Как нас едва не сожрали на рассвете
"Долго урчали голодные псы
Туристы в Тишково вкусней колбасы!"
Вы когда-нибудь просыпались на рассвете в палатке от звуков хруста костей? Скажу я вам, это было жутковато. Тем более, что хруст перегрызаемых костей сопровождался пофыркиванием, урчанием и рычанием. А ты лежишь в палатке, приходя в себя, ощущая, как наполняешься адреналином от неизвестной опасности, которая совсем рядом, и от мыслей,что тебе сейчас что-то угрожает...
Мы уехали из хмурой Москвы впреки неутешительным прогнозам синоптиков. Они обещали температуру 28 градусов, но дожди, грозы, град все выходные. Но мы наплевали на все это. Будни - тепло и слнечно, выходные - хмуро и дожди. Надоело. За нами заехали друзья, мы закинули в машину палатку, спальные мешки, пару пледов с полотенцами и выдвинулись по Ярославке на Учинское водохранилище.
По дороге заехали в магазин и купили выпивки и еды на два дня на четверых, чек вышел немалый на 7000 рублей. Это было в пятницу днем, доехали пости без пробок. Сначала проехали чуть дальше, чтобы посмотреть одно место, которое могло нам подойти. Нам хотелось большего уединения, а там оказалось слишком много людей с детьми вокруг, которые устраивали себе лагерь. Плюс ко всему неподалеку был пляж и мы посчитали, что всю ночь вокруг будут рыскать пьяные студенты, да и дорога была слишком близко.
Вернулись чуть назад и поехали в самую грушь по очень плохой проселочной дороге, через поля и леса к поляне, на которой я был раньше два раза, довольно давно, на палаточной тусовке свингеров. Очень много воспоминаний с ней было связано. По сравнению с обстановкой пятилетней давности, когда мы там были чуть ли не одни, сейчас там оказалось довольно людно, появились какие-то бызы отдыха, кемпинги, стоянки. Мы увидели съезд в сторону той самой поляны, но проехать туда можно было только на полноприводном внедорожнике. Поэтому машину мы оставили у дороги, и всемперенесли на берег сами. Поляна была безлюдна и словно нас ждала. Удивительно, что ее еще никто не занял.
Мы устроили лагерь, поставили палатки, я добыл дров для костра. А еще нас порадовал красивейший закат. Чуть позже приехали наши друзья на второй машине, когда уже стемнело, я встретил их на дороге и привел на наше место. Дальше все было классно: костер, гитара, стол, полный еды, ром, виски. Отдых удался. И все это было словно сценарием к фильму ужасов.
Весь следующий день мы купались голышом, загорали, жарили шашлыки, куриные крылышки, сосиски, пекли картошку и снова пили и пели под гитару. До трех утра просидели у костра, а потом разошлись по палаткам. Недоеденный шашлык друзья спрятали у себя в палатке, куриные кости закинули в специальный мусорный пакет. Уснули практически моментально.
В пять утра я просыпаюсь от того самого пугающего звука разгрызаемых костей и урчания. По шуршанию пакета я понял, что кто-то бродит между палатками и пожирает остатки нашей еды. Скорее всего это бродячие собаки. По звукам я насчитал три или четыре. Я медленно сажусь и осматриваюсь. Настя спит, ее маленькая собачка тоже спит у нас в ногах. Если она проснется, услышит шорохи с хрустом и начнет лаять, то нам может наступить пиздец. А я - полностью голый, плюс даже никакой палки нет в палатке под рукой. Защищаться было нечем, а одеваться - это шуршать и привлекать к себе их внимание.
Я слышу шорох совсем рядом. Довольно не по себе слышать их, но не видеть. Вход в нашу палатку с небольшим окошком расположен не в сторону лагеря, а к берегу и деревьям. Я сижу и жду, соображая, чем можно защититься, если в палитке только одежда и сумка с фотоаппаратом. Смотрю на Настю, как она спит и ни о чем не подозревает, на домашнюю собаку, которую мы взяли с собой на природу, потому что ее было не с кем оставить. Ругаю себя за то, что не взял с собой на ночь хотя бы палку, которой ворошил дрова в костре, или топор.
Кто-то подходит к нашей палатке совсем близко, и при хтом хруст костей позади не прекращается. Пока одни наслаждаются завтраком, другие шастают в поисках новой еды. И тут в окошко я вижу серую бездомную псину. Она медленно проходит мимо нашего входа в палатку. Принюхивается. Останавливается. Я вижу ее глаза, она меня не видит. Потом она проходит дальше и пропадает из поля видимости, но я слышу, что она совсем нядом. Собачка просыпается и смотрит на меня. Я ее глажу, глажу, и она снова засыпает. Потом поворачиваюсь к Насте. Она лежит и смотрит на меня расширившимися от ужаса глазами, слушая все эти звуки снаружи. Я прикладываю палец к губам и шепотом говорю, что у нас гости.
Потом вспоминаю про свой нож, кторый зачем-то положил вчера в фотосумку. Достаю его и сижу, сжимая его в руке, решая что делать: выходить и прогнать их, или дохдаться, что они наедятся и уйдут сами. Минуты тянутся очень долго. К нашей палатке больше никто не подходит. С ножом спокойнее. Хруст прекращается, видимо, все доели, но шаги, хорохи и пофыркивания все еще слышно. По этим звукам я уже знаю, что бездомных собак всего три.
И тут я слышу новый звук. Это звук молнии открывающейся палатки наших друзей. Успокою вас: никто не пострадал, но было волнительно. Везет мне этим летом на инциденты с бездомными собаками...
Туристы в Тишково вкусней колбасы!"
Вы когда-нибудь просыпались на рассвете в палатке от звуков хруста костей? Скажу я вам, это было жутковато. Тем более, что хруст перегрызаемых костей сопровождался пофыркиванием, урчанием и рычанием. А ты лежишь в палатке, приходя в себя, ощущая, как наполняешься адреналином от неизвестной опасности, которая совсем рядом, и от мыслей,что тебе сейчас что-то угрожает...
Мы уехали из хмурой Москвы впреки неутешительным прогнозам синоптиков. Они обещали температуру 28 градусов, но дожди, грозы, град все выходные. Но мы наплевали на все это. Будни - тепло и слнечно, выходные - хмуро и дожди. Надоело. За нами заехали друзья, мы закинули в машину палатку, спальные мешки, пару пледов с полотенцами и выдвинулись по Ярославке на Учинское водохранилище.
По дороге заехали в магазин и купили выпивки и еды на два дня на четверых, чек вышел немалый на 7000 рублей. Это было в пятницу днем, доехали пости без пробок. Сначала проехали чуть дальше, чтобы посмотреть одно место, которое могло нам подойти. Нам хотелось большего уединения, а там оказалось слишком много людей с детьми вокруг, которые устраивали себе лагерь. Плюс ко всему неподалеку был пляж и мы посчитали, что всю ночь вокруг будут рыскать пьяные студенты, да и дорога была слишком близко.
Вернулись чуть назад и поехали в самую грушь по очень плохой проселочной дороге, через поля и леса к поляне, на которой я был раньше два раза, довольно давно, на палаточной тусовке свингеров. Очень много воспоминаний с ней было связано. По сравнению с обстановкой пятилетней давности, когда мы там были чуть ли не одни, сейчас там оказалось довольно людно, появились какие-то бызы отдыха, кемпинги, стоянки. Мы увидели съезд в сторону той самой поляны, но проехать туда можно было только на полноприводном внедорожнике. Поэтому машину мы оставили у дороги, и всемперенесли на берег сами. Поляна была безлюдна и словно нас ждала. Удивительно, что ее еще никто не занял.
Мы устроили лагерь, поставили палатки, я добыл дров для костра. А еще нас порадовал красивейший закат. Чуть позже приехали наши друзья на второй машине, когда уже стемнело, я встретил их на дороге и привел на наше место. Дальше все было классно: костер, гитара, стол, полный еды, ром, виски. Отдых удался. И все это было словно сценарием к фильму ужасов.
Весь следующий день мы купались голышом, загорали, жарили шашлыки, куриные крылышки, сосиски, пекли картошку и снова пили и пели под гитару. До трех утра просидели у костра, а потом разошлись по палаткам. Недоеденный шашлык друзья спрятали у себя в палатке, куриные кости закинули в специальный мусорный пакет. Уснули практически моментально.
В пять утра я просыпаюсь от того самого пугающего звука разгрызаемых костей и урчания. По шуршанию пакета я понял, что кто-то бродит между палатками и пожирает остатки нашей еды. Скорее всего это бродячие собаки. По звукам я насчитал три или четыре. Я медленно сажусь и осматриваюсь. Настя спит, ее маленькая собачка тоже спит у нас в ногах. Если она проснется, услышит шорохи с хрустом и начнет лаять, то нам может наступить пиздец. А я - полностью голый, плюс даже никакой палки нет в палатке под рукой. Защищаться было нечем, а одеваться - это шуршать и привлекать к себе их внимание.
Я слышу шорох совсем рядом. Довольно не по себе слышать их, но не видеть. Вход в нашу палатку с небольшим окошком расположен не в сторону лагеря, а к берегу и деревьям. Я сижу и жду, соображая, чем можно защититься, если в палитке только одежда и сумка с фотоаппаратом. Смотрю на Настю, как она спит и ни о чем не подозревает, на домашнюю собаку, которую мы взяли с собой на природу, потому что ее было не с кем оставить. Ругаю себя за то, что не взял с собой на ночь хотя бы палку, которой ворошил дрова в костре, или топор.
Кто-то подходит к нашей палатке совсем близко, и при хтом хруст костей позади не прекращается. Пока одни наслаждаются завтраком, другие шастают в поисках новой еды. И тут в окошко я вижу серую бездомную псину. Она медленно проходит мимо нашего входа в палатку. Принюхивается. Останавливается. Я вижу ее глаза, она меня не видит. Потом она проходит дальше и пропадает из поля видимости, но я слышу, что она совсем нядом. Собачка просыпается и смотрит на меня. Я ее глажу, глажу, и она снова засыпает. Потом поворачиваюсь к Насте. Она лежит и смотрит на меня расширившимися от ужаса глазами, слушая все эти звуки снаружи. Я прикладываю палец к губам и шепотом говорю, что у нас гости.
Потом вспоминаю про свой нож, кторый зачем-то положил вчера в фотосумку. Достаю его и сижу, сжимая его в руке, решая что делать: выходить и прогнать их, или дохдаться, что они наедятся и уйдут сами. Минуты тянутся очень долго. К нашей палатке больше никто не подходит. С ножом спокойнее. Хруст прекращается, видимо, все доели, но шаги, хорохи и пофыркивания все еще слышно. По этим звукам я уже знаю, что бездомных собак всего три.
И тут я слышу новый звук. Это звук молнии открывающейся палатки наших друзей. Успокою вас: никто не пострадал, но было волнительно. Везет мне этим летом на инциденты с бездомными собаками...