Городу моему
Город страшная сила. Он делает из людей карликов.
Город сжимает каждого из нас в своих огромных, краснокаменных, треснутых ладонях, чьим морщинам уже не одна сотня лет. В этих ладонях он носит миллионы людей туда и обратно - с работы, на работу, в библиотеку, в рестораны, на свидания, на похороны... Город двигает нас, окружает себя вихрем из людей, как свихнувшийся гекатонхейр, и сжимает, сжимает, сжимает. В его ладонях тесно - и уже не расправить плечи, ведь плечо соседа так близко, в его путях коротко - и ты усредняешь шаг, подчиняясь общему ритму. Рвануться вперёд, подрезать, побежать - преступно. Скоро во всех городах будут проложены дорожки, по которым надо будет ходить с определённой скоростью: suum cuique.
Город велик, но на всех не хватает воздуха. И мы отвыкаем дышать полной грудью - да и ни к чему, ведь воздух города плохо пахнет, он фыркает на нас из тысяч щелей, миллионов отверстий струйками, струями и целыми облаками своего дыхания. Мы дышим только тем, что Город уже вдохнул, уже переработал, уже передышал: сигаретный и заводской дым вторых, третьих и десятых фильтраций, бронхитный влажный кашель нищих, испарения канализационных стоков и вязкий портовый туман уставших за день кораблей и кранов, ароматы синтетической еды.
Город неустанно закрывает нас от света солнца и капель дождя тучами смога, бетонными перекрытиями, рёбрами мостов, позвонками эстакад, волосами проводов, кирпичными ладонями стен - мы начинаем бояться погоды, перестав радоваться ей.
Город обнимает каждого из нас, покоряет разум образами, и мы начинаем мельче мыслить. Мы больше погружаемся в себя, в беспрестанную рефлексию, всё меньше замечая, как прекрасен мир вокруг - но ведь его и не видать, только долгие решётки, высаженные окна, помятые трубы, заросшие каналы, заметённые берега, солёные граниты и жёлтые стенки низкорослых домов.
Город разгрызает людей в кусочки - морлоков,- и отправляет вниз, зимовать навсегда.
Я люблю город.