Монголия. В гостях у кочевников
Тёплая ночь в Хэрмэн-Цав разморила нас и вместо намеченных 7-ми часов, мы выехали из каньона только в 9:30.
Если взглянуть на карту, то Хэрмэн-Цава вы в google maps не найдёте. Его координаты - 43.46846, 99.82964, он находится на самом востоке национального парка Гурван-Сайхан, в 15 км от границы аймаков (территориальное деление Монголии) Умнеговь и Баянхонгор. Вдоль этой границы мы и направлялись на север к озеру Бон-Цаган-Нур (Buuntsagaan Nuur) (nuur - собственно, озеро по-монгольски).
По прямой расстояние, вроде и небольшое - всего 200 км, но в Монголии по бездорожью, когда дороги пересекают глубоченные сайры, а корни пустынных растений в схватке за своё существование могут с лёгкостью пробить колесо неопытного водителя, если он решит не считаться с их сущетсвованием, могут вылиться в 5-6, а то и все 8 часов петляний. Более того, несмотря на то, что в Гоби всего 4% песка, он постоянно кочует под действием ветра, помогающего песчинкам перебираться с места на место.
Если в один год вы ехали и отметили, что в таком-то месте можно проехать по руслу сайры, то в другой год этой сайры может и не быть, или она будет настолько глубока, что вы не рискнёте в неё заезжать. Или же поперёк вышего маршрута возникнет бархан, который не так-то легко обехать. Кочующие пески Гоби. Была некогда дорога, и нет - намело барханов, приходится заново накатывать. К тому же, пограничная область между Умнеговь и Баянхонгором совсем не плоская, а бугристо-холмистая, что создаёт дополнительные трудности в ориентации на местности.
Лучшая всё же практика, это досконально точно зарегистрировать для себя маршрут, и ставить точки на карте каждые 100-200 метров, чтобы в случае чего можно было всегда отследить, где и когда вы повернули не туда. Даже Рома, который проезжал маршрут в третий раз, время от времени менял направление и заново проставлял точки, потому что находил более короткую дорогу, или же не мог проехать из-за вышеописанных препятствий.
Ехали мы, ехали и вдруг неожиданно пологий спуск вниз метров на 50, а по дну лощины бежит небольшая речка, обрамлённая зарослями тростника.
Форсируем речушку и едем дальше. Вдруг откуда ни возьмись возникает перед нашими взорами беложопый скакун! Это сайгак спустился в лощину на водопой.
Северо-восточную гористую окраину Гурван-Сайхана называют «Скалами динозавров».
То ли горные хребты похожи на отростки на спинах динозавров, то ли палеонтологи нашли кости вымерших гигантов на том самом месте, то ли Рома для себя эту местность для себя так нарёк.
В 10 км от границы двух аймаков стоит большущее дерево, названное Великим.
Как оно там появилось, откуда принесло семечко, скольких трудов ему стоит, чтобы добыть воду из-под земли, никому неизвестно, но по традиции нужно остановиться у дерева и хоть как-то подбодрить великана водицей.
В Шинэжисте мы познакомились с произведением монгольского гастрономического искусства - хушуром.
Хушур похож на узбекский чебурек, но показался мне менее вкусным. Запивали мы хушуры монгольским чаем (цаем), который представляет из себя крепкий зелёный чай, сильно разбавленный молоком. Хушуры стоили по 600 тугриков, чай - 200 (1 рубль - 35 тугриков).
За нашей трапезой наблюдала пара ребятишек.
Хушуры настолько сильно всколыхнули гастрономическое чувство прекрасного, что мы решили во что бы то ни стало найти свежего мяса!
Сначала подъехали на водопое к чабану и спросили, не знает ли он, где мы можем достать мяса, и тыкали на животных, стараясь объяснить, что нам надо.
Пастух схватил попавшегося под руку козлёнка и предложил его нам приобрасти. Целого, пусть и молодого, козлёнка мы бы не съели, поэтому поехали искать счатья дальше.
Вторая попытка была более успешна. На холме стояла одинокая юрта, из которой вышла пара монголов с грудным ребёнком на руках, села на старенький мотоцикл и начала спускаться. Мы их тормознули, Наталья спросила по-бурятски, не знают ли они, где купить мяса («мах» по-монгольски). Они показали на юрту и хотели поехать дальше, но увидев, что мы двинулись к войлочному строению, повернули и поехали обратно. Из юрты вышла молодая хозяйка, которую Наталья спросила, нельзя ли осмотреть юрту изнутри. Дувушка засмущалась, но пригласила всех нас внутрь. В это время вернулась и пара с ребёнком на руках. Таким образом, в юрте были мы вчетвером, молодая хозяйка, её муж и ребёнок, мама кого-то из молодых родителей и мужчина постарше хозяев, может, старший брат кого-то из живущих в юрте. Не знаю, на сколько человек рассчитана юрта, но мы все еле разместились внутри. В метре от входа стояла печка-буржуйка, топили которую высохшими коровьими какашками - кизяками, так как деревьев в южной Монголии нет и такие блага как уголь или солярка не дошли до столь удалённых уголков нашей планеты. Кизяки были сложены под печкой. На печке лежали чьи-то окаменелые кишки. То ли колбасу они делали, то ли своеобразные кизяки сушили... На печке же был большущий жбан с цаем, который нам тут же и предложили. К чаю был поднос с белыми, жёлтыми и розовыми окаменелостями. Как я понял по вкусу, это был сушёный творог или, если сравнивать с Средней Азией, курт. Некоторые «сладости» к чаю было не разгрызть. Как их потреблять, осталось загадкой.
После чая начали обсуждать покупку мяса. Попытки объяснить что-либо хозяину успеха не принесли. Молодая хозяйка же оказалась смышлёнее и быстро сообразила, что пришлые иноземцы могут быть экономически полезны. Остальные же свидетели разворачивающегося спектакля с пантомимами следили за нашими действиями и изредка перебрасывались гортанными звуками. На нашу удачу монголы недавно закололи козу, туша которой висела на стене юрты под марлей. Мы попросили показать и сказали, что купим лопатку, что около 3-х кг, за 20.000 тугриков (порядка 700 рублей). Чумазые монголы не могли понять, что означает потирание пальцев друг об друга, когда мы пытались выяснить цену за мясо. И только когда Наташа сказала слово «серебро» на бурятском, жители юрты поняли, что мы спрашиваем о цене. После завершения сделки монголка налила нам бутылку молока, а я сделал семейное фото на память.
Все монголы вышли из юрты проводить нас и помахать на прощание.
Юрта с добрыми монголами, снабдившими нас козлятиной, осталась позади, а мы запетляли между холмами, которые были то коричневые, то серые, то чёрные, то покрытые зелёными бугорками растений, похожими на детей, болеющих ветрянкой.
За 15 километров от озера, его уже можно было увидеть, так как дорога шла на 2000 метрах, а озеро на высоте 1300. Громадная территория вокруг озера заросла высоким кустарником, и дорога не подходит ближе, чем на 700-800 метров к водной глади.
Мы смогли пробиться метров на 500, но всё же оставили машину в ложбинке и пешком пошли принимать водные процедуры.
Шёл 6-й день без душа и горячей воды... поэтому пара дохлых уток и зацветшая солёная прохдадная вода не сильно препятствовали моему желанию помыться. На озере гнездится несколько видов водоплавающих пернатых, которые при приближении людей отплыли на безопасное расстояние к центру озера.
Вечером Наталья насобирала недовысохший кустарник, который не горел, а скорее смрадил и пропитывая нас запахом дыма. Ужинали бухлёром - наваристым супом на козлиных косточках с морковкой, луком и картошкой.
https://vk.com/note210622_11763442
Если взглянуть на карту, то Хэрмэн-Цава вы в google maps не найдёте. Его координаты - 43.46846, 99.82964, он находится на самом востоке национального парка Гурван-Сайхан, в 15 км от границы аймаков (территориальное деление Монголии) Умнеговь и Баянхонгор. Вдоль этой границы мы и направлялись на север к озеру Бон-Цаган-Нур (Buuntsagaan Nuur) (nuur - собственно, озеро по-монгольски).
По прямой расстояние, вроде и небольшое - всего 200 км, но в Монголии по бездорожью, когда дороги пересекают глубоченные сайры, а корни пустынных растений в схватке за своё существование могут с лёгкостью пробить колесо неопытного водителя, если он решит не считаться с их сущетсвованием, могут вылиться в 5-6, а то и все 8 часов петляний. Более того, несмотря на то, что в Гоби всего 4% песка, он постоянно кочует под действием ветра, помогающего песчинкам перебираться с места на место.
Если в один год вы ехали и отметили, что в таком-то месте можно проехать по руслу сайры, то в другой год этой сайры может и не быть, или она будет настолько глубока, что вы не рискнёте в неё заезжать. Или же поперёк вышего маршрута возникнет бархан, который не так-то легко обехать. Кочующие пески Гоби. Была некогда дорога, и нет - намело барханов, приходится заново накатывать. К тому же, пограничная область между Умнеговь и Баянхонгором совсем не плоская, а бугристо-холмистая, что создаёт дополнительные трудности в ориентации на местности.
Лучшая всё же практика, это досконально точно зарегистрировать для себя маршрут, и ставить точки на карте каждые 100-200 метров, чтобы в случае чего можно было всегда отследить, где и когда вы повернули не туда. Даже Рома, который проезжал маршрут в третий раз, время от времени менял направление и заново проставлял точки, потому что находил более короткую дорогу, или же не мог проехать из-за вышеописанных препятствий.
Ехали мы, ехали и вдруг неожиданно пологий спуск вниз метров на 50, а по дну лощины бежит небольшая речка, обрамлённая зарослями тростника.
Форсируем речушку и едем дальше. Вдруг откуда ни возьмись возникает перед нашими взорами беложопый скакун! Это сайгак спустился в лощину на водопой.
Северо-восточную гористую окраину Гурван-Сайхана называют «Скалами динозавров».
То ли горные хребты похожи на отростки на спинах динозавров, то ли палеонтологи нашли кости вымерших гигантов на том самом месте, то ли Рома для себя эту местность для себя так нарёк.
