Увы-пораженческое
Как популярен стал патриотизм!
Вот раньше, помню, даже Петросяну
Он не годился в пищу для реприз
И Родиной гордились только спьяну,
А нынче каждый третий Петросян,
Нанюхавшись отеческого дыма,
Уныло забавляет россиян
Рассказами о покоренье Крыма.
Кто был красно-коричневым тогда,
Сегодня желтый в черную полоску,
Захватывает оптом города
И костерит Европу-вертихвостку.
Манят его Аляска и Царьград,
Зовут его Гавана и Пальмира,
Триумфов ожидая и наград,
Булавками он колет карту мира,
И остаются шрамы на стене -
Его победы, чьи-то пораженья...
Но подвиги на подлинной войне
Не совершить без самоотверженья.
Так не была ли подвигом та боль,
Та четвертьвековая летаргия,
Когда эпизодическую роль
Играли мы в чужой драматургии?
Когда мы пропивали ордена
И отдавали под застройку нивы,
И каждая бесславная война,
Закончившись, восторг дарила: живы!
Вот раньше, помню, даже Петросяну
Он не годился в пищу для реприз
И Родиной гордились только спьяну,
А нынче каждый третий Петросян,
Нанюхавшись отеческого дыма,
Уныло забавляет россиян
Рассказами о покоренье Крыма.
Кто был красно-коричневым тогда,
Сегодня желтый в черную полоску,
Захватывает оптом города
И костерит Европу-вертихвостку.
Манят его Аляска и Царьград,
Зовут его Гавана и Пальмира,
Триумфов ожидая и наград,
Булавками он колет карту мира,
И остаются шрамы на стене -
Его победы, чьи-то пораженья...
Но подвиги на подлинной войне
Не совершить без самоотверженья.
Так не была ли подвигом та боль,
Та четвертьвековая летаргия,
Когда эпизодическую роль
Играли мы в чужой драматургии?
Когда мы пропивали ордена
И отдавали под застройку нивы,
И каждая бесславная война,
Закончившись, восторг дарила: живы!