Байки из кресла. Нечем себя занять
А. была моим единственным входящим лайком в грузинском Тиндере (как потом выяснилось, она ходила туда отдыхать от кавказского гостеприимства). Увидев этот лайк, я настолько офонарел, что немедленно купил подписку на Тиндер Голд, просто чтобы посмотреть, как в старом советском анекдоте, кто это там такой щедрый. С экрана на меня смотрела дочь супермена, чемпионка по художественной гимнастике, глаза цвета шторма над Черным морем и столь же полные чертей... Мы пошли знакомиться вечером накануне моего дня рождения, страшно напились густого сладкого хихви в "DADI" на Шалва Дадиани, и когда она наклонилась поправить ремешок на босоножках, я не удержался и поцеловал ее в загривок. Bull's eye.
Следующие несколько месяцев мы провели в постели. Оторваться было невозможно (стоило мне на секунду замешкаться, как тут же следовал истошный вопль "КУДААА?!"), это было восхитительно и могло быть восхитительнее вдвое - но я на тот момент начал составлять карту модерна Тбилиси и остановиться уже не мог. Поэтому выходные мы делили поровну: с вечера пятницы по утро воскресенья я был фаворитом шальной императрицы, а в остальное время гулял по городу и фотографировал домики. А. со мной не ходила, потому что на домики ей было решительно пох.
Спустя некоторое время стало очевидно, что наш роман застрял в формате отношений выходного дня, развиваться из которого было особенно некуда: я ждал предложения о работе из другой страны, А., наоборот, активно пускала корни и никуда уезжать не собиралась. После очередного уточнения гендерных ролей мы расстались, и с тех пор можно было фотографировать домики два дня в неделю. Закончив карту, я без особых ожиданий (кому нужно это краеведение?) опустил ее, как в почтовый ящик, в предложку "Архитектурных излишеств" - и внезапно это оказалось как бросить спичку в тополиный пух. Когда счетчик просмотров перевалил за шестьдесят тысяч, мне написали ребята из местного филиала "Бумаги" и предложили сделать интервью. Чтобы петербуржцы начали сотрудничать, им нужно сначала эмигрировать, ухмыльнулся я и разомлел в предвкушении.
Каждый раз, давая интервью в устной форме под запись, я потом мамой клянусь, что больше никогда. Результирующий текст обычно настолько расходится с моими ожиданиями, что его приходится переписывать с нуля, и зачем вы тогда разговаривали, спрашивается. Так получилось и на этот раз. "Бумага", следуя актуальной повестке, увидела в моем рассказе историю потерянного эмигранта в большом городе, который ищет себе какое-нибудь занятие, чтобы не сойти с ума. Заголовок был соответствующий: "Мне просто нужно было чем-то себя занять". Ни спорить, ни редактировать не было никаких сил, я зажмурился и дал "добро" на публикацию. В конце концов, главное же чтобы карта.
Недели через три мне в Телеграм приходит сообщение от разъяренной А.: "Прочитала твое интервью. В СМЫСЛЕ БЛЯТЬ ТЕБЕ НЕЧЕМ БЫЛО СЕБЯ ЗАНЯТЬ?!"
Следующие несколько месяцев мы провели в постели. Оторваться было невозможно (стоило мне на секунду замешкаться, как тут же следовал истошный вопль "КУДААА?!"), это было восхитительно и могло быть восхитительнее вдвое - но я на тот момент начал составлять карту модерна Тбилиси и остановиться уже не мог. Поэтому выходные мы делили поровну: с вечера пятницы по утро воскресенья я был фаворитом шальной императрицы, а в остальное время гулял по городу и фотографировал домики. А. со мной не ходила, потому что на домики ей было решительно пох.
Спустя некоторое время стало очевидно, что наш роман застрял в формате отношений выходного дня, развиваться из которого было особенно некуда: я ждал предложения о работе из другой страны, А., наоборот, активно пускала корни и никуда уезжать не собиралась. После очередного уточнения гендерных ролей мы расстались, и с тех пор можно было фотографировать домики два дня в неделю. Закончив карту, я без особых ожиданий (кому нужно это краеведение?) опустил ее, как в почтовый ящик, в предложку "Архитектурных излишеств" - и внезапно это оказалось как бросить спичку в тополиный пух. Когда счетчик просмотров перевалил за шестьдесят тысяч, мне написали ребята из местного филиала "Бумаги" и предложили сделать интервью. Чтобы петербуржцы начали сотрудничать, им нужно сначала эмигрировать, ухмыльнулся я и разомлел в предвкушении.
Каждый раз, давая интервью в устной форме под запись, я потом мамой клянусь, что больше никогда. Результирующий текст обычно настолько расходится с моими ожиданиями, что его приходится переписывать с нуля, и зачем вы тогда разговаривали, спрашивается. Так получилось и на этот раз. "Бумага", следуя актуальной повестке, увидела в моем рассказе историю потерянного эмигранта в большом городе, который ищет себе какое-нибудь занятие, чтобы не сойти с ума. Заголовок был соответствующий: "Мне просто нужно было чем-то себя занять". Ни спорить, ни редактировать не было никаких сил, я зажмурился и дал "добро" на публикацию. В конце концов, главное же чтобы карта.
Недели через три мне в Телеграм приходит сообщение от разъяренной А.: "Прочитала твое интервью. В СМЫСЛЕ БЛЯТЬ ТЕБЕ НЕЧЕМ БЫЛО СЕБЯ ЗАНЯТЬ?!"