*********************************
Оля с Сашей в Абхазии. В субботу Маша - старшая, и кроме Ёжи еще Катька. Ёже все равно старшая не старшая, она их обеих кормит тем, что Галя принесла, но Катёныш что-то не в духе, всегда-то мало ест, а сегодня только клюнула. У нее вечные проблемы с работой и деньгами, понятно, что дома экономит, так хоть тут отъедалась бы, а то так похудела, что не узнать.
- Как Оля? Она, оказывается, ходить может.
- Ты не знаешь? Оля умерла.
- Как же так? Вроде, на поправку шла…
Дина.
- Маш, тебе левомиколь погреть, - Ёжа помогает Маше перевязывать свищ. Это такой как бы туннель в организме между двумя дырками. Бывает довольно длинным. При правильном лечении он постепенно затягивается. Его надо промывать, а потом заполнять мазью, мазь соответственно должна быть жидкой, чтобы ее туда закачивать, для этого ее и греют.
- Я шприц вот так держу, а ты из тюбика наливай, - Маша протягивает Ёже шприц вертикально.
Ёжа выдавливает из тюбика теплую массу, и жидкая мазь начинает капать через противоположный конец шприца на пол. Маша с удивлением смотрит: «это что же мы такое натворили?!»
- Может, тебе пальцем дырочку заткнуть? - Ёжа отдергивает руку с тюбиком.
- Ах, да! - смеется Маша. В итоге, свищ заполнен и благополучно заклеен. - Я дальше пойду, а ты перевяжи еще ногу Дине.
В это время со своего задания возвращается Катёныш, порывисто разворачивается и своей коробкой «Уход» сшибает крышку их с Машей коробки, на которой Ёжа разложила перевязку. Остатки материалов, которые Ёжа еще не успела убрать, летят на пол.
- Ты! - орет Катька на Ёжу. - Ты - создатель хаоса!
Ёжа от удивления приседает на край Дининой кровати, при этом открывает и закрывает рот.
- Ты давно здесь? - Ёжа мотает бинт и разговаривает с Диной.
- Три дня. Но меня в другую больницу переводят.
- А в какую? - настораживается Ёжа. Чаще всего такие быстрые перемещения бывают, если тубик обнаруживают.
- Операцию будут делать на позвоночнике. Туберкулез кости.
«Ладно, хоть - кости», - думает Ёжа.
- Я безумно боюсь! Так не хочется умирать, - Дины прямо смотрит на Ёжу, в глазах разлит даже не страх, а ужас.
- Не переживай, все будет хорошо, надо Николая чудотворца просить, он поможет, - Ёжа очень легко учит всех, что надо молиться и верить, а сама в унынии пребывает перманентном. - Может, тебе причаститься? Ты крещеная?
- Да. Две недели назад крестилась.
Опять 25 (3).
- Здрассьте, вы опять у нас? - Маша с Ёжей заходят в бокс, а там Серега с мамой. - Мы думали, вас выписали.
- Мы из реанимации, - мама, не вооруженным глазом видно, на грани нервного срыва. - Были на третьем с 24 апреля до 10 июня. Туда никого не пускают, можно памперсы и воду передавать - воды что ли не хватает? Дали один раз поговорить по телефону. Потом говорят: "возможен летальный исход". И все равно не пускают! Что же я так сына перед смертью и не увижу!? не люди что ли?
- Да, туда не пускают, - из смежного бокса появляется еще одна мама, правда она ухаживает не сама, у нее есть сиделка, которая в больничке круглосуточно. - Да и лучше не ходить.
- Почему? - удивляется Ёжа.
- Там очень тяжелая атмосфера, все время покойников выносят. Вам там много работы было бы.
- Но они же вроде сами справляются.
- Справляются. Но вы же лучше.
Потомок поэта.
- Как вас зовут? Фамилия? - Ёжа список пожеланий уже записала и уточняет, кому.
- Пастернак.
- Ого! Родственница поэта?
- Да. Довольно близкая.
- Это же здорово! Иметь такую знаменитую фамилию.
