Слюни
Спустившись по деревянной лестнице, я дошла до столика с диванчиками. Я люблю диванчики. Стулья - это слишком неустойчивая конструкция. Он сразу же вскочил и стал помогать снять мне куртку.
- Почему ты все время ходишь в одной и той же одежде, - сказал он. - Я читал, что это признак депрессии.
- Ты это в интернете прочитал что ли, - сдавленно раздражаясь, спросила я.
- Нет, в книжке.
Я села рядом и подтянула к себе ламинированный листочек с меню. По телику по-прежнему показывали Каникулы в Риме. Я представила белый стеллаж и книжку с портретом Хепберн на обложке. Ее любимая актриса. Говорят, она на нее похожа. Он взял мою руку и стал целовать костяшки пальцев. - У тебя слюни, - соврала я. - И выдернула руку. Он вздохнул.
- Давай мы тебе штаны купим*?
- Нет, спасибо.
Я сделал вид, что просматриваю меню. Вообще-то я уже заказал. Ты же ешь одно и то же.
- Еще один признак депрессии*? - поинтересовалась я.
- Нет, наверное, ты просто часто здесь ешь и знаешь, что самое вкусное.
Действительно, что может быть вкуснее фасоли и кукурузной лепешки, которая через раз горчит.
- Выпить не хочешь, - сдержанно поинтересовался он. И тут же отмазался, что за рулем.
- Нет, спасибо. До 9 вечера я не пью.
Он положил мне руку на колено. - Что ты все время меня трогаешь, - расшипелась я.
- Ты сейчас поешь и станешь...
..не такой сердитой, как сейчас.
Ага, держи карман шире, - подумала я, взявшись за телефон. Какое-то время мы молча ели. - Мясо - так себе, - сказал он. Фасоль ничего, - заметила я. Потом унесли тарелки и принесли чай. Во рту ощущался стойкий огуречный вкус.
- Я очень рад, что ты все-таки пришла.
Тебе нравится унижать меня, гарна дивчина, - вспомнилось из Гоголя. - Тебе любо издеваться надо мной.
Я посмотрела на него. Сдержанно погладила его по коротко остриженной голове. И дернула за воротничок рубашки. Мне было стыдно.
Мы вышли на улицу. Он припарковался с другой стороны дома, и мы медленно прошли через арку, вышли на проспект, предаваясь каждый своим сожалениям, пока не дошли до угла.
- Он же приезжал, - неожиданно спросил он.
- Вчера.
Вчера он приезжал.
- И?
- Что и?
- Ну..
Я засунула руки в карманы, как будто там был листочек, на котором были написаны все ответы на все вопросы. И стоит вот вытащить его и прочитать.. Ты вот все время ходишь в разной одежде, - вместо этого сказала я. - И даже не куришь. И вообще. И вообще тебе уже пора.
- А на выходных ты что делаешь*? Опять идешь в *? С тобой можно пойти*?
- На фиг ты мне там нужен, - сказала я. - Мне никто не нужен!
- Я все равно буду тебе писать.
- Пиши. Но лучше бы ты книжку почитал. С этим всегда или недолет, или перелет.
- У меня времени сейчас мало. Ну ты понимаешь же. Работа, переезд, ремонт. И уже зачеты какие-то, - впервые за вечер его голос прозвучал жалобно.
- Я в шутку, - стала оправдываться я.
А потом уже не в силах говорить пока, развернулась и побежала прочь. Я должна была вернуться в царство Розы. Царство запаха мебельной полироли и адова доместоса.
- Почему ты все время ходишь в одной и той же одежде, - сказал он. - Я читал, что это признак депрессии.
- Ты это в интернете прочитал что ли, - сдавленно раздражаясь, спросила я.
- Нет, в книжке.
Я села рядом и подтянула к себе ламинированный листочек с меню. По телику по-прежнему показывали Каникулы в Риме. Я представила белый стеллаж и книжку с портретом Хепберн на обложке. Ее любимая актриса. Говорят, она на нее похожа. Он взял мою руку и стал целовать костяшки пальцев. - У тебя слюни, - соврала я. - И выдернула руку. Он вздохнул.
- Давай мы тебе штаны купим*?
- Нет, спасибо.
Я сделал вид, что просматриваю меню. Вообще-то я уже заказал. Ты же ешь одно и то же.
- Еще один признак депрессии*? - поинтересовалась я.
- Нет, наверное, ты просто часто здесь ешь и знаешь, что самое вкусное.
Действительно, что может быть вкуснее фасоли и кукурузной лепешки, которая через раз горчит.
- Выпить не хочешь, - сдержанно поинтересовался он. И тут же отмазался, что за рулем.
- Нет, спасибо. До 9 вечера я не пью.
Он положил мне руку на колено. - Что ты все время меня трогаешь, - расшипелась я.
- Ты сейчас поешь и станешь...
..не такой сердитой, как сейчас.
Ага, держи карман шире, - подумала я, взявшись за телефон. Какое-то время мы молча ели. - Мясо - так себе, - сказал он. Фасоль ничего, - заметила я. Потом унесли тарелки и принесли чай. Во рту ощущался стойкий огуречный вкус.
- Я очень рад, что ты все-таки пришла.
Тебе нравится унижать меня, гарна дивчина, - вспомнилось из Гоголя. - Тебе любо издеваться надо мной.
Я посмотрела на него. Сдержанно погладила его по коротко остриженной голове. И дернула за воротничок рубашки. Мне было стыдно.
Мы вышли на улицу. Он припарковался с другой стороны дома, и мы медленно прошли через арку, вышли на проспект, предаваясь каждый своим сожалениям, пока не дошли до угла.
- Он же приезжал, - неожиданно спросил он.
- Вчера.
Вчера он приезжал.
- И?
- Что и?
- Ну..
Я засунула руки в карманы, как будто там был листочек, на котором были написаны все ответы на все вопросы. И стоит вот вытащить его и прочитать.. Ты вот все время ходишь в разной одежде, - вместо этого сказала я. - И даже не куришь. И вообще. И вообще тебе уже пора.
- А на выходных ты что делаешь*? Опять идешь в *? С тобой можно пойти*?
- На фиг ты мне там нужен, - сказала я. - Мне никто не нужен!
- Я все равно буду тебе писать.
- Пиши. Но лучше бы ты книжку почитал. С этим всегда или недолет, или перелет.
- У меня времени сейчас мало. Ну ты понимаешь же. Работа, переезд, ремонт. И уже зачеты какие-то, - впервые за вечер его голос прозвучал жалобно.
- Я в шутку, - стала оправдываться я.
А потом уже не в силах говорить пока, развернулась и побежала прочь. Я должна была вернуться в царство Розы. Царство запаха мебельной полироли и адова доместоса.