Кабачок "13" стульев: от начала до конца
Оригинал взят уigorinnaв Кабачок "13" стульев: от начала до конца
Из "панской" Польши
Как-то, а дело было в середине 60-х, в руки телевизионщиков попал польский юмористический журнал «Шпильки»; позвали переводчика, и скоро весь отдел уже держался за стулья - чудаковатые паны и пани, за чашкой кофе и пивом, смешили читателя своими «проблемами». А не экранизировать ли нам несколько сюжетов, решили на Шаболовке, и отправились к начальству за визой. «Что? Какие ещё паны и пани? - гаркнули в кабинетах, - назовите их товарищами!» Сразу повеяло смертельной скукой… Написали, однако, сценарий «с товарищем Профессором и товарищем Зосей», и в январе 1966 года, когда страна едва оправилась от новогоднего веселья, в прямой эфир вышла передача «Добрый вечер». Да, именно так «Кабачок» сначала и назывался: согласимся, как-то общо и безлико.
[Spoiler (click to open)]
Пошутили, попели, кстати, тоже вживую, без фонограмм, и… положили передачу на полку: спи спокойно дорогой «товарищ»… Однако, хоронить, как оказалось, было рано! То ли зрителю понравился польский юмор, то ли их песенки, то ли улыбки «товарища Зоси», но на Шаболовку стали носить мешками письма. Их строки дружно вопили: «Хотим продолжения!» Начальство, привыкшее уступать «голосу трудящихся», вызвало редактора, а им был режиссёр Георгий Зелинский, и приказало: «Дерзайте, дальше! - и, усмехнувшись, посоветовало, - кстати, попробуйте своих панов. Они что, так себя называют? Ну не безобразие ли?!».
Зелинский ещё упирался, не веря в проект, но его жена Зоя, потом известная в «Кабачке», как пани Тереза, актриса Театра сатиры, уговорила режиссёра.
И - как в воду глядела: вышел грандиозный «сериал». Тогда начали одна за другой выходить передачи: за долго до «Санта Барбары», возник отечественный сериал, растянувшийся на 15 лет! Всего вышло 134 передачи «Кабачка», последняя - в 1980 году
Как назвать «ребёнка»?
Но почему, спросит зритель, именно «Кабачок 13 стульев», и откуда взялось название, ставшее столь привычным? О, как вспоминают авторы передачи, было перепробовано множество иных: тут и «Голубой попугай», по аналогии с «Голубым огоньком», которого сразу же забраковали - «это намёк на болтливость нашего телевидения», и другие. Например: «Клуб чудаков», и целый список общепитовских точек - «Забегаловка», «Подвальчик», «Корчма», «Кафе Улыбка»… Не то, не то: или банально, или вычурно, как предложенное «Крылья Пегаса». Победителю конкурса за удачное название был предложен даже ящик чешского пива, но…
И вот, когда фантазия артистов истощилась, когда кто-то неудачно пошутил, предложив назвать «Шалаш Ильича», подал голос Виктор Заявлин, переводчик с польского: «Ну, можно назвать «Кабачок 13 стульев», например…» Тут сквозил намёк на Ильфа и Петрова: правда, у тех было «12 стульев». И тогда теленачальство в лице Н. Карцова почесало затылок: ну, а, в самом деле, сколько в студии стульев? Тринадцать! Да и в случае провала, сошлёмся на роковое число. Получай своё пиво!
Под "фанеру"
Авторы передачи мучались вопросом, кто же должен петь в кадре: скажем, пани Зося, а, вернее, артистка Шавыкина, или певица Марыля Родович? Артисты Театра миниатюр, конечно, способны вытянуть партию «заморского гостя», но лучше оригинала не споёшь. Да и хотелось познакомить телезрителей с зарубежной эстрадой, не столь частой у нас гостьей в ту пору. И тогда было решено, как бы сегодня сказали, петь «под фанеру»: звучит голос той же Родович или Далиды, а рот открывают пани Зося и пани Каталинка.
