Большая ложь "Служебного романа"
Оригинал взят у amparo_a в Большая ложь "Служебного романа"
С момента выхода в свет "Служебный роман" считается легкой, искрометной комедией с блестящими диалогами, отменными актерскими дуэтами и солидной литературной основой (так как снят он по пьесе). Тот факт, что шедевр Рязанова одновременно может использоваться в качестве полной энциклопедии гендерных стереотипов, как-то до сих пор ускользал от внимания кинокритиков. Попробуем восполнить этот пробел.
Фильм Рязанова - классическая комедия характеров, когда юмористический эффект (и отчасти развитие сюжета) обусловлено тем, что главные герои на самом деле не такие, какими кажутся вначале и какими их считают окружающие. По замыслу режиссера и сценариста, "недотепа" Новосильцев оказывается "мужиком с характером"; "мымра" Калугина - несчастной женщиной, страдающей от одиночества; обаятельный карьерист Самохвалов - редкой сволочью, а образцовая жена и мать Оленька Рыжова оказывается способна на пылкую запоздалую страсть. Главный "несовпадамс" внешнего и внутреннего демонстрируют, конечно, Калугина и Новосильцев, и их же очень интересно проанализировать под менее традиционным углом зрения. Что до традиционного, то там все ясно:"Моей душе покоя нет,
Весь день я жду кого-то", и "Через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика".
Начнем с Людмилы Прокофьевны Калугиной - так будет смешнее.
Как сообщают зрителю уже в первые минуты фильма, "Людмила Прокофьевна приходит на службу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она, увы, не замужем". Конечно, что если б так вел себя мужчина, он болел бы душой за порученное ему дело, а женщина что? женщине тупо некуда себя девать. Но это так, лирика. Зрителя подготавливают к тому, что бедному Новосельцеву придется вступить в контакт с ужасной "мымрой". По авторитетному мнению Новосельцева, он "для нее ноль, пустое место. Впрочем, как и все остальные".
В последующих сценах с Самохваловым и Новосельцевым Калугина и впрямь ведет себя вопиюще неженственно: не отвлекается на чепуху, которую городит Самохвалов, говорит сжато и по сути, и, о ужас, позволяет себе обозвать милого недотепу Новосельцева "ротозеем". Она отчитывает его за промах, и видно, что ей плевать, что у него там внутри, какая душевная боль. Чё там - как мужик она себя ведет, что, разумеется, недопустимо. Как в сердцах замечает Новосельцев: "Она не женщина, она директор!"
Очень скоро выясняется, что Калугина не только директор, но и социопатка. На новоселье Самохвалова она сидит, как сова, одна в пустом кабинете, листая журналы, вместо того, чтобы общаться с хозяином и гостями. Согласитесь - поведение, мягко говоря, не типичное. "Я привыкла находиться одна, поэтому мне не бывает скучно." Когда же Новосельцев пытается ее развлечь, как умеет (а о том, как он умеет, мы еще поговорим), она обижается и уходит с вечеринки, этакая бука.
Но недолго музыка играла. Настает первая кульминация сюжета - исполненная высокой психологической правдивости сцена в кабинете Калугиной, когда сухая и жесткая "мымра" внезапно начинает рыдать. Маска, так сказать, спадает, и зритель узнает страшную правду статуя тоже женщина несчастная: "А я совсем одна. Утром встану - пойду варить кофе. И не потому что хочу позавтракать, а потому что так надо. Заставляю себя поесть и иду на работу. Вот этот кабинет и всё это практически и есть мой дом. А вечера!.. Если б вы знали, как я боюсь вечеров! Если бы вы знали... Засиживаюсь на работе допоздна, пока вахтёр уже не начнет греметь ключами. Делаю вид, что у меня масса работы, а на самом деле просто мне некуда идти.
Что дома? Дома, дома! Дома только телевизор. Я, видите, даже собаку не могу завести, потому что её некому будет днем выводить. Вот и все дела. Конечно, у меня есть друзья, есть знакомые, но у всех семьи, дети, домашние заботы... Вот видите, превратила себя в старуху. А мне ведь только 36".
Новосельцев ахает, и зрители вместе с ним. Далее сюжет развивается предсказуемо: как только на горизонте железной мымры начинает брезжить надежда на "отношения", она - пусть не сразу, а в два клика - меняется, становится "женственной", не хочет больше работать ("Ой, как не хочется... Боже мой, как не хочется!..
Но надо идти руководить!"), а в ближайшей перспективе и вовсе уходит в декретный отпуск. Что, собственно, и требовалось доказать: не нужна "нормальной женщине" ни карьера, ни власть, а если она говорит, что нужна, так это у нее мужика нет.
