*********************************
Олег и ворона.
- Щас поеду вороне клетку покупать, - сегодня суббота, поэтому Ёжа, наконец, встретилась с Олегом.
- Вороне?
- Ага, ворона, у нее дробь в одном крыло, летать не может. Вот я ее и взял к себе. А что? Квартира практически пустая. Только гадит она чудовищно, надо ее ограничить, чтоб всю площадь не мыть.
- А откуда она взялась?
- Саша подобрала и принесла.
-Где подобрала?
- Да тут же, в больничке! Их на территории отстреливают.
- Вообще-то, мне кажется, правильно их стреляют. Они заразу разносят - помойные птицы.
- Не, ничего у нее серьезного нет. Я ее в лаборатории на Пресне проверил. В баночки помет собирал: день собираешь, день - нет, и так три дня, а последняя - свежак. Две тысячи стоит анализ. Операцию будут делать, даже не знаю, во сколько обойдется.
- Слушай, это не слишком, чтоб в две тысячи ворону ценить? - Ёжа возмущается. - Они знаешь, какие гады, у нас на даче всех белок повыбили. Собираются стаей и гонят белку, скажем, по верху забора, глаза ей выклевывают, а потом добивают. Теперь, когда их отстреливать разрешили, хоть белки опять появились.
- Ну это дааа… но все равно ж ее жалко. Надо купить сетку и отгородить ей угол. Я уже в Леруа смотрел и еще в каких-то хозяйственных.
- Это не в магазах надо, а на рынках строительных, наверное, искать.
- Ну, да. По дороге как раз и заеду, - это Олегу уже "по дороге", потому что он с утра в больничке, а Ёжа к часу только приползла. Причем Оли еще тоже нет.
Гражданская.
Ёжа с Олей выдвигаются на пятый этаж в третьем часу.
- Ой, доктор, вы к нам? - полная красивая женщина вскакивает со стула, на котором она сидела, обчищая засохшие корочки со ступней лежащего без сознания парня. - Он вчера поперхнулся, теперь так дышит со свистом.
- Сделайте ему йодную сетку на спине, - хирург, близко не подходя, бросает короткий взгляд на парня и резко разворачивается к двери.
- Доктор! Доктор! Вы только одним глазом посмотрите - это фибрин? - криком пытается остановить его женщина. - Вот тут белый?
- Меня вызывали не по этому вопросу, я не обязан этим заниматься, - хирург все-таки задерживается. Может, ему неудобно, потому что в палате куча нележачего здесь народа. - Да. Фибрин.
- А вы тоже доктор? - когда за сестрой с хирургом закрывается дверь, Ёжа оживляется.
- Да, - смеется женщина. - Станешь тут доктором.
- Как вас зовут? Вы его жена? - Оля поворачивает парня на бок.
- Женя. Я гражданская. От него жена ушла, я тоже развелась, три года вместе живем.
- Ну и что, что гражданская, - успокаивает ее Оля. - Другие регистрированные так не ухаживают.
- Сделай ему сетку на спине, - Оля дает возможность Ёже самой поработать лапами.
- А вы давно болеете? - Ёжа пока красит спину поддерживает разговор.
- Да мы из хирургии, его сначала кавказцы побили. Вон видите что, - Таня показывает вмятину на голове парня, практически такую же, как у Кати, которая под поезд бросалась, была. - Полтора года в больнице. Теперь сюда перевели.
- А вы не боитесь без перчаток?
- Да я с ним три года живу, может у меня самой тоже ВИЧ есть.
- Я не про это, у них же из-за отсутствия иммунитета много грибов и инфекций разных. А провериться обязательно надо. И теру пить, если положительный статус. Я вам перчатки принесу.
Взрыв в Табе.
В этом же маленьком боксе еще одна пара - вокруг парня хлопочет папа. У них вся тумбочка заставлена едой и всякими нужными предметами. У стены еще одна жесткая кушетка застелена тонким одеялком.
- Вам ничего не надо? - у Ёжи дежурный вопрос, хотя итак ясно, что у парня есть все. - Вы давно здесь? Как вас зовут?
- Сергей его зовут, - папа отвечает как-будто парень не может говорить. - Вторую неделю. Мама днем сидит, а ночую уж я, потому что ночью страшно тут даже в коридор выйти, и не оставишь его. Сегодня кровь горлом у него пошла, а я даже никого не могу позвать - таз держу, кровь хлещет…
- Ужас!!! А болеете давно?
- Давно. Он в Израиль ездил отдыхать, а там взрыв был, - объясняет папа.
- Ну, в Израиле часто взрывают, - что-то Ёжа пока не улавливает связи…
- Не, не в Израиле, а на границе, - подключается в разговору Серега.
- На Синае что ли?
- На самой границе с Израилем.
- А не в Хилтоне ли, случайно, дело было? - до Ёжи дошло, в Табе в 2004-м огромный отель взорвали.
- Да-да, - Серега даже обрадовался, что больше не надо напрягаться и вспоминать.
- Ну и что? - Ёжа по-прежнему не догоняет.
- Ну, там же все разбито было, осколки, все порезались, - пытается объяснить папа, Серега только головой кивает. - Все майки в крови, никто внимания не обращал, даже не перевязывали.
- И что? Типа от чьей-то крови заразился? - Ну да. Ёжа сама в тех краях (приблизительно) любит ошиваться, правда, по другим мотивам, и нравы местные ей неплохо известны - только после революции траву, например, открыто запретили. Папу жалко, он очень трогательный, а Серега, конечно, прилично тормозит…
Рома.
- Сейчас только зайдем во второй бокс, Олег просил на Рому посмотреть, - Оля подхватывает переноски.
В боксе один парень разминается, мотыляясь по тесному пространству комнаты, второй, Рома, лежит под одеялом на боку пожав ноги.
- Ты просил посмотреть спину? - Оля откидывает одеяло, и они с Ёжей изумленно застывают. В просунутой между ног руке, практически под коленками зажата горящая сигарета!
- Совсем обнаглели! Встать и пойти прям напротив покурить уже не хотят! - что-то у Ёжи сегодня сварливое настроение. - Ты ж сгореть можешь! И корпус весь с тобою!
- Ты при нас хоть не прячься, мы не за дисциплиной следить приходим, - Олик как всегда на стороне пациента.
Парень что-то мычит нечленораздельное, и глаз у него какой-то мутный, похоже дозу где-то стрельнул.
- Ну, нам тут делать нечего, - командует Оля. - Пошли, перевяжем пролежень.
Петя.
Вся Петина кровать засыпана крошками, видно, что аппетит у него хороший - все время жует. Хотя сам комплекцией напоминает скелет. Пролежень у него на боку, и еще язвочки поменьше в разных частях организма.
- Помажь вот тут зеленкой, - перевязку закончили и клиента на спинку перевалили, в паху у него довольно большое раздражение, от памперсов, наверное.
- Нет, не надо меня мазать! - Ёжа понимает, что Пете неприятно лежать голым перед ней и Олей.
- Надо-надо, смотри, ты почти весь намазан, а тут еще нет, - Ёжа старается побыстрее закончить экзекуцию. - Ну, вот теперь совсем "зелененьким он был".
- Дайте мне йогурт, - Петя показывает на стоящие на тумбочке коробочки.
- Да подожди ты, только что майку поменяли, а ты всю сейчас заляпаешь, - Ёжа вытирает ему подбородок и стелет полотенце. - Давай лучше я тебя покормлю.
- Нет! Я сам! - О! это хорошо. Это очень хорошо.
- Ты сесть можешь? Давай посидим немного, - Оля поддерживает Петю, чтоб не грохнулся. - Протри ему руки пенкой.
- У тебя пальцы такие длинные, ты пианист? Ты кем работаешь?
- Да теперь никем… кем я могу теперь работать?
- Ну, раньше? чем занимался?
- Машинистом был в метро.
Лицо.
- Сегодня одна женщина умерла, ты еще не пришла, - Оля с Ёжей идут по коридору, Оля на такие темы в палатах не говорит. - Я расстегнула черный мешок, а у нее лицо спокойное и такое удивленное- удивленное. Как-будто она что-то прямо перед смертью увидела, но это ее не испугало, а очень сильно удивило.
- Ой! А зачем ты мешок расстегивала, - поёживается Ёжа.
- Хотела посмотреть, есть ли на ней крестик.
- Щас поеду вороне клетку покупать, - сегодня суббота, поэтому Ёжа, наконец, встретилась с Олегом.
- Вороне?
- Ага, ворона, у нее дробь в одном крыло, летать не может. Вот я ее и взял к себе. А что? Квартира практически пустая. Только гадит она чудовищно, надо ее ограничить, чтоб всю площадь не мыть.
- А откуда она взялась?
- Саша подобрала и принесла.
-Где подобрала?
- Да тут же, в больничке! Их на территории отстреливают.
- Вообще-то, мне кажется, правильно их стреляют. Они заразу разносят - помойные птицы.
- Не, ничего у нее серьезного нет. Я ее в лаборатории на Пресне проверил. В баночки помет собирал: день собираешь, день - нет, и так три дня, а последняя - свежак. Две тысячи стоит анализ. Операцию будут делать, даже не знаю, во сколько обойдется.
- Слушай, это не слишком, чтоб в две тысячи ворону ценить? - Ёжа возмущается. - Они знаешь, какие гады, у нас на даче всех белок повыбили. Собираются стаей и гонят белку, скажем, по верху забора, глаза ей выклевывают, а потом добивают. Теперь, когда их отстреливать разрешили, хоть белки опять появились.
- Ну это дааа… но все равно ж ее жалко. Надо купить сетку и отгородить ей угол. Я уже в Леруа смотрел и еще в каких-то хозяйственных.
- Это не в магазах надо, а на рынках строительных, наверное, искать.
- Ну, да. По дороге как раз и заеду, - это Олегу уже "по дороге", потому что он с утра в больничке, а Ёжа к часу только приползла. Причем Оли еще тоже нет.
Гражданская.
Ёжа с Олей выдвигаются на пятый этаж в третьем часу.
- Ой, доктор, вы к нам? - полная красивая женщина вскакивает со стула, на котором она сидела, обчищая засохшие корочки со ступней лежащего без сознания парня. - Он вчера поперхнулся, теперь так дышит со свистом.
- Сделайте ему йодную сетку на спине, - хирург, близко не подходя, бросает короткий взгляд на парня и резко разворачивается к двери.
- Доктор! Доктор! Вы только одним глазом посмотрите - это фибрин? - криком пытается остановить его женщина. - Вот тут белый?
- Меня вызывали не по этому вопросу, я не обязан этим заниматься, - хирург все-таки задерживается. Может, ему неудобно, потому что в палате куча нележачего здесь народа. - Да. Фибрин.
- А вы тоже доктор? - когда за сестрой с хирургом закрывается дверь, Ёжа оживляется.
- Да, - смеется женщина. - Станешь тут доктором.
- Как вас зовут? Вы его жена? - Оля поворачивает парня на бок.
- Женя. Я гражданская. От него жена ушла, я тоже развелась, три года вместе живем.
- Ну и что, что гражданская, - успокаивает ее Оля. - Другие регистрированные так не ухаживают.
- Сделай ему сетку на спине, - Оля дает возможность Ёже самой поработать лапами.
- А вы давно болеете? - Ёжа пока красит спину поддерживает разговор.
- Да мы из хирургии, его сначала кавказцы побили. Вон видите что, - Таня показывает вмятину на голове парня, практически такую же, как у Кати, которая под поезд бросалась, была. - Полтора года в больнице. Теперь сюда перевели.
- А вы не боитесь без перчаток?
- Да я с ним три года живу, может у меня самой тоже ВИЧ есть.
- Я не про это, у них же из-за отсутствия иммунитета много грибов и инфекций разных. А провериться обязательно надо. И теру пить, если положительный статус. Я вам перчатки принесу.
Взрыв в Табе.
В этом же маленьком боксе еще одна пара - вокруг парня хлопочет папа. У них вся тумбочка заставлена едой и всякими нужными предметами. У стены еще одна жесткая кушетка застелена тонким одеялком.
- Вам ничего не надо? - у Ёжи дежурный вопрос, хотя итак ясно, что у парня есть все. - Вы давно здесь? Как вас зовут?
- Сергей его зовут, - папа отвечает как-будто парень не может говорить. - Вторую неделю. Мама днем сидит, а ночую уж я, потому что ночью страшно тут даже в коридор выйти, и не оставишь его. Сегодня кровь горлом у него пошла, а я даже никого не могу позвать - таз держу, кровь хлещет…
- Ужас!!! А болеете давно?
- Давно. Он в Израиль ездил отдыхать, а там взрыв был, - объясняет папа.
- Ну, в Израиле часто взрывают, - что-то Ёжа пока не улавливает связи…
- Не, не в Израиле, а на границе, - подключается в разговору Серега.
- На Синае что ли?
- На самой границе с Израилем.
- А не в Хилтоне ли, случайно, дело было? - до Ёжи дошло, в Табе в 2004-м огромный отель взорвали.
- Да-да, - Серега даже обрадовался, что больше не надо напрягаться и вспоминать.
- Ну и что? - Ёжа по-прежнему не догоняет.
- Ну, там же все разбито было, осколки, все порезались, - пытается объяснить папа, Серега только головой кивает. - Все майки в крови, никто внимания не обращал, даже не перевязывали.
- И что? Типа от чьей-то крови заразился? - Ну да. Ёжа сама в тех краях (приблизительно) любит ошиваться, правда, по другим мотивам, и нравы местные ей неплохо известны - только после революции траву, например, открыто запретили. Папу жалко, он очень трогательный, а Серега, конечно, прилично тормозит…
Рома.
- Сейчас только зайдем во второй бокс, Олег просил на Рому посмотреть, - Оля подхватывает переноски.
В боксе один парень разминается, мотыляясь по тесному пространству комнаты, второй, Рома, лежит под одеялом на боку пожав ноги.
- Ты просил посмотреть спину? - Оля откидывает одеяло, и они с Ёжей изумленно застывают. В просунутой между ног руке, практически под коленками зажата горящая сигарета!
- Совсем обнаглели! Встать и пойти прям напротив покурить уже не хотят! - что-то у Ёжи сегодня сварливое настроение. - Ты ж сгореть можешь! И корпус весь с тобою!
- Ты при нас хоть не прячься, мы не за дисциплиной следить приходим, - Олик как всегда на стороне пациента.
Парень что-то мычит нечленораздельное, и глаз у него какой-то мутный, похоже дозу где-то стрельнул.
- Ну, нам тут делать нечего, - командует Оля. - Пошли, перевяжем пролежень.
Петя.
Вся Петина кровать засыпана крошками, видно, что аппетит у него хороший - все время жует. Хотя сам комплекцией напоминает скелет. Пролежень у него на боку, и еще язвочки поменьше в разных частях организма.
- Помажь вот тут зеленкой, - перевязку закончили и клиента на спинку перевалили, в паху у него довольно большое раздражение, от памперсов, наверное.
- Нет, не надо меня мазать! - Ёжа понимает, что Пете неприятно лежать голым перед ней и Олей.
- Надо-надо, смотри, ты почти весь намазан, а тут еще нет, - Ёжа старается побыстрее закончить экзекуцию. - Ну, вот теперь совсем "зелененьким он был".
- Дайте мне йогурт, - Петя показывает на стоящие на тумбочке коробочки.
- Да подожди ты, только что майку поменяли, а ты всю сейчас заляпаешь, - Ёжа вытирает ему подбородок и стелет полотенце. - Давай лучше я тебя покормлю.
- Нет! Я сам! - О! это хорошо. Это очень хорошо.
- Ты сесть можешь? Давай посидим немного, - Оля поддерживает Петю, чтоб не грохнулся. - Протри ему руки пенкой.
- У тебя пальцы такие длинные, ты пианист? Ты кем работаешь?
- Да теперь никем… кем я могу теперь работать?
- Ну, раньше? чем занимался?
- Машинистом был в метро.
Лицо.
- Сегодня одна женщина умерла, ты еще не пришла, - Оля с Ёжей идут по коридору, Оля на такие темы в палатах не говорит. - Я расстегнула черный мешок, а у нее лицо спокойное и такое удивленное- удивленное. Как-будто она что-то прямо перед смертью увидела, но это ее не испугало, а очень сильно удивило.
- Ой! А зачем ты мешок расстегивала, - поёживается Ёжа.
- Хотела посмотреть, есть ли на ней крестик.