Вот только делать это нужно было … по-польски, по-итальянски! Если бы артистки открывали его «по-русски», то зритель не простил бы халтуры. И наши девушки учили тексты на языке оригинала…
Спартаку Мишулину это давалось с огромным трудом: артист и на русском не выговаривал «лаборатория» или «синхофазотрон», а тут ему петь на хорватском!
И он хитрил: то шляпой прикроется, то боком к камере повернётся, то спрячется на чужую спину… А ведь первые «Кабачки» сразу шли в эфир, а это час непрерывной съёмки, так что накладок быть не должно. Их, кстати, и почти не было!
Их головная боль
Многие задавались вопросом, не обидятся ли поляки, ведь передачи из Москвы транслировались по Интервидению, и скрыть шутки «Кабачка» от «прототипов» его героев было нельзя. Нет, не обиделись: во-первых, юмор был добродушным, во-вторых, был почерпнут из сатирических журналов самой Польши, а в-третьих, эта страна считалась «самым весёлым бараков в социалистическом лагере». Наоборот, поляки, по прошествии нескольких лет, даже присвоили всем артистам «Кабачка» звания «Заслуженный деятель польской культуры», и буквально затаскали по всем посольским приёмам.
Интересно, что советская цензура пыталась поначалу «резать» сценарии, стирая острые углы, но потом поутихла: в конце концов, все эти несуразности происходят «не в нашем районе», как сказал товарищ Саахов, герой «Кавказской пленницы», а у них, в Польше. Вот пусть у польских товарищей голова и болит… Так что «панов» утвердили раз и навсегда.
А когда не хватало зарубежных шуток, придумывали свои: до тысячи авторов писали для «Кабачка», и среди начинающих были Эдуард Успенский, Марк Розовский, Григорий Горин, Аркадий Арканов, Марк Захаров… Нужно заметить, что отечественная пресса постоянно критиковала «Кабачок», обвиняя в плоских шутках и зубоскальстве, но появление в 1971 году в газете «Правда» статьи «Облучение смехом», в которой давалась положительная оценка, прекратило нападки. Дело в том, что в то время с «Правдой» спорить никто не решался...
Под занавес
«Кабачок» был очень популярен в народе, ну, как нынче сериалы: герои сначала становятся твоими знакомыми, а с годами и «родными». Недаром Спартак Мишулин говорил: «Если я выйду из дома голый, босой и без денег и пойду по стране, то меня, как пана Директора, в каждом доме накормят, напоят, ещё и денег дадут».
Однако время играло против «Кабачка»: за минувшие 15 лет состарились актёры, поднадоели шутки и амплуа героев. Зрители говорили: «Раньше было интересней!», и вот когда наступил 1980-й год, передачу закрыли… Впрочем, сделать это попытался ещё Лапин, прежний руководитель Гостелерадио, но осёкся… Как вспоминал Зиновий Высоковский, известный, как «пан Зюзя», Брежнев не разрешил. Как-то на новогоднем приёме в Кремле, он спросил Лапина: а почему, дескать, перестал выходить «Кабачок 13 стульев»? Любивший эстраду, генеральный секретарь смотрел и популярную передачу: пришлось Лапину её возобновить.
События в Польше, где профсоюз «Солидарность» начал забастовки докеров Гданьска, грозившие перерасти во всеобщие волнения, сделали польскую тему крайне болезненной. «Кабачок», конечно, не касался политики, но есть такое слово «аллюзия» - говоришь об одном, а зритель думает о другом. И если люди Леха Валенсы требовали выборности заводского руководства, то всякие шутки над паном Директором выглядели прозрачным намёком. В общем, в 1980 году председатель Гостелерадио Мамедов распорядился закрыть «Кабачок», как было сказано, «до лучших времён». Они так и не наступили. Декорации распилили на дрова, а все тринадцать стульев «кабачка» растащили по студиям… Но остались записи на плёнку, и мы можем их снова и снова крутить....