В 10 км от границы двух аймаков стоит большущее дерево, названное Великим.
Как оно там появилось, откуда принесло семечко, скольких трудов ему стоит, чтобы добыть воду из-под земли, никому неизвестно, но по традиции нужно остановиться у дерева и хоть как-то подбодрить великана водицей.
В Шинэжисте мы познакомились с произведением монгольского гастрономического искусства - хушуром.
Хушур похож на узбекский чебурек, но показался мне менее вкусным. Запивали мы хушуры монгольским чаем (цаем), который представляет из себя крепкий зелёный чай, сильно разбавленный молоком. Хушуры стоили по 600 тугриков, чай - 200 (1 рубль - 35 тугриков).
За нашей трапезой наблюдала пара ребятишек.
Хушуры настолько сильно всколыхнули гастрономическое чувство прекрасного, что мы решили во что бы то ни стало найти свежего мяса!
Сначала подъехали на водопое к чабану и спросили, не знает ли он, где мы можем достать мяса, и тыкали на животных, стараясь объяснить, что нам надо.
Пастух схватил попавшегося под руку козлёнка и предложил его нам приобрасти. Целого, пусть и молодого, козлёнка мы бы не съели, поэтому поехали искать счатья дальше.
Вторая попытка была более успешна. На холме стояла одинокая юрта, из которой вышла пара монголов с грудным ребёнком на руках, села на старенький мотоцикл и начала спускаться. Мы их тормознули, Наталья спросила по-бурятски, не знают ли они, где купить мяса («мах» по-монгольски). Они показали на юрту и хотели поехать дальше, но увидев, что мы двинулись к войлочному строению, повернули и поехали обратно. Из юрты вышла молодая хозяйка, которую Наталья спросила, нельзя ли осмотреть юрту изнутри. Дувушка засмущалась, но пригласила всех нас внутрь. В это время вернулась и пара с ребёнком на руках. Таким образом, в юрте были мы вчетвером, молодая хозяйка, её муж и ребёнок, мама кого-то из молодых родителей и мужчина постарше хозяев, может, старший брат кого-то из живущих в юрте. Не знаю, на сколько человек рассчитана юрта, но мы все еле разместились внутри. В метре от входа стояла печка-буржуйка, топили которую высохшими коровьими какашками - кизяками, так как деревьев в южной Монголии нет и такие блага как уголь или солярка не дошли до столь удалённых уголков нашей планеты. Кизяки были сложены под печкой. На печке лежали чьи-то окаменелые кишки. То ли колбасу они делали, то ли своеобразные кизяки сушили... На печке же был большущий жбан с цаем, который нам тут же и предложили. К чаю был поднос с белыми, жёлтыми и розовыми окаменелостями. Как я понял по вкусу, это был сушёный творог или, если сравнивать с Средней Азией, курт. Некоторые «сладости» к чаю было не разгрызть. Как их потреблять, осталось загадкой.
После чая начали обсуждать покупку мяса. Попытки объяснить что-либо хозяину успеха не принесли. Молодая хозяйка же оказалась смышлёнее и быстро сообразила, что пришлые иноземцы могут быть экономически полезны. Остальные же свидетели разворачивающегося спектакля с пантомимами следили за нашими действиями и изредка перебрасывались гортанными звуками. На нашу удачу монголы недавно закололи козу, туша которой висела на стене юрты под марлей. Мы попросили показать и сказали, что купим лопатку, что около 3-х кг, за 20.000 тугриков (порядка 700 рублей). Чумазые монголы не могли понять, что означает потирание пальцев друг об друга, когда мы пытались выяснить цену за мясо. И только когда Наташа сказала слово «серебро» на бурятском, жители юрты поняли, что мы спрашиваем о цене. После завершения сделки монголка налила нам бутылку молока, а я сделал семейное фото на память.
Все монголы вышли из юрты проводить нас и помахать на прощание.
Юрта с добрыми монголами, снабдившими нас козлятиной, осталась позади, а мы запетляли между холмами, которые были то коричневые, то серые, то чёрные, то покрытые зелёными бугорками растений, похожими на детей, болеющих ветрянкой.
За 15 километров от озера, его уже можно было увидеть, так как дорога шла на 2000 метрах, а озеро на высоте 1300. Громадная территория вокруг озера заросла высоким кустарником, и дорога не подходит ближе, чем на 700-800 метров к водной глади.
Мы смогли пробиться метров на 500, но всё же оставили машину в ложбинке и пешком пошли принимать водные процедуры.
Шёл 6-й день без душа и горячей воды... поэтому пара дохлых уток и зацветшая солёная прохдадная вода не сильно препятствовали моему желанию помыться. На озере гнездится несколько видов водоплавающих пернатых, которые при приближении людей отплыли на безопасное расстояние к центру озера.
Вечером Наталья насобирала недовысохший кустарник, который не горел, а скорее смрадил и пропитывая нас запахом дыма. Ужинали бухлёром - наваристым супом на козлиных косточках с морковкой, луком и картошкой.
https://vk.com/note210622_11763442