Как говорил один литературный персонаж, самое примечательное в этом вранье то, что это вранье с первого до последнего слова. Образ Калугиной - насквозь фальшивый, он лишен и тени психологического и фактического правдоподобия, и странно, что до сих пор никто этого не заметил.
Для того, чтобы в 36 лет возглавить управление статистики, да и любой другое, нужно обладать налаженными вертикальными связями, а это невозможно без отработанных коммуникативных навыков. Человек, общающийся в режиме робота в рабочее время, и сидящий в углу во время неформальных мероприятий, ничем и никем руководить не может. Да и зачем ей, собственно, сидеть в углу? Есть общеизвестный механизм посещения такого рода мероприятий высоким руководством: директор ("босс") приезжает на 30-40 минут, говорит тост и несколько теплых слов, "освящает", так сказать, своим присутствием застолье, после чего уходит ко всеобщему облегчению :). Реальная Калугина не могла этого не знать.
Далее, люди, делающие карьеру, обладают крепкими нервами и устоявшейся самооценкой, которую не в силах поколебать и более существенные вещи, чем чей-то пьяный лепет. Но даже если этот лепет и задел какие-то потаенные струны, то последующий сеанс саморазоблачения с истерикой фальшив чуть более чем полностью. Калугина - реальная - не только не стала бы вести себя подобным образом; она никогда так и не жила.
Если отбросить лирику и обратиться к фактам, вырисовывается весьма любопытная картинка. По социальному статусу Калугина принадлежит к средней столичной номенклатуре. Помимо возможности личного общения с министром, то есть представителем номенклатуры высшей, это означало весьма недурную зарплату и нехилый соцпакет. Зарплата Калугиной составляла не меньше 600-700 рублей (при средней зарплате в 140), ей были доступны лечение в специализированных клиниках, бесплатные путевки в дома отдыха и санатории, куда не пускали простых смертных, закрытые распределители и т.д. Из всех богатых возможностей Людмилы Прокофьевны на экране мы видим лишь персональную машину с шофером и приличную (по метражу как минимум) квартиру. Меж тем, не сильно преувеличивая, можно сказать, что товарищу Калугиной доступны все радости жизни, так как у нее есть деньги, личное время, силы и относительная молодость.
Так и видишь, как реальную Калугину, не знающую толкучки общественного транспорта, привозит домой личный шофер. Ее встречает Марья Ивановн - помощница по хозяйству, и преданный пудель Бим, которого это помощница выгуливает днем. Легкий ужин уже готов. После ужина - ароматическая ванна, освежающая душу и тело. Но долго залеживаться не годится: в половине восьмого приедет шофер и отвезет в театр - нельзя же пропустить премьеру. В фойе много знакомых лиц, таких же представителей номенклатуры, есть с кем и обменяться впечатлениями. В ближайшие выходные эти люди встретятся на аллеях подмосковного дома отдыха, куда и Людмила Прокофьевна приезжает почти каждый викенд. Конечно, осенью не так интересно на природе, но в доме отдыха чудесная массажистка, которая буквально творит чудеса. А на праздники Калугина задумала съездить в Прагу. Правда, путевка дороговата - 600 рублей, но у нее, к счастью, финансовых проблем нет. А Бим останется с преданной Марьей Ивановной... будет злиться, ну, ничего. Хотя Прагу она уже видела. Не махнуть ли в Париж?
Вы спросите: а нафига столь комфортно устроившейся женщине Новосельцев? Вот то-то и оно. Чтобы "влюбить" Калугину в редкостное чмо, понадобилось сперва опустить ее ниже плинтуса, превратив в совершенно фантастического персонажа.
Самое интересное, что и Новосельцев в самом деле не такой, каким его воспринимает зритель. "Тихий, мягкий, безобидный человек. Слова грубого не скажет".
В начале фильма, как мы помним, Новосельцев мечтает о повышении. "Мне вообще надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком! Я способен на большее!"
Правда, прекрасный работник с большим опытом не умеет составлять отчет - но это ерунда.
"- Ну уж не так ты плох, чтобы не смог руководить отделом.
- Это верно."
На протяжении последующих полутора часов решительно ничего не подтверждает профессиональные достоинства Новосельцева. Работник он хреновый, надо признать. Может, он хороший отец? Ага, счас. Дети растут как трава, ибо для любящего папаши не проблема отправить утром ребенка, не накормив завтраком, а воспитанием он занимается на бегу (представьте в аналогичной ситуации женщину - что о ней скажут).
"Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев.