Из "панской" Польши
Как-то, а дело было в середине 60-х, в руки телевизионщиков попал польский юмористический журнал «Шпильки»; позвали переводчика, и скоро весь отдел уже держался за стулья - чудаковатые паны и пани, за чашкой кофе и пивом, смешили читателя своими «проблемами». А не экранизировать ли нам несколько сюжетов, решили на Шаболовке, и отправились к начальству за визой. «Что? Какие ещё паны и пани? - гаркнули в кабинетах, - назовите их товарищами!» Сразу повеяло смертельной скукой… Написали, однако, сценарий «с товарищем Профессором и товарищем Зосей», и в январе 1966 года, когда страна едва оправилась от новогоднего веселья, в прямой эфир вышла передача «Добрый вечер». Да, именно так «Кабачок» сначала и назывался: согласимся, как-то общо и безлико.
[Spoiler (click to open)]
Пошутили, попели, кстати, тоже вживую, без фонограмм, и… положили передачу на полку: спи спокойно дорогой «товарищ»… Однако, хоронить, как оказалось, было рано! То ли зрителю понравился польский юмор, то ли их песенки, то ли улыбки «товарища Зоси», но на Шаболовку стали носить мешками письма. Их строки дружно вопили: «Хотим продолжения!» Начальство, привыкшее уступать «голосу трудящихся», вызвало редактора, а им был режиссёр Георгий Зелинский, и приказало: «Дерзайте, дальше! - и, усмехнувшись, посоветовало, - кстати, попробуйте своих панов. Они что, так себя называют? Ну не безобразие ли?!».
Зелинский ещё упирался, не веря в проект, но его жена Зоя, потом известная в «Кабачке», как пани Тереза, актриса Театра сатиры, уговорила режиссёра.
И - как в воду глядела: вышел грандиозный «сериал». Тогда начали одна за другой выходить передачи: за долго до «Санта Барбары», возник отечественный сериал, растянувшийся на 15 лет! Всего вышло 134 передачи «Кабачка», последняя - в 1980 году
Как назвать «ребёнка»?
Но почему, спросит зритель, именно «Кабачок 13 стульев», и откуда взялось название, ставшее столь привычным? О, как вспоминают авторы передачи, было перепробовано множество иных: тут и «Голубой попугай», по аналогии с «Голубым огоньком», которого сразу же забраковали - «это намёк на болтливость нашего телевидения», и другие. Например: «Клуб чудаков», и целый список общепитовских точек - «Забегаловка», «Подвальчик», «Корчма», «Кафе Улыбка»… Не то, не то: или банально, или вычурно, как предложенное «Крылья Пегаса». Победителю конкурса за удачное название был предложен даже ящик чешского пива, но…
И вот, когда фантазия артистов истощилась, когда кто-то неудачно пошутил, предложив назвать «Шалаш Ильича», подал голос Виктор Заявлин, переводчик с польского: «Ну, можно назвать «Кабачок 13 стульев», например…» Тут сквозил намёк на Ильфа и Петрова: правда, у тех было «12 стульев». И тогда теленачальство в лице Н. Карцова почесало затылок: ну, а, в самом деле, сколько в студии стульев? Тринадцать! Да и в случае провала, сошлёмся на роковое число. Получай своё пиво!
Под "фанеру"
Авторы передачи мучались вопросом, кто же должен петь в кадре: скажем, пани Зося, а, вернее, артистка Шавыкина, или певица Марыля Родович? Артисты Театра миниатюр, конечно, способны вытянуть партию «заморского гостя», но лучше оригинала не споёшь. Да и хотелось познакомить телезрителей с зарубежной эстрадой, не столь частой у нас гостьей в ту пору. И тогда было решено, как бы сегодня сказали, петь «под фанеру»: звучит голос той же Родович или Далиды, а рот открывают пани Зося и пани Каталинка.
Вот только делать это нужно было … по-польски, по-итальянски! Если бы артистки открывали его «по-русски», то зритель не простил бы халтуры. И наши девушки учили тексты на языке оригинала…
Спартаку Мишулину это давалось с огромным трудом: артист и на русском не выговаривал «лаборатория» или «синхофазотрон», а тут ему петь на хорватском!
И он хитрил: то шляпой прикроется, то боком к камере повернётся, то спрячется на чужую спину… А ведь первые «Кабачки» сразу шли в эфир, а это час непрерывной съёмки, так что накладок быть не должно. Их, кстати, и почти не было!
Их головная боль
Многие задавались вопросом, не обидятся ли поляки, ведь передачи из Москвы транслировались по Интервидению, и скрыть шутки «Кабачка» от «прототипов» его героев было нельзя. Нет, не обиделись: во-первых, юмор был добродушным, во-вторых, был почерпнут из сатирических журналов самой Польши, а в-третьих, эта страна считалась «самым весёлым бараков в социалистическом лагере». Наоборот, поляки, по прошествии нескольких лет, даже присвоили всем артистам «Кабачка» звания «Заслуженный деятель польской культуры», и буквально затаскали по всем посольским приёмам.
Интересно, что советская цензура пыталась поначалу «резать» сценарии, стирая острые углы, но потом поутихла: в конце концов, все эти несуразности происходят «не в нашем районе», как сказал товарищ Саахов, герой «Кавказской пленницы», а у них, в Польше. Вот пусть у польских товарищей голова и болит… Так что «панов» утвердили раз и навсегда.
А когда не хватало зарубежных шуток, придумывали свои: до тысячи авторов писали для «Кабачка», и среди начинающих были Эдуард Успенский, Марк Розовский, Григорий Горин, Аркадий Арканов, Марк Захаров… Нужно заметить, что отечественная пресса постоянно критиковала «Кабачок», обвиняя в плоских шутках и зубоскальстве, но появление в 1971 году в газете «Правда» статьи «Облучение смехом», в которой давалась положительная оценка, прекратило нападки. Дело в том, что в то время с «Правдой» спорить никто не решался...
Под занавес
«Кабачок» был очень популярен в народе, ну, как нынче сериалы: герои сначала становятся твоими знакомыми, а с годами и «родными». Недаром Спартак Мишулин говорил: «Если я выйду из дома голый, босой и без денег и пойду по стране, то меня, как пана Директора, в каждом доме накормят, напоят, ещё и денег дадут».
Однако время играло против «Кабачка»: за минувшие 15 лет состарились актёры, поднадоели шутки и амплуа героев. Зрители говорили: «Раньше было интересней!», и вот когда наступил 1980-й год, передачу закрыли… Впрочем, сделать это попытался ещё Лапин, прежний руководитель Гостелерадио, но осёкся… Как вспоминал Зиновий Высоковский, известный, как «пан Зюзя», Брежнев не разрешил. Как-то на новогоднем приёме в Кремле, он спросил Лапина: а почему, дескать, перестал выходить «Кабачок 13 стульев»? Любивший эстраду, генеральный секретарь смотрел и популярную передачу: пришлось Лапину её возобновить.
События в Польше, где профсоюз «Солидарность» начал забастовки докеров Гданьска, грозившие перерасти во всеобщие волнения, сделали польскую тему крайне болезненной. «Кабачок», конечно, не касался политики, но есть такое слово «аллюзия» - говоришь об одном, а зритель думает о другом. И если люди Леха Валенсы требовали выборности заводского руководства, то всякие шутки над паном Директором выглядели прозрачным намёком. В общем, в 1980 году председатель Гостелерадио Мамедов распорядился закрыть «Кабачок», как было сказано, «до лучших времён». Они так и не наступили. Декорации распилили на дрова, а все тринадцать стульев «кабачка» растащили по студиям… Но остались записи на плёнку, и мы можем их снова и снова крутить....