Размышлