*********************************
Попа.
Почта.
От кого: Таня
Кому: всем Тема:
Кто идет?
Ребята всем привет. Кто может завтра со мной в больничку пойти? звоните.
Ольга, как сможешь звякни мне, хочу по поводу опрелостей проконсультироваться. Там у мальчика ужасная попа. От этого он очень страдает.
С Уважением, Татьяна.
Не прошло и двух месяцев, как Ёжа вернулась. В январе из-за работы ей пришлось бросить походы в больничку и вот, наконец, она снова получила такую возможность. Но не все осуществляется так просто. А именно в первую же субботу никто не пошел, потому что была назначена учеба. Наша Галя мало, что всеобщая кормилица, еще и преподает менеджмент. Вот она-то и обучала всех остальных этой премудрой науке. Ну, и кормила, конечно. Вкусно. Ёжа только-только завязала со жрачкой в очередной раз, а тут такой облом. Сидеть перед Галиным кексом с цукатами и глотать слюни - ну, это реально выше Ёжиных сил. Напехтерилась, конечно.
Ну, ладно. Завязала еще раз. А в больничку сегодня пошла, хоть и сил не было после суетной недели. Долго пришлось ждать транспорт у метро, но все равно стоит у окна на седьмом и пытается звонить кому-нибудь. И вдруг неожиданно появляется Сергей. Ёжа с ним еще не работала здесь, а познакомилась на учебе. Он недавно примкнул. Оказывается, что нас выбрасывают из каптерки в подвал. Но там вроде комната больше. Но в подвале. Вещи уже частично перетащены, но пока гнездимся еще здесь.
Первым делом Ёжа заглядывает на седьмой - есть ли еще кто известный ей. В третьей все незнакомые, как-то даже странно, что вечно зареванной Ленки нет… не скулит никто.
В коридоре бабулька с костылем просит позвать сестру, Ёжа добегает до дальней палаты и спускается вниз.
В коридоре Игорь с Олегом - прям как родные, хоть и недолго общались.
Ёжа входит в палату, на кровати за дверью полубоком на животе лежит парень в одной майке. Попа у него огненно красная. Около парня Аня и Галя. Аня говорит по телефону, как выясняется с Олей, та дает ей распоряжения, что с попой делать.
- Хорошо б пантенолом, наверное, - Ёжа помнит, что баллон с пенкой стоял на полке в шкафу. - Уже закончился?
- Оля сказала, что фукорцином надо, - Аня, наконец, закончила говорить.
- Давай, ты держи ватку, а я тебе полью, - Ёжа достает из ящика бутылочку и пакет с ватой.
Аня проводит по попе ваткой с малиновой жидкостью, и парень с диким визгом взвивается к потолку.
- Оно ж вроде не спиртовое, - Аня стоит с виноватым видом. - Неее, лучше меналиндом его намазать.
Ёжа потом посмотрит в инете - спиртовое, конечно, и понятно, почему такой крик получился. К тому же попа стала еще более интенсивного цвета - один в один павиан.
Ну, меналинд так меналинд. Слава Богу он есть. Аня выдавливает крем из тюбика, а Ёжа размазывает его ваткой толстым слоев. Внутри ватка становится желтой, Ёжа берет обычную марлевую салфетку и подтирает попу - реакция следует та же, что и на фукорцин. Оказывается, внутри еще кожи местами не хватает.
- Ему же есть нельзя, - соседа видать эти вопли уже достали. - А мамаша его приходит и притаскивает жрачку. Котлетами его кормит, типа "он же есть хочет".
- А почему его нельзя кормить, - Ёжа не догоняет пока.
- Да у него ж голодная диета должна быть, у него желудок ничего не переваривает.
- Ааа, понятно. От поноса постоянного у него такая попа.
Ну, ладно. Замазали, с помощью Игоря напялили на парня памперс, Ёжа сгоняла за бельем, и постель перестелили - вроде все чисто.
Когда парня переворачивают на спину, Ёжа замечает, что весь рот у него в белом налете. Олег бы точно стал чистить, а Ёжа не может преодолеть пока себя. Вот попу - пожалуйста, а рот… ну никак. Никто даже внимания не обращает... а Ёжа не заикается.
Люди.
- Все, все пошли обедать, - в палату вбегает Галя.
В столовой на уже сдвинутых столах стоят большие термосы, на тарелочках разложен хлеб и домашнее печенье.
"Только бы не нажраться!" - Ёжа с содроганием вспоминает прошлую субботу, когда Галя не только рассказывала о правилах взаимодействия членов коллектива, но и накрыла столы, естественно. Сидеть просто так и пялиться на пироги и прочие вкусности у Ёжи ни силы, ни воли не хватило.
- Вот тут голубцы постные, тут картошка с грибами, тут салат оливье. Постный тоже, - Галя в упоении. - Я побегу докармливать.
- А куда Андрей делся? - Ёжа накладывает разносолы на тарелки.
- Какой Андрей? - во! уже Таня забыла, а ведь почти звездой местной был. - Слепой?
- Ну да, в первой палате лежал.
- Его в туберкулезную больницу перевели.
- Как в туберкулезную?!?!?! - Ёжа чуть ложку не проглотила. - У него ж тубика нет!
- Да срок уже вышел. Сколько можно его тут держать?
- Ну, раньше ж как-то держали. Договаривались. Без этого он бы тут год не провалялся. Ну да, тубик подхватит - быстрее помрет…
- А Ленку из третьей давно выписали? - осторожно интересуется Ёжа. С нашими все может быть.
- Это какую?
- С язвами, которую Оля лечила. У нее мамаша все время рыдающая была.
- Дааа, эту давно выписали, - ну, слава Богу.
Ёжа кладет себе предпоследний разъехавшийся голубец, по возможности еще и вытряхивая из него рис. Несколько ломтиков грибочков без картошки и ложку салата.
- Почему вы печенье не едите. Оно, между прочим, с домашним айвовым вареньем. - Ну вот, итак Ёжа весь стол уже слюной закапала, так еще Галя вернулась.
- Слушайте, я пойду почитаю Псалтырь у Светы, - про Свету предупредили, что отходит она уже, Олег к ней и собирается.
- Ты ж собирался только что уходить? Тебе на танцы надо, - Олег с Игорем занимаются танцами, на балы ходят.
- Да… какие танцы, когда человек умирает, - Олег встает. - Не могу я…
Ёже становится стыдно, потому что она сидела и прикидывала, когда ей смываться, чтоб еще посетить один симпатичный магаз у метро…
- У меня мой молодой человек тоже против, чтоб я сюда ходила, - Таня так за всех переживает, что Ёже просто страшно становится.- Говорит, что нарики - это конченые люди.
- Да, наверное, он где-то прав.
- Я-то тоже согласна, - Таня кивает. - У самой муж от передоза умер. Но не могу сюда не ходить. Мне прям плохо, если здесь долго не бываю.
- Надо же, - Ёжа как всегда не в струе. - Мне наоборот, особенно поначалу было тошно. Мне О.Ю. именно и сказала писать. Чтоб легче было.
- Ну, я тоже пойду стричь, - подрывается Таня.
- Ты что предпочитаешь делать? - Галя руководит исключительно мудро, даром, что спец по менеджменту. - Стол убирать или заниматься попой?
- Как попой? Мы ж его уже обработали. И памперс надели.
- Ну! Догадайся с двух раз, где теперь этот памперс?
- Что?! Опять?!
Ёжа идет позвать Аню, сменившую у Светы Олега. В коридоре, напротив двери стоит каталка. На ней лежит сложенный черный мешок. Света еще жива.
- Я попозже подойду, - Аня отрывается от книги.
Ёжа ползет за скончавшимися в ее карманах перчатками. Опаньки! Ключа, который так настойчиво рекомендовала Галя класть в коробку в сестринской, там нет. Чуть не пол часа уходит на то, чтобы найти и опросить всех. При этом Ёжа 3 раза посещает сестринскую, роется в коробке и даже перетряхивает весь мусор, собранный в мешок со стола.
- А это что? - на четвертый раз сестра, подождав пока Ёжа выйдет, заходит в комнату и тут же возвращается с искомым ключом в руке. Ёжа готова поклясться, что в коробке его не было.
Ладно. Набив перчатками карманы Ёжа спускается, наконец, вниз. И застает абсолютно ту же картину, что и утром. Та же попа на том же месте. Только кроме ребят рядом еще подпрыгивает сердобольная мама. Которая все это и организовала.
В палату входит Аня, в руках у нее закрытая Псалтырь и пальцем она заложила страницу, как будто собирается продолжать.
- Света. Все.
- Умерла?
- Да. - Аня подтормаживает. - Я читала. Пришла сестра, хотела ей капельницу поставить. И не смогла. Как раз во время чтения и отошла.
Когда Ёжа подходит к лифту, там стоит каталка со Светой.