- Вот тебе 40 копеек, купишь два пакета молока. И не забудь!
- Ладно!
- И позавтракать не забудь, слышишь!
- Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?"
Кстати, вы не задумывались, почему дети живут именно с отцом? Там есть интересные детали.
"- Да нет у него никакой жены. Эта особа его бросила и оставила ему двоих детей.
- Нет, детей я сам у нее отобрал... Не дал...
Свидетельствует секретарша Верочка:
"- Вы Лизу Леонтьеву помните из строительного отдела?
Такая... Светленькая такая... Смазливенькая такая... С косой.
Она сейчас у нас не работает.
- Нет, честно говоря, не помню.
- Ну естественно...
Ну вот, она была его женой, родила ему двух детей, а потом... закрутила.
Если сопоставить показания, то вырисовывается примерно такая картина: жена Новосельцева, устав от его необыкновенных достоинств, завела роман, и "тихий, мягкий, безобидный" поступил просто-таки как Каренин, отобрав детей. Трудно представить, что нужно было сказать про бывшую супругу, чтобы советский суд присудил детей отцу - однако же факт налицо. Хотя возможен еще один вариант. Если вспомнить сцену на новоселье, когда пьяный Новосельцев не выпускает из кабинета Калугину и говорит ей гадости, то есть ведет себя как классический абьюзер, а равно и иные сцены, в которых он демонстрирует вербальную агрессию, то возникает подозрение: не сам ли бедняжка довел Лизу Леонтьеву до бегства? "Два мальчика. Вот, это обуза." Зато есть профит - бывшей жене хреново.
Никудышный работник и скверный отец, Новосельцев таит под обличьем безобидного неудачника агрессию и жажду власти - и вот он, в отличие от ходячего стереотипа "карьеристки", в высшей степени правдоподобен. Это не странно: мужчины в текстах, написанных мужчинами, как правило, вполне реалистичны, в то время как женщин загоняют в шаблоны. Но, изобразив реалистично рядового сексиста, авторы не могут удержаться от приписывания ему несуществующих достоинств, даже от пресловутого "рыцарства". Как картинно он заступился за Рыжову, ай, молодца! Он не допустит, чтобы о его подруге распространяли грязные сплетни. Он дает по морде обидчику! Настоящий мужчина, стереотип выдержан до миллиметра, можно умиляться. Но что-то не хочется.
С момента выхода в свет "Служебный роман" считается легкой, искрометной комедией с блестящими диалогами, отменными актерскими дуэтами и солидной литературной основой (так как снят он по пьесе). Тот факт, что шедевр Рязанова одновременно может использоваться в качестве полной энциклопедии гендерных стереотипов, как-то до сих пор ускользал от внимания кинокритиков. Попробуем восполнить этот пробел.
Фильм Рязанова - классическая комедия характеров, когда юмористический эффект (и отчасти развитие сюжета) обусловлено тем, что главные герои на самом деле не такие, какими кажутся вначале и какими их считают окружающие. По замыслу режиссера и сценариста, "недотепа" Новосильцев оказывается "мужиком с характером"; "мымра" Калугина - несчастной женщиной, страдающей от одиночества; обаятельный карьерист Самохвалов - редкой сволочью, а образцовая жена и мать Оленька Рыжова оказывается способна на пылкую запоздалую страсть. Главный "несовпадамс" внешнего и внутреннего демонстрируют, конечно, Калугина и Новосильцев, и их же очень интересно проанализировать под менее традиционным углом зрения. Что до традиционного, то там все ясно:"Моей душе покоя нет,
Весь день я жду кого-то", и "Через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика".
Начнем с Людмилы Прокофьевны Калугиной - так будет смешнее.
Как сообщают зрителю уже в первые минуты фильма, "Людмила Прокофьевна приходит на службу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она, увы, не замужем". Конечно, что если б так вел себя мужчина, он болел бы душой за порученное ему дело, а женщина что? женщине тупо некуда себя девать. Но это так, лирика. Зрителя подготавливают к тому, что бедному Новосельцеву придется вступить в контакт с ужасной "мымрой". По авторитетному мнению Новосельцева, он "для нее ноль, пустое место. Впрочем, как и все остальные".
В последующих сценах с Самохваловым и Новосельцевым Калугина и впрямь ведет себя вопиюще неженственно: не отвлекается на чепуху, которую городит Самохвалов, говорит сжато и по сути, и, о ужас, позволяет себе обозвать милого недотепу Новосельцева "ротозеем". Она отчитывает его за промах, и видно, что ей плевать, что у него там внутри, какая душевная боль. Чё там - как мужик она себя ведет, что, разумеется, недопустимо. Как в сердцах замечает Новосельцев: "Она не женщина, она директор!"
Очень скоро выясняется, что Калугина не только директор, но и социопатка. На новоселье Самохвалова она сидит, как сова, одна в пустом кабинете, листая журналы, вместо того, чтобы общаться с хозяином и гостями. Согласитесь - поведение, мягко говоря, не типичное. "Я привыкла находиться одна, поэтому мне не бывает скучно." Когда же Новосельцев пытается ее развлечь, как умеет (а о том, как он умеет, мы еще поговорим), она обижается и уходит с вечеринки, этакая бука.
Но недолго музыка играла. Настает первая кульминация сюжета - исполненная высокой психологической правдивости сцена в кабинете Калугиной, когда сухая и жесткая "мымра" внезапно начинает рыдать. Маска, так сказать, спадает, и зритель узнает страшную правду статуя тоже женщина несчастная: "А я совсем одна. Утром встану - пойду варить кофе. И не потому что хочу позавтракать, а потому что так надо. Заставляю себя поесть и иду на работу. Вот этот кабинет и всё это практически и есть мой дом. А вечера!.. Если б вы знали, как я боюсь вечеров! Если бы вы знали... Засиживаюсь на работе допоздна, пока вахтёр уже не начнет греметь ключами. Делаю вид, что у меня масса работы, а на самом деле просто мне некуда идти.
Что дома? Дома, дома! Дома только телевизор. Я, видите, даже собаку не могу завести, потому что её некому будет днем выводить. Вот и все дела. Конечно, у меня есть друзья, есть знакомые, но у всех семьи, дети, домашние заботы... Вот видите, превратила себя в старуху. А мне ведь только 36".
Новосельцев ахает, и зрители вместе с ним. Далее сюжет развивается предсказуемо: как только на горизонте железной мымры начинает брезжить надежда на "отношения", она - пусть не сразу, а в два клика - меняется, становится "женственной", не хочет больше работать ("Ой, как не хочется... Боже мой, как не хочется!..
Но надо идти руководить!"), а в ближайшей перспективе и вовсе уходит в декретный отпуск. Что, собственно, и требовалось доказать: не нужна "нормальной женщине" ни карьера, ни власть, а если она говорит, что нужна, так это у нее мужика нет.
Как говорил один литературный персонаж, самое примечательное в этом вранье то, что это вранье с первого до последнего слова. Образ Калугиной - насквозь фальшивый, он лишен и тени психологического и фактического правдоподобия, и странно, что до сих пор никто этого не заметил.
Для того, чтобы в 36 лет возглавить управление статистики, да и любой другое, нужно обладать налаженными вертикальными связями, а это невозможно без отработанных коммуникативных навыков. Человек, общающийся в режиме робота в рабочее время, и сидящий в углу во время неформальных мероприятий, ничем и никем руководить не может. Да и зачем ей, собственно, сидеть в углу? Есть общеизвестный механизм посещения такого рода мероприятий высоким руководством: директор ("босс") приезжает на 30-40 минут, говорит тост и несколько теплых слов, "освящает", так сказать, своим присутствием застолье, после чего уходит ко всеобщему облегчению :). Реальная Калугина не могла этого не знать.
Далее, люди, делающие карьеру, обладают крепкими нервами и устоявшейся самооценкой, которую не в силах поколебать и более существенные вещи, чем чей-то пьяный лепет. Но даже если этот лепет и задел какие-то потаенные струны, то последующий сеанс саморазоблачения с истерикой фальшив чуть более чем полностью. Калугина - реальная - не только не стала бы вести себя подобным образом; она никогда так и не жила.
Если отбросить лирику и обратиться к фактам, вырисовывается весьма любопытная картинка. По социальному статусу Калугина принадлежит к средней столичной номенклатуре. Помимо возможности личного общения с министром, то есть представителем номенклатуры высшей, это означало весьма недурную зарплату и нехилый соцпакет. Зарплата Калугиной составляла не меньше 600-700 рублей (при средней зарплате в 140), ей были доступны лечение в специализированных клиниках, бесплатные путевки в дома отдыха и санатории, куда не пускали простых смертных, закрытые распределители и т.д. Из всех богатых возможностей Людмилы Прокофьевны на экране мы видим лишь персональную машину с шофером и приличную (по метражу как минимум) квартиру. Меж тем, не сильно преувеличивая, можно сказать, что товарищу Калугиной доступны все радости жизни, так как у нее есть деньги, личное время, силы и относительная молодость.
Так и видишь, как реальную Калугину, не знающую толкучки общественного транспорта, привозит домой личный шофер. Ее встречает Марья Ивановн - помощница по хозяйству, и преданный пудель Бим, которого это помощница выгуливает днем. Легкий ужин уже готов. После ужина - ароматическая ванна, освежающая душу и тело. Но долго залеживаться не годится: в половине восьмого приедет шофер и отвезет в театр - нельзя же пропустить премьеру. В фойе много знакомых лиц, таких же представителей номенклатуры, есть с кем и обменяться впечатлениями. В ближайшие выходные эти люди встретятся на аллеях подмосковного дома отдыха, куда и Людмила Прокофьевна приезжает почти каждый викенд. Конечно, осенью не так интересно на природе, но в доме отдыха чудесная массажистка, которая буквально творит чудеса. А на праздники Калугина задумала съездить в Прагу. Правда, путевка дороговата - 600 рублей, но у нее, к счастью, финансовых проблем нет. А Бим останется с преданной Марьей Ивановной... будет злиться, ну, ничего. Хотя Прагу она уже видела. Не махнуть ли в Париж?
Вы спросите: а нафига столь комфортно устроившейся женщине Новосельцев? Вот то-то и оно. Чтобы "влюбить" Калугину в редкостное чмо, понадобилось сперва опустить ее ниже плинтуса, превратив в совершенно фантастического персонажа.
Самое интересное, что и Новосельцев в самом деле не такой, каким его воспринимает зритель. "Тихий, мягкий, безобидный человек. Слова грубого не скажет".
В начале фильма, как мы помним, Новосельцев мечтает о повышении. "Мне вообще надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком! Я способен на большее!"
Правда, прекрасный работник с большим опытом не умеет составлять отчет - но это ерунда.
"- Ну уж не так ты плох, чтобы не смог руководить отделом.
- Это верно."
На протяжении последующих полутора часов решительно ничего не подтверждает профессиональные достоинства Новосельцева. Работник он хреновый, надо признать. Может, он хороший отец? Ага, счас. Дети растут как трава, ибо для любящего папаши не проблема отправить утром ребенка, не накормив завтраком, а воспитанием он занимается на бегу (представьте в аналогичной ситуации женщину - что о ней скажут).
"Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев.
- Вот тебе 40 копеек, купишь два пакета молока. И не забудь!
- Ладно!
- И позавтракать не забудь, слышишь!
- Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?"
Кстати, вы не задумывались, почему дети живут именно с отцом? Там есть интересные детали.
"- Да нет у него никакой жены. Эта особа его бросила и оставила ему двоих детей.
- Нет, детей я сам у нее отобрал... Не дал...
Свидетельствует секретарша Верочка:
"- Вы Лизу Леонтьеву помните из строительного отдела?
Такая... Светленькая такая... Смазливенькая такая... С косой.
Она сейчас у нас не работает.
- Нет, честно говоря, не помню.
- Ну естественно...
Ну вот, она была его женой, родила ему двух детей, а потом... закрутила.
Если сопоставить показания, то вырисовывается примерно такая картина: жена Новосельцева, устав от его необыкновенных достоинств, завела роман, и "тихий, мягкий, безобидный" поступил просто-таки как Каренин, отобрав детей. Трудно представить, что нужно было сказать про бывшую супругу, чтобы советский суд присудил детей отцу - однако же факт налицо. Хотя возможен еще один вариант. Если вспомнить сцену на новоселье, когда пьяный Новосельцев не выпускает из кабинета Калугину и говорит ей гадости, то есть ведет себя как классический абьюзер, а равно и иные сцены, в которых он демонстрирует вербальную агрессию, то возникает подозрение: не сам ли бедняжка довел Лизу Леонтьеву до бегства? "Два мальчика. Вот, это обуза." Зато есть профит - бывшей жене хреново.
Никудышный работник и скверный отец, Новосельцев таит под обличьем безобидного неудачника агрессию и жажду власти - и вот он, в отличие от ходячего стереотипа "карьеристки", в высшей степени правдоподобен. Это не странно: мужчины в текстах, написанных мужчинами, как правило, вполне реалистичны, в то время как женщин загоняют в шаблоны. Но, изобразив реалистично рядового сексиста, авторы не могут удержаться от приписывания ему несуществующих достоинств, даже от пресловутого "рыцарства". Как картинно он заступился за Рыжову, ай, молодца! Он не допустит, чтобы о его подруге распространяли грязные сплетни. Он дает по морде обидчику! Настоящий мужчина, стереотип выдержан до миллиметра, можно умиляться. Но что-то не хочется.