах вполне себе приличные куртки, в руках они сжимали неплохие кожаные портфели, а под мышками держали вполне себе одинаковые чёрные зонты.
Они были очень красивы, даром что один был стар, второй среден и оба - отец и сын. И оба, разумеется, совсем некрасивые, но светлые - ну, или то, что я принимаю за свет.
Короче, это были такие шаровиднокубовые обыватели, которые каждой немногочисленной гранью своего тела плотно угнездились и даже не понимали, что любой ураган им нипочём (хотя, может, и почём, почём мне знать)
Тем не менее, я не смотрел на них во все глаза
- потому что это сочтено было невежливым
- потому что один из них мой друг и должен по умолчанию реагировать на взгляд; на чужих людей пристально смотреть куда проще
- потому что они и так сияли, словно свеженачищенные
- потому что я завидовал
Вы когда-нибудь ранжировали смертные грехи? Для меня несомненно, что высший - и не введи во искушение. Сегодня я понял, что зависть имеет все шансы попасть на вторую строку.
Зависть безлична и мёб: полудурок завидует умному, умный - полудурку, панк - васпу и т.д.
Я бы так хотел стать такими же, как они, сидеть вот так и улыбаться или не улыбаться, в общем, делать то, что делают они, хотя даже, когда я пишу этот текст, не понимаю ни их жизни, ни их мотивов, ни их цельности; по отдельности вроде бы ясно, как это работает, как работает вместе - не ясно ни черта. Мне не мешает это уважать этих/таких людей. Я очень хотел бы стать таким, как они, прожить свою жизнь на работе, с женой, с детишками, ходить в церковь. Уважать старших и родителей. Чтить общественную мораль. Не испытывать чувства противоречия или удачно его маскировать. Не саморазрушаться.
Если честно, я сильно напрягся, когда это писал, потому что не очень хорошо понимаю, что я хочу делать, чтобы быть человеком. Думаю, что ошибаюсь.
Быть человеком.
Мне так этого хочется.
Впрочем, в качестве компенсации купил у бабушки цветы. Она была такой грустной, продавая никому не нужные цветы у метро в десять вечера, так что я подошёл к ней и купил букет. Мне всё равно некому его подарить, поставил на стол. Пусть будет. Цветы хотя бы пахнут не как город, хоть и резко, кисло, тоже запечатаны городом. Ну пусть. Всё цвет, свет.
Это похоже на попытку дохлого животного влезть в собственную, содранную неведомым охотником шкуру. Причём содранную до его рождения, содранную ещё в брюхе, в матке матери. Но ты снова суёшь туда нос, копошишься, лезешь. Твоя шкура тебе не принадлежит. Причём, кстати, не исключено, что её вообще не с тебя сдирали.