- Я привыкла. Сама немного пишу, - Юля смеется. Она не просто полная, а еще ужасно отечная. - Руки плохо слушаются, и ходить почти не могу - голова кружится.
- Батюшка здешний приходил - причастил меня. У меня есть свой духовный отец, - продолжает Юля, чувствуется, что ей нужно выговориться, темы меняет и говорит она быстро-быстро. - Я думаю, что мне с ангелами будет плохо. Иногда впадаю в уныние, пишу одно и то же - вдруг завтра умру. Родители мои оба рано умерли: мама в 41, отец в 56. Видно, и мне век недолгий отмерен.
ВИЧ у меня с 2002 года. В 2006-м перестала колоться, курить, пить - Бог прекратил, вот так резко: раз! И прекратил. Хочу помогать людям, как вы. Вы в белых халатах, как ангелы! Я ведь тоже закончила медучилище, работала в косметике, в маленьком кабинете, делала людей красивыми. Была полненькая, хотела похудеть, там были люди - сохли на глазах, а я все никак не могла, вот и посоветовали средства… Молилась святителю Николаю, целый год - мужа дал. Муж на 6 лет моложе. Теперь он за мной ухаживает. Ругаемся, конечно, иногда. Потом так каюсь…
Ребенок у нас прожил полтора месяца, в кюветке лежал, уже можно было забирать, а он умер от сердечного приступа. Хочу встать, вернуться домой, дела делать. Гормоны мне дают, (Ёжа забыла, какое у нее заболевание, но ооочень страшное. Если может быть что-то страшнее СПИДа), полнею от них, отекаю. Когда через капельницу обезболивающие вводят - сижу, муж на каталке возит, а так могу только лежать, все время голова болит.
- А в храм хочешь, когда сидеть сможешь?
- Конечно, если можно, обязательно, - Юля смотрит умоляюще.
- Хорошо, мы Гале, нашей требной сестре, скажем.
Ёжа топает вниз в подвал и думает, как бы ей научиться молиться. Вот, как молитву святые слышат. А Ёжа только ревет, и толку никакого. И не один год. Нет, это не зависть, что даже у Юли муж есть, в данном случае завидовать невозможно, просто боль… и Юлю жалко. И себя.
- Как Оля? Она, оказывается, ходить может.
- Ты не знаешь? Оля умерла.
- Как же так? Вроде, на поправку шла…
Дина.
- Маш, тебе левомиколь погреть, - Ёжа помогает Маше перевязывать свищ. Это такой как бы туннель в организме между двумя дырками. Бывает довольно длинным. При правильном лечении он постепенно затягивается. Его надо промывать, а потом заполнять мазью, мазь соответственно должна быть жидкой, чтобы ее туда закачивать, для этого ее и греют.
- Я шприц вот так держу, а ты из тюбика наливай, - Маша протягивает Ёже шприц вертикально.
Ёжа выдавливает из тюбика теплую массу, и жидкая мазь начинает капать через противоположный конец шприца на пол. Маша с удивлением смотрит: «это что же мы такое натворили?!»
- Может, тебе пальцем дырочку заткнуть? - Ёжа отдергивает руку с тюбиком.
- Ах, да! - смеется Маша. В итоге, свищ заполнен и благополучно заклеен. - Я дальше пойду, а ты перевяжи еще ногу Дине.
В это время со своего задания возвращается Катёныш, порывисто разворачивается и своей коробкой «Уход» сшибает крышку их с Машей коробки, на которой Ёжа разложила перевязку. Остатки материалов, которые Ёжа еще не успела убрать, летят на пол.
- Ты! - орет Катька на Ёжу. - Ты - создатель хаоса!
Ёжа от удивления приседает на край Дининой кровати, при этом открывает и закрывает рот.
- Ты давно здесь? - Ёжа мотает бинт и разговаривает с Диной.
- Три дня. Но меня в другую больницу переводят.
- А в какую? - настораживается Ёжа. Чаще всего такие быстрые перемещения бывают, если тубик обнаруживают.
- Операцию будут делать на позвоночнике. Туберкулез кости.
«Ладно, хоть - кости», - думает Ёжа.
- Я безумно боюсь! Так не хочется умирать, - Дины прямо смотрит на Ёжу, в глазах разлит даже не страх, а ужас.
- Не переживай, все будет хорошо, надо Николая чудотворца просить, он поможет, - Ёжа очень легко учит всех, что надо молиться и верить, а сама в унынии пребывает перманентном. - Может, тебе причаститься? Ты крещеная?
- Да. Две недели назад крестилась.
Опять 25 (3).
- Здрассьте, вы опять у нас? - Маша с Ёжей заходят в бокс, а там Серега с мамой. - Мы думали, вас выписали.
- Мы из реанимации, - мама, не вооруженным глазом видно, на грани нервного срыва. - Были на третьем с 24 апреля до 10 июня. Туда никого не пускают, можно памперсы и воду передавать - воды что ли не хватает? Дали один раз поговорить по телефону. Потом говорят: "возможен летальный исход". И все равно не пускают! Что же я так сына перед смертью и не увижу!? не люди что ли?
- Да, туда не пускают, - из смежного бокса появляется еще одна мама, правда она ухаживает не сама, у нее есть сиделка, которая в больничке круглосуточно. - Да и лучше не ходить.
- Почему? - удивляется Ёжа.
- Там очень тяжелая атмосфера, все время покойников выносят. Вам там много работы было бы.
- Но они же вроде сами справляются.
- Справляются. Но вы же лучше.
Потомок поэта.
- Как вас зовут? Фамилия? - Ёжа список пожеланий уже записала и уточняет, кому.
- Пастернак.
- Ого! Родственница поэта?
- Да. Довольно близкая.
- Это же здорово! Иметь такую знаменитую фамилию.
- Я привыкла. Сама немного пишу, - Юля смеется. Она не просто полная, а еще ужасно отечная. - Руки плохо слушаются, и ходить почти не могу - голова кружится.
- Батюшка здешний приходил - причастил меня. У меня есть свой духовный отец, - продолжает Юля, чувствуется, что ей нужно выговориться, темы меняет и говорит она быстро-быстро. - Я думаю, что мне с ангелами будет плохо. Иногда впадаю в уныние, пишу одно и то же - вдруг завтра умру. Родители мои оба рано умерли: мама в 41, отец в 56. Видно, и мне век недолгий отмерен.
ВИЧ у меня с 2002 года. В 2006-м перестала колоться, курить, пить - Бог прекратил, вот так резко: раз! И прекратил. Хочу помогать людям, как вы. Вы в белых халатах, как ангелы! Я ведь тоже закончила медучилище, работала в косметике, в маленьком кабинете, делала людей красивыми. Была полненькая, хотела похудеть, там были люди - сохли на глазах, а я все никак не могла, вот и посоветовали средства… Молилась святителю Николаю, целый год - мужа дал. Муж на 6 лет моложе. Теперь он за мной ухаживает. Ругаемся, конечно, иногда. Потом так каюсь…
Ребенок у нас прожил полтора месяца, в кюветке лежал, уже можно было забирать, а он умер от сердечного приступа. Хочу встать, вернуться домой, дела делать. Гормоны мне дают, (Ёжа забыла, какое у нее заболевание, но ооочень страшное. Если может быть что-то страшнее СПИДа), полнею от них, отекаю. Когда через капельницу обезболивающие вводят - сижу, муж на каталке возит, а так могу только лежать, все время голова болит.
- А в храм хочешь, когда сидеть сможешь?
- Конечно, если можно, обязательно, - Юля смотрит умоляюще.
- Хорошо, мы Гале, нашей требной сестре, скажем.
Ёжа топает вниз в подвал и думает, как бы ей научиться молиться. Вот, как молитву святые слышат. А Ёжа только ревет, и толку никакого. И не один год. Нет, это не зависть, что даже у Юли муж есть, в данном случае завидовать невозможно, просто боль… и Юлю жалко. И себя.