Мариинка
Ещё несколько коротких миниатюр, связанных с периодом работы в Мариинке...
(из цикла "Моя трудовая деятельность")
Преданность высокому искусству
- Да, я работаю в Мариинском театре!
И неважно, что - рядовым поваром в обычной столовой...
Всякий раз, когда меня расспрашивают про место работы, почему-то невольно всплывает известный анекдот:
Новый русский пьёт кофе в аэропорту в буфете. Неподалёку мужик в униформе, с веником и совком.
- Ты кто такой?
- Я тут сортиры мою.
- Иди ко мне работать, буду платить 1000 баксов в месяц.
- Как - за какие-то баксы бросить родную авиацию?!!
Минусы балета
Виктор - типичный кобель, не упускающий ни одной юбки и прыгающий на всё живое и двигающееся в радиусе его досягаемости. И несмотря на то, что ему давно уже перевалило за "полтинник", похоть в нём не угасла: он по-прежнему "в боевой форме", постоянно крутит-вертит головой, страстно провожая масляными глазками каждую задницу и сладостно при этом причмокивая. Одним словом, настоящий самец. А потому, неудивительно, что его представления о жизни, скажем так, довольно своеобразные...
Мы сидим в кругу друзей, за кружкой пива, обсуждаем последние новости и живо делимся впечатлениями. Постепенно, речь заходит о живописи, о кино, о последних театральных и балетных постановках. Витя рассеянно слушает нас вполуха, привычно озираясь по сторонам, в поисках вожделенного объекта. Наконец, мой друг Андрей, желая привлечь товарища к общей теме, осторожно осведомляется:
- Вить, а ты любишь балет?
- Не-е... - признается тот откровенно и тут же поясняет - Ну его на х@й, этот балет! Была у меня, как-то, жопастая такая... прима-балерина... мать её так! Столько мандавошек от неё подцепил! Еле вывел...
Соскучился...
После длительного отпуска, наш небольшой коллектив столовой вновь заступил на трудовую вахту. Как и полагается, накануне нового трудового года, все вышли на "субботник": одни усердно надраивают полы, другие - перемывают посуду, третьи - освобождают от пищевой пленки и целлофана кастрюли, миски, сотейники, черпаки и прочую утварь. Одним словом, ежегодная расконсервация и подготовка к производственной деятельности.
Настроение не то, чтобы праздничное, но - можно сказать - приподнятое: как-никак, во время отпуска у каждого произошли существенные издержки и теперь, все мечтают поскорей приступить к работе с тем, чтобы дождаться первого аванса.
Володя - добродушный мужик лет пятидесяти, родом из Тирасполя, с хитроватыми бегающими глазками - с готовностью помогает коллегам, периодически бубня себе под нос:
- Господи, как я соскучился по работе! Кому сказать - не поверят... Боже, как же я соскучился!
Отдельные товарищи, с удивлением и я бы даже сказал, с некоторой опаской, держатся на почтительном расстоянии от своего коллеги из Молдовы, недоумённо взирая на него, как на маленько "тронутого": "подумаешь, эка невидаль - вновь накидывать на себя это ярмо и словно заведенный робот, изо дня в день заниматься однообразной рутиной... чего тут радостного?"
Наконец, один из поваров не выдерживает. Пытаясь остудить столь необычный творческий энтузиазм и трудовой порыв коллеги, он осторожно осведомляется у Володи:
- Не понимаю: как можно успеть соскучиться по работе настолько, что даже радоваться ей?
- Тебе этого никогда не понять... - с горечью констатирует Володя, разбирая гастрономические ёмкости с инвентарём. И, встретившись со мною глазами, лукаво подмигивает, переходя на шёпот:
- Всё, что было "нажито честным трудом" до отпуска, давным-давно подошло к концу: дома - хоть шаром покати... Господи, как я соскучился по работе!
Колорадский борщевик
Похоже, наше общество уже перешагнуло роковую черту так называемого "патриотизма", ибо - как говорится - "дальше уже некуда..."
Как всегда, едва заступив на трудовую вахту, наш небольшой коллектив поваров традиционно собирается за завтраком. Вскоре, "перебрав всем косточки", Ира с Людой приступают к "политике". Я же, уличив минутку, заскакиваю к ним с тем, чтобы налить себе чайку и - мигом вернуться на своё рабочее место. Однако...
- А ты думаешь, он случайно завезен к нам американцами? - доносится до меня вкрадчивый голос Ирины, обращенный к подружке по цеху.
- Кхе, так это ж, даже ежу понятно! - согласно кивает в ответ Людмила. - Вот он, зараза, и разросся по всей нашей стране... И никак от него теперь не избавиться.
- Вы про что? - задерживаюсь я на секунду...
- Да мы про этот проклятый борщевик! - чуть ли не хором ответствуют мне подруги.
- Да ну?! - изумляюсь я - Иди ты... Не может быть?
Ушлые женщины, давно раскусив меня, вяло отмахиваются словно, от назойливого комара и продолжают меж собой.
- А возьми колорадского жука - та же самая история...
- Ага, ага! А ты разве не знала? - страшно вращая глазами поддакивает Людмила. - Ну, конечно-же, специально завезли... шоб навредить по-больше...
Дальше я уже не слушаю: у меня каша на плите варится. Хотя... чего это я так переживаю? Если сгорит - есть, слава богу, на кого валить...