По грибы...
Эта история могла или может произойти.
Игнат уже несколько дней плутал по приамурским лесам. Он заблудился. Пошел за грибами и заблудился.
Ориентироваться в лесу он в общем-то мог. Солнце, звезды, мох и все такое... Но что-то эти ориентиры ему мало помогали. И первоначальное очарование Игната местной природой уже давно куда-то улетучилось, превратившись в ощущение чудовищной среды, где ему было по ночам очень холодно, тоскливо, где его заедали комары - жестокие, беспощадные в своей жажде напиться его кровушки. Лицо Игната было искусано так, что оно приняло форму одутловатой маски, с распухшими губами, отекшими веками и натянутой, почти прозрачной кожей, принявшей светло-малиновый нездоровый оттенок.
Но он не сдавался, не отчаивался. Время для него превратилось только в темное и светлое положение. Ночью он устраивался на ночлег, натянув на голову легкую куртку, в которой пошел за грибами, оголяя поясницу, прикрытую только футболкой, через которую его продолжали осваивать насекомые. Чувство голода исчезло уже к концу второго дня, а потому с этим проблем не было. Но который день в пути - Игнат уже не помнил, ибо все перемешалось в голове, и от первоначальной паники и от всего-всего...
Наступила какая-то апатия, безразличие ко всему. Игнат передвигался и делал что-либо как автомат. Голод уносил силы, но только жажду Игнат мог как-то удовлетворить, если случалось набрести на ямку с водой. Благо, что дожди не так давно прошли.
Он ел хвою, листья, какие-то ягоды, но это не придавало облегчения, а лишь раззадоривало бурление в желудке.
К укусам насекомых и ночному холоду он стал привыкать. Уже не так ощущались страдания. Днем Игнат находил светлую поляну, где был ветерок и припекало солнце, устраивался калачиком в траве и засыпал на пару-тройку часов. Это как-то помогало, поскольку бессонница доканывала еще больше, чем комары.
В очередной день своего плутания по лесам он услышал отдаленный гул. Сомнений не было - это машина. Игнат рванул на звук, ломая лапник, спотыкаясь о валежник и коренья.
Бегом это нельзя было назвать, скорее отчаянное передвижение широким шагом. Сил уже почти не осталось, когда Игнат выскочил на грейдер, точнее лесную дорогу-колею, проложенную лесовозами.
Он упал без сил. Его тело накрыло поперек дорогу.
А тем времен за рулем Урала сидел китаец Синь. Он уже пол года работал на лесозаготовках. Ему нравилась эта работа. Хороший заработок, накормленная семья, хорошая машина.
Синь был опытным водилой. Он хорошо знал дорогу от делянки. Колея, что была наезжена грузовиками, позволяла иногда вообще не держать руль руками. Скорость движения была небольшой, а потому во время движения можно было заняться чем-нибудь посторонним. Синь любил играть. Он брал смартфон и пять-шесть километров мог спокойно играть, не опасаясь, что на дороге ему что-то помешает - глухомань, дикие места.
Так, занимаясь игрой, Синь приближался к Игнату.
Игнат слышал нарастающий гул, но машины не видел. Он понимал, что лежит прямо поперек колеи. "И хорошо", - думал Игнат, - " Мимо не проедет".
А Синь смотрел на экран смартфона, полагая, что дорога чиста от препятствий.
Когда Урал показался из-за поворота Игнат даже приподнялся на локте, который стал медленно проваливаться в грунт, как в теплый пластилин. Тогда Игнат опять прилег на бок, чтобы видеть машину, вытянув руку вперед, дальше головы.
"Сейчас, сейчас остановится, увидев меня!"- подумал Игнат.
Но машина продолжала двигаться, медленно, но неотвратимо. Синь смотрел в экран.
Когда Игнат понят, что его из машины не видят было уже поздно. Он попытался отползти и даже приподнялся, чтобы отскочить, но колесо лесовоза его подмяло.
Урал проехал, а в колее, источая пар от еще теплой крови, лежало вмятое в грунт тело грибника.