Чего мы ждем от родителей? А они от нас?
Оказывается, самая тяжёлая претензия к родителям - это то, что они стареют. Мы не хотим это признать! И не признаём.
Потому что, если мы это признаем, неизбежно другое - нам придется взрослеть. Ведь, если родители слабеют - дети должны становиться опорой. А нам и самим охота на кого-нибудь опереться.
Несколько наблюдений.
Так много, как сейчас, мы обсуждали родителей только в подростковом возрасте - когда они душили нашу свободу, не выпускали гулять после 11 и обнюхивали после прихода домой.
Потом, когда у нас появились дети, мы отлично уживались, а сейчас они начали стареть.
И вот с этим оказалось очень сложно смириться.
Потому что старость - это мудрость, это бабушки. Мы все помним наших бабушек (кстати, собирались сделать отдельный проект про них, помните?) - и это были терпеливые, понимающие, принимающие нас полностью люди.
ОК, родители, вы стареете, тогда мы хотим - чтобы вы нас начали принимать такими, какие мы есть.
Ожидая этого от них, мы забываем, что они нам - не бабушки! Они все ещё надеются нас улучшить, модернизировать, и надень, наконец, теплые штаны, а не эту обдергайку. Мама, это модная штука, и я давно не ребёнок! Для меня ты всегда ребёнок! Но я всё равно её надену! надену! надену!
Это на словах всё звучит легко, а в семьях - весьма драматично. Половину разговоров с моей подругой я выслушиваю жалобы на её родителей. Они накурили в гостиной. Они выпили водку и не убрали рюмки. Они совсем не жалеют её и не хотят хоть немного помочь. Они постоянно чего-то от неё ждут - что она купит еды, потом приготовит, потом выслушает.
А ведь могли бы сами - ведь она работает. Она тоже хочет, чтобы ей кто-то приготовил и позаботился.
Кто позаботится о нас, если не они? Кто позаботится о них, если не мы?
С другой стороны жалоб тоже хватает. Маме действительно стало тяжелей печь плюшки и вязать носки - но все делают вид, что это неправда. Никому не хочется чтобы мама слабела - и, если сделать вид, что это не так, значит это - не так. Пусть печёт и не жалуется. Когда она, наконец, через силу и скрипя зубами, что-то сделает, ей хочется добра, тепла, внимания. Но нам некогда - мы же работаем.
Мы обвиняем их, что они - вместо того, чтобы двигаться в сторону бабушек - то есть, становиться мудрыми и всепрощающими, двигаются в сторону детей: то есть, дуются и капризничают. А они обвиняют нас, что, вместо того, чтобы двигаться в сторону взрослых - то есть брать на себя за них ответственность и жалеть их, - двигаемся в сторону подростков: то есть спорим и доказываем.
И никто из нас не готов просто принять друг друга.
Мы говорим - хорошо, мама, ты хочешь, чтобы я была взрослой? Но тогда не учи меня мыть посуду и пришивать пуговицы. Я давным-давно научилось это делать сама, и делаю так, как считаю нужным. Они говорят - ты хочешь, чтобы я была мудрой? ОК, тогда будь ко мне терпеливей и спокойней.
И все мы просим друг друга без слов - прими меня такой как есть, не пытайся переделывать, ну неужели же я плохая дочь/плохой сын? Почему у Петьки мама выпьет с ним рюмашку и скажет: "Ладно, ребята, я спать, а вы не засиживайтесь, селедки и огурцов я вами нарезала", а моя смотрит так, что рюмка застревает посреди глотки?.
Почему мы не можем найти общий язык?
Наверное, потому, что родители и дети - это единственные люди, которые по праву требуют друг от друга важного - того, что невозможно требовать от мужа или жены: принимать нас такими, какие мы есть.
А сами мы - можем? Принять?
Есть притча про Ходжу Насреддина, когда он спасая богатого ростовщика, кричал ему "Дай руку! Дай!". Но тот не реагировал и шёл ко дну. И только, когда ему подсказали, что богач ничего никому не даёт по своей природе, Ходжа протянул ему руку с криком "На!" - и тот тут же ухватился за неё.
Так и мы - пока кричим друг другу: "Дай!" - никто ничего не даст, а претензий будет больше и больше. Может быть, пора говорить: "На?".