О борьбе за слова и о семье
Мы все помним, что такое пропаганда. Помним, какое воздействие могут оказывать на людей правильно подобранные слова и выражения. Помним, что именно при помощи слов капают нам на мозги разнообразные СМИ и реклама.
Тот, кто искусно владеет словами, обладает большой властью. Достаточно назвать бандитов «боевиками», а их главаря «полевым командиром», и они тут же начинают выглядеть легитимной армией. Достаточно переименовать резню в «борьбу с террористами-сепаратистами», как она обретает даже некий налет благородства и героизма.
Но стократ большей властью обладает тот, кто может определять значения слов.
Каким бы искусным оратором ты ни был, ты не сможешь ничего доказать тому, в чьем языке те же самые слова имеют другие смыслы. Он будет буквально слышать не то, что ты ему говоришь. Единственный способ объясниться с ним - перейти на его язык. А если эти смыслы подобраны правильно, то, сделав это, ты уже станешь его единомышленником, хочешь ты этого или не хочешь, потому что на его языке можно высказать только то, что его устраивает.
Сектанты всех мастей понимают это очень хорошо, поэтому почти все они не только вводят собственные термины, но и переопределяют некоторые общепринятые. Например, в печально известном «Богородичном центре» слово «мама» обозначало «чувственное, страстное и омерзительное извращение женского начала, которому поклоняются безбожники и у которого они все находятся в рабстве». И как после этого пытаться объяснить богородичнику, что любовь к матери - естественна, чиста и священна? В его сознании это превращается в прямой призыв к сатанизму!
«Свидетели Иеговы» так же переопределили в свое время слово «религия», сразу обезопасившись от споров с другими христианами. Заявления вроде «Христианство - истинная религия» иеговист понимает как «Христианство - воистину ложное учение, ведущее людей в погибель». Себя же они называют не религией и уж тем более не сектой, а святой организацией.
Но все это - явления локальные. Секты относительно немногочисленны. Самый грандиозный, масштабный и по размаху, и по последствиям бой за право определять слова идет прямо на наших глазах. И важной его частью является то, что именует себя борьбой за права сексуальных меньшинств.
Не спорю, равноправие - штука полезная и нужная, и ее по-прежнему кое-где не хватает. Но как раз там, где у геев реально нет прав - вроде Саудовской Аравии - и их правозащитники молчат в тряпочку и ни за что не борются. А вот в странах, где у них уже по факту больше прав, чем у гетеросексуального большинства, они активнее всего требуют и протестуют.
И это в действительности борьба не за права, а за слова.
Посудите сами. Чего сейчас не хватает геям? Чтобы их сожительство считали семьей, регистрировали в таком качестве в государственных органах и признавали за такими парами все права и обязанности полноценной семьи.
Но что вообще такое семья? Отбрасывая все культурные и социальные особенности (вроде того, какую семью считать традиционной, а какую не очень), мы приходим к простому определению. Семья - это группа людей, связанных между собой близким кровным родством.
Насколько близким - возможны варианты. Для кого-то двоюродный брат уже почти не родственник, а для кого-то и племянник шурина двоюродного деда по материнской линии - ближняя родня и член семьи. Но предельная, что называется, ядерная семья - это родители и их дети. Большая семья - это несколько поколений родителей и детей.
Брак приводит в семью нового человека или становится началом новой семьи. Но в любом случае в течение всей истории он считался по-настоящему совершившимся только с появлением детей - вплоть до того, что их отсутствие считалось законным поводом к разводу. Даже у тех народов или в тех религиях, где развод в принципе не разрешен. Ребенок, соединенный по крови с обоими родителями, превращает пару в семью.
Связь между братьями и сестрами идет от осознания, что они дети общих родителей. Большая семья из нескольких поколений остается единой, пока живы те, от кого вся эта семья происходит. Род, клан, племя всегда спаяны памятью об общем предке и всегда распадаются, если эта память утрачена.
Этой биологической, инстинктивной основой семья отличается от всех остальных видов социальной организации. Все те права и обязанности, которые есть у семьи с точки зрения закона, вытекают именно из этой ее основы. Включая право на усыновление, кстати. Бездетная семья напоминает инвалида, лишенного конечности или органа. Если пересадить ему недостающее - и если оно приживется на новом месте - человек сможет вести счастливую полноценную жизнь. Так и в бездетную семью можно «пересадить» оставшегося без родителей малыша, и если все сложится, семья станет полноценной.
Конечно, в наше время муж и жена могут принять решение не иметь детей, посвятив свою жизнь какой-то другой общей цели - науке, искусству, религии, общественному служению. Но, восхищаясь достижениями таких людей, мы все равно будем понимать, что они не являются семьей в полном смысле этого слова. Это скорее союз единомышленников. А если эта цель - просто получение удовольствий от жизни, то перед нами друзья, занимающиеся сексом (friends with benefits, как это называют в Америке). Такие пары в последние годы все чаще предпочитают никак свои отношения не оформлять и в брак не вступать. Лично я нахожу, что это нормально и честно - незачем притворяться перед людьми кем-то, кем вы не являетесь.
Если мы понимаем семью так, то, конечно, претензии геев сразу теряют смысл. Как можно признать семьей то, что ею не является по факту и являться не может? Как бы сильно двое мужчин или две женщины ни любили друг друга, как бы ни были крепки узы, связывающие их, это не семейные узы, а что-то совершенно иное.
Поэтому геи изменили понятие семьи. Они настаивают, чтобы мы понимали семью так: это совершеннолетние люди, которые решили жить вместе. Акцент здесь делается даже не на сексе - в наше время для него брак уже не обязателен - а на совместном хозяйстве. Семья для них - просто люди, имеющие право на имущество друг друга.
На самом деле союзов, дающих это право, в истории было много. И на наследование друг за другом - тоже. Даже среди пиратов Карибского моря (реальных, не киношных) это практиковалось. Жизнь морского разбойника тяжела и непредсказуема. Приятно осознавать, что после твоей смерти нажитое и награбленное тобой останется не всей команде и не тем, кого ты, возможно, наплодил по портам (и кого никогда не видел), а верному надежному другу, прикрывавшему твою спину в сотне боев.
Вот только семейными такие союзы никто никогда не называл, потому что социальное измерение семьи - всегда лишь опора и поддержка биологического измерения, никак не наоборот.
Геи очень тоскуют по праву на усыновление, и в этом есть печальная ирония. Ведь, требуя себе возможности брать чужих детей и воспитывать их, они сами признают, что их «семья», определенная через чисто социальные критерии, ущербна. Что им все равно не хватает того биологического измерения, на котором стоит настоящая семья. И что, по их мнению, общество должно помочь им имитировать это измерение.
Мне встретилась даже статья, автор которой признавал это открыто. Заявив, что геи в среднем живут меньше, чем гетеросексуальные люди, и чувствуют себя менее счастливыми и удовлетворенными, он развивал мысль дальше: это - говорил он - происходит именно из-за отсутствия права на усыновление. Если отдавать геям детей, то они (геи, а не дети) будут чувствовать себя лучше и жить дольше.
Это уже не инвалид. Это вампир: ходячее тело, имеющее вид человека, но лишенное души. Ему необходимо пить кровь живых, чтобы самому чувствовать себя живым - собственную кровь оно производить не может. Точно так же кадавру, притворяющемуся семьей, необходимо вбирать в себя чужих детей, чтобы казаться себе и другим настоящей семьей - собственных детей он породить по определению не в состоянии. И его сторонники уговаривают живых, чтобы те жертвовали добровольно.
А самое главное, что они уже почти победили. Даже их оппоненты спорят с ними в их же терминах. Они уже неосознанно признали, что семья - это именно то, о чем говорят геи, а не то, что есть на самом деле. И стоит им это признать осознанно, как дорога геям будет открыта.
И не только им. Кто сказал, что людей, решивших жить вместе и состоять в интимной связи, должно быть непременно двое? Сгодится любое число, хоть один, хоть десять. Даже мусульмане, возможно, поддержат эту инновацию, полагая, что это узаконит их многоженство.
Кто сказал, что эти люди не должны быть кровными родственниками? В настоящей семье такое немыслимо даже логически: между двумя людьми возможно не больше одной семейной связи. Ни твой отец, ни мать, ни брат, ни сестра не могут стать еще и твоим супругом. Но когда кровное родство вычеркнуто из схемы, не остается ни единого аргумента против того, чтобы узаконить инцест и начать регистрировать и такие «браки». Главное, чтобы все участники были совершеннолетними, и это было их осознанное решение.
Я заметил, кстати, что большинство сторонников идеи легализации однополых союзов морщатся при мысли об инцесте. Его они считают противоестественным и отвратительным. Стоит спросить их о легализации кровосмесительных союзов, они начнут выдавать те же самые аргументы, которые обычно используют «традиционалисты» против них самих. Иногда даже дословно.
А если все это допустимо и дозволено, то, соответственно, возражать против этого недопустимо и запрещено. Всякий, кто попытается так сделать, будет выглядеть (и сам себя ощущать) сумасшедшим, требующим вне всякой логики и здравого смысла ущемлять права семей. Он даже не сможет объяснить, почему он возражает - для этого не будет подходящих слов. Собственно, в Европе уже сейчас практически так и есть. У нас - к счастью, пока нет.
И все это - последствия того, что кому-то было дозволено переопределить для всего остального человечества смысл одного-единственного слова. Вот настоящая магия, по сравнению с которой меркнут все самые впечатляющие ритуалы и заклинания на свете.
Оригинал взят у anairos
Тот, кто искусно владеет словами, обладает большой властью. Достаточно назвать бандитов «боевиками», а их главаря «полевым командиром», и они тут же начинают выглядеть легитимной армией. Достаточно переименовать резню в «борьбу с террористами-сепаратистами», как она обретает даже некий налет благородства и героизма.
Но стократ большей властью обладает тот, кто может определять значения слов.
Каким бы искусным оратором ты ни был, ты не сможешь ничего доказать тому, в чьем языке те же самые слова имеют другие смыслы. Он будет буквально слышать не то, что ты ему говоришь. Единственный способ объясниться с ним - перейти на его язык. А если эти смыслы подобраны правильно, то, сделав это, ты уже станешь его единомышленником, хочешь ты этого или не хочешь, потому что на его языке можно высказать только то, что его устраивает.
Сектанты всех мастей понимают это очень хорошо, поэтому почти все они не только вводят собственные термины, но и переопределяют некоторые общепринятые. Например, в печально известном «Богородичном центре» слово «мама» обозначало «чувственное, страстное и омерзительное извращение женского начала, которому поклоняются безбожники и у которого они все находятся в рабстве». И как после этого пытаться объяснить богородичнику, что любовь к матери - естественна, чиста и священна? В его сознании это превращается в прямой призыв к сатанизму!
«Свидетели Иеговы» так же переопределили в свое время слово «религия», сразу обезопасившись от споров с другими христианами. Заявления вроде «Христианство - истинная религия» иеговист понимает как «Христианство - воистину ложное учение, ведущее людей в погибель». Себя же они называют не религией и уж тем более не сектой, а святой организацией.
Но все это - явления локальные. Секты относительно немногочисленны. Самый грандиозный, масштабный и по размаху, и по последствиям бой за право определять слова идет прямо на наших глазах. И важной его частью является то, что именует себя борьбой за права сексуальных меньшинств.
Не спорю, равноправие - штука полезная и нужная, и ее по-прежнему кое-где не хватает. Но как раз там, где у геев реально нет прав - вроде Саудовской Аравии - и их правозащитники молчат в тряпочку и ни за что не борются. А вот в странах, где у них уже по факту больше прав, чем у гетеросексуального большинства, они активнее всего требуют и протестуют.
И это в действительности борьба не за права, а за слова.
Посудите сами. Чего сейчас не хватает геям? Чтобы их сожительство считали семьей, регистрировали в таком качестве в государственных органах и признавали за такими парами все права и обязанности полноценной семьи.
Но что вообще такое семья? Отбрасывая все культурные и социальные особенности (вроде того, какую семью считать традиционной, а какую не очень), мы приходим к простому определению. Семья - это группа людей, связанных между собой близким кровным родством.
Насколько близким - возможны варианты. Для кого-то двоюродный брат уже почти не родственник, а для кого-то и племянник шурина двоюродного деда по материнской линии - ближняя родня и член семьи. Но предельная, что называется, ядерная семья - это родители и их дети. Большая семья - это несколько поколений родителей и детей.
Брак приводит в семью нового человека или становится началом новой семьи. Но в любом случае в течение всей истории он считался по-настоящему совершившимся только с появлением детей - вплоть до того, что их отсутствие считалось законным поводом к разводу. Даже у тех народов или в тех религиях, где развод в принципе не разрешен. Ребенок, соединенный по крови с обоими родителями, превращает пару в семью.
Связь между братьями и сестрами идет от осознания, что они дети общих родителей. Большая семья из нескольких поколений остается единой, пока живы те, от кого вся эта семья происходит. Род, клан, племя всегда спаяны памятью об общем предке и всегда распадаются, если эта память утрачена.
Этой биологической, инстинктивной основой семья отличается от всех остальных видов социальной организации. Все те права и обязанности, которые есть у семьи с точки зрения закона, вытекают именно из этой ее основы. Включая право на усыновление, кстати. Бездетная семья напоминает инвалида, лишенного конечности или органа. Если пересадить ему недостающее - и если оно приживется на новом месте - человек сможет вести счастливую полноценную жизнь. Так и в бездетную семью можно «пересадить» оставшегося без родителей малыша, и если все сложится, семья станет полноценной.
Конечно, в наше время муж и жена могут принять решение не иметь детей, посвятив свою жизнь какой-то другой общей цели - науке, искусству, религии, общественному служению. Но, восхищаясь достижениями таких людей, мы все равно будем понимать, что они не являются семьей в полном смысле этого слова. Это скорее союз единомышленников. А если эта цель - просто получение удовольствий от жизни, то перед нами друзья, занимающиеся сексом (friends with benefits, как это называют в Америке). Такие пары в последние годы все чаще предпочитают никак свои отношения не оформлять и в брак не вступать. Лично я нахожу, что это нормально и честно - незачем притворяться перед людьми кем-то, кем вы не являетесь.
Если мы понимаем семью так, то, конечно, претензии геев сразу теряют смысл. Как можно признать семьей то, что ею не является по факту и являться не может? Как бы сильно двое мужчин или две женщины ни любили друг друга, как бы ни были крепки узы, связывающие их, это не семейные узы, а что-то совершенно иное.
Поэтому геи изменили понятие семьи. Они настаивают, чтобы мы понимали семью так: это совершеннолетние люди, которые решили жить вместе. Акцент здесь делается даже не на сексе - в наше время для него брак уже не обязателен - а на совместном хозяйстве. Семья для них - просто люди, имеющие право на имущество друг друга.
На самом деле союзов, дающих это право, в истории было много. И на наследование друг за другом - тоже. Даже среди пиратов Карибского моря (реальных, не киношных) это практиковалось. Жизнь морского разбойника тяжела и непредсказуема. Приятно осознавать, что после твоей смерти нажитое и награбленное тобой останется не всей команде и не тем, кого ты, возможно, наплодил по портам (и кого никогда не видел), а верному надежному другу, прикрывавшему твою спину в сотне боев.
Вот только семейными такие союзы никто никогда не называл, потому что социальное измерение семьи - всегда лишь опора и поддержка биологического измерения, никак не наоборот.
Геи очень тоскуют по праву на усыновление, и в этом есть печальная ирония. Ведь, требуя себе возможности брать чужих детей и воспитывать их, они сами признают, что их «семья», определенная через чисто социальные критерии, ущербна. Что им все равно не хватает того биологического измерения, на котором стоит настоящая семья. И что, по их мнению, общество должно помочь им имитировать это измерение.
Мне встретилась даже статья, автор которой признавал это открыто. Заявив, что геи в среднем живут меньше, чем гетеросексуальные люди, и чувствуют себя менее счастливыми и удовлетворенными, он развивал мысль дальше: это - говорил он - происходит именно из-за отсутствия права на усыновление. Если отдавать геям детей, то они (геи, а не дети) будут чувствовать себя лучше и жить дольше.
Это уже не инвалид. Это вампир: ходячее тело, имеющее вид человека, но лишенное души. Ему необходимо пить кровь живых, чтобы самому чувствовать себя живым - собственную кровь оно производить не может. Точно так же кадавру, притворяющемуся семьей, необходимо вбирать в себя чужих детей, чтобы казаться себе и другим настоящей семьей - собственных детей он породить по определению не в состоянии. И его сторонники уговаривают живых, чтобы те жертвовали добровольно.
А самое главное, что они уже почти победили. Даже их оппоненты спорят с ними в их же терминах. Они уже неосознанно признали, что семья - это именно то, о чем говорят геи, а не то, что есть на самом деле. И стоит им это признать осознанно, как дорога геям будет открыта.
И не только им. Кто сказал, что людей, решивших жить вместе и состоять в интимной связи, должно быть непременно двое? Сгодится любое число, хоть один, хоть десять. Даже мусульмане, возможно, поддержат эту инновацию, полагая, что это узаконит их многоженство.
Кто сказал, что эти люди не должны быть кровными родственниками? В настоящей семье такое немыслимо даже логически: между двумя людьми возможно не больше одной семейной связи. Ни твой отец, ни мать, ни брат, ни сестра не могут стать еще и твоим супругом. Но когда кровное родство вычеркнуто из схемы, не остается ни единого аргумента против того, чтобы узаконить инцест и начать регистрировать и такие «браки». Главное, чтобы все участники были совершеннолетними, и это было их осознанное решение.
Я заметил, кстати, что большинство сторонников идеи легализации однополых союзов морщатся при мысли об инцесте. Его они считают противоестественным и отвратительным. Стоит спросить их о легализации кровосмесительных союзов, они начнут выдавать те же самые аргументы, которые обычно используют «традиционалисты» против них самих. Иногда даже дословно.
А если все это допустимо и дозволено, то, соответственно, возражать против этого недопустимо и запрещено. Всякий, кто попытается так сделать, будет выглядеть (и сам себя ощущать) сумасшедшим, требующим вне всякой логики и здравого смысла ущемлять права семей. Он даже не сможет объяснить, почему он возражает - для этого не будет подходящих слов. Собственно, в Европе уже сейчас практически так и есть. У нас - к счастью, пока нет.
И все это - последствия того, что кому-то было дозволено переопределить для всего остального человечества смысл одного-единственного слова. Вот настоящая магия, по сравнению с которой меркнут все самые впечатляющие ритуалы и заклинания на свете.
Оригинал взят у anairos