(no subject)
Ну что, жизнь продолжается и это радует.
Следом за мной отболел Сашка, но гораздо легче. Я всё ещё кашляю, а он уже совсем молодцом!
Недавно в ФБуке моя подруга вывесила ссылку на интересную статью о жилье в старой Москве. И там на нескольких фотографиях места нашего с ней детства. Мы их такими никогда не видели. На одной фотографии есть подозрение, что виден тот дом, где когда-то мы жили. Старая квартира. Коммуналка, сделанная из старой барской квартиры. Десять семей, длинный коридор с висящими по стенам велосипедами и корытами. Одна на всех ванная комната, один туалет, две кухни - большая, где стояло несколько плит, и маленькая, где была ещё одна плита на две семьи. Там хозяйничала тётя Паша - скандалистка и гроза всей квартиры. Мы уехали оттуда в 1964-ом. Мама с бабушкой купили трёхкомнатную отдельную квартиру, в которой мне очень долго было... не дома. Не хватало соседей. Мне лично в нашей коммуналке жилось хорошо. Скандалы - чья очередь мыть места общего пользования, кто должен платить за телефон (телефон общий, один на всех, Г6-41-44), и т.п. - меня не касались. Несколько семей были нашими родственниками - Мухины и Барановские. Но и остальные для меня были соседи, мои родные соседи. Мария Ивановна учила меня жарить картошку. Юра Егоров помогал мне рисовать школьную стенгазету. Вернее, он её рисовал. А Саша Егоров - мой первый друг, на пару месяцев то ли старше, то ли младше меня. Сергея Кулешова - непутёвого сына заслуженной учительницы - моя бабушка как-то спасла, когда он загорелся, прикуривая от комфорки. Бабушка в это время шла выливать содержимое моего ночного горшка, ну и вылила на Сергея. А сверху ещё накинула соседское одеяло, вывешенное для проветривания. Понятно, что был скандал, но Сергей не пострадал. Но я это знаю только по рассказам. А потом Сергей женился. Его жену звали тётя Валя. У них был сын Стасик. Мне давали покатать его в коляске. Когда я пошла в школу, то в свой самый первый школьный день 23 октября, я отстала от класса на прогулке. И я пришла домой, вместо того, чтобы вернуться в школу, так как я никого в школе не знала. Мама и бабушка были на работе. И тётя Валя погрузила Стасика в коляску, взяла меня за руку и отвела в школу. Школа была школой продлённого дня. У нас была огромная столовая, где мы сидели за длинными столами. Некоторые дети по просьбе родителей должны были после обеда спать. Я в частности. Спали мы на длинной террасе, выходящей окнами в сад за школой. Нас водили гулять в сквер. До войны на месте этого сквера был большой дом. Во время войны в него попала бомба. Этого я не знала. Это моя подруга написала, которая показала мне статью. Мы с ней ходили вместе в первый и второй класс. А потом стало известно, что нашу школу закроют и многих ребят, с которыми я училась первые два года, родители заранее перевели в другую школу. А я доучилась в ней третий класс. Потом мы переехали и с 1964-ого я уже училась в новой школе. А потом в институте я подружилась с одной девочкой и выяснилось, что она с третьего класса училась со многими ребятами, с кем я училась в первом-втором.
Мне очень нравилась моя первая школа. И моя старая квартира. И старая Москва. Наш дом стоял во дворе между Вторым Обыденским и Савельевским переулками. Школы больше нет. Здание перестраивали и там не осталось ни следа ни от столовой, ни от чудесного сада, который тогда в семь лет казался большим и ближе к забору непроходимым. Дома нет давно - его снесли и сейчас даже трудно представить, где там помещался двухэтажный дом. От старой Москвы тоже мало что осталось. Да.
Старая квартира долгое время снилась мне уже взрослой в трудные времена. Я знала, что если приснилась старая квартира, то значит дальше всё в жизни пойдёт лучше. Потом она перестала сниться. Может быть потому, что я сама теперь справляюсь со своей жизнью. А сегодня вот приснилась опять, но не для поддержки и утешения, а просто, как свидание. Мне приснились бабушка и мама. Не молодые, какие они были на старой квартире, а как будто я повидалась с ними в местах, где мы вместе жили. И у меня были к бабушке и маме какие-то вопросы, которые я не задала, которые мне тогда в детстве даже в голову не приходило задать. Я что-то спрашивала их, а они просто жили в моём сне, а вопросы так и остались без ответов.
Вот тут с 5:29 до 6:12 я и бабушка переходим через Савельевский переулок, входим в подворотню, идём по нашему двору домой. Потом на крыльцо выходит моя троюродная сестра Оля Барановкая и выбивает коврик, и идёт к брёвнам, которые лежали во дворе всю жизнь. Снимал мой дядя Володя, любитель всяких технических новинок. Он тогда купил киноаппарат и снимал очень много. К сожалению, племянники никак не займутся оцифровкой архива. Вернее того, что от архива осталось.
Следом за мной отболел Сашка, но гораздо легче. Я всё ещё кашляю, а он уже совсем молодцом!
Недавно в ФБуке моя подруга вывесила ссылку на интересную статью о жилье в старой Москве. И там на нескольких фотографиях места нашего с ней детства. Мы их такими никогда не видели. На одной фотографии есть подозрение, что виден тот дом, где когда-то мы жили. Старая квартира. Коммуналка, сделанная из старой барской квартиры. Десять семей, длинный коридор с висящими по стенам велосипедами и корытами. Одна на всех ванная комната, один туалет, две кухни - большая, где стояло несколько плит, и маленькая, где была ещё одна плита на две семьи. Там хозяйничала тётя Паша - скандалистка и гроза всей квартиры. Мы уехали оттуда в 1964-ом. Мама с бабушкой купили трёхкомнатную отдельную квартиру, в которой мне очень долго было... не дома. Не хватало соседей. Мне лично в нашей коммуналке жилось хорошо. Скандалы - чья очередь мыть места общего пользования, кто должен платить за телефон (телефон общий, один на всех, Г6-41-44), и т.п. - меня не касались. Несколько семей были нашими родственниками - Мухины и Барановские. Но и остальные для меня были соседи, мои родные соседи. Мария Ивановна учила меня жарить картошку. Юра Егоров помогал мне рисовать школьную стенгазету. Вернее, он её рисовал. А Саша Егоров - мой первый друг, на пару месяцев то ли старше, то ли младше меня. Сергея Кулешова - непутёвого сына заслуженной учительницы - моя бабушка как-то спасла, когда он загорелся, прикуривая от комфорки. Бабушка в это время шла выливать содержимое моего ночного горшка, ну и вылила на Сергея. А сверху ещё накинула соседское одеяло, вывешенное для проветривания. Понятно, что был скандал, но Сергей не пострадал. Но я это знаю только по рассказам. А потом Сергей женился. Его жену звали тётя Валя. У них был сын Стасик. Мне давали покатать его в коляске. Когда я пошла в школу, то в свой самый первый школьный день 23 октября, я отстала от класса на прогулке. И я пришла домой, вместо того, чтобы вернуться в школу, так как я никого в школе не знала. Мама и бабушка были на работе. И тётя Валя погрузила Стасика в коляску, взяла меня за руку и отвела в школу. Школа была школой продлённого дня. У нас была огромная столовая, где мы сидели за длинными столами. Некоторые дети по просьбе родителей должны были после обеда спать. Я в частности. Спали мы на длинной террасе, выходящей окнами в сад за школой. Нас водили гулять в сквер. До войны на месте этого сквера был большой дом. Во время войны в него попала бомба. Этого я не знала. Это моя подруга написала, которая показала мне статью. Мы с ней ходили вместе в первый и второй класс. А потом стало известно, что нашу школу закроют и многих ребят, с которыми я училась первые два года, родители заранее перевели в другую школу. А я доучилась в ней третий класс. Потом мы переехали и с 1964-ого я уже училась в новой школе. А потом в институте я подружилась с одной девочкой и выяснилось, что она с третьего класса училась со многими ребятами, с кем я училась в первом-втором.
Мне очень нравилась моя первая школа. И моя старая квартира. И старая Москва. Наш дом стоял во дворе между Вторым Обыденским и Савельевским переулками. Школы больше нет. Здание перестраивали и там не осталось ни следа ни от столовой, ни от чудесного сада, который тогда в семь лет казался большим и ближе к забору непроходимым. Дома нет давно - его снесли и сейчас даже трудно представить, где там помещался двухэтажный дом. От старой Москвы тоже мало что осталось. Да.
Старая квартира долгое время снилась мне уже взрослой в трудные времена. Я знала, что если приснилась старая квартира, то значит дальше всё в жизни пойдёт лучше. Потом она перестала сниться. Может быть потому, что я сама теперь справляюсь со своей жизнью. А сегодня вот приснилась опять, но не для поддержки и утешения, а просто, как свидание. Мне приснились бабушка и мама. Не молодые, какие они были на старой квартире, а как будто я повидалась с ними в местах, где мы вместе жили. И у меня были к бабушке и маме какие-то вопросы, которые я не задала, которые мне тогда в детстве даже в голову не приходило задать. Я что-то спрашивала их, а они просто жили в моём сне, а вопросы так и остались без ответов.
Вот тут с 5:29 до 6:12 я и бабушка переходим через Савельевский переулок, входим в подворотню, идём по нашему двору домой. Потом на крыльцо выходит моя троюродная сестра Оля Барановкая и выбивает коврик, и идёт к брёвнам, которые лежали во дворе всю жизнь. Снимал мой дядя Володя, любитель всяких технических новинок. Он тогда купил киноаппарат и снимал очень много. К сожалению, племянники никак не займутся оцифровкой архива. Вернее того, что от архива осталось.
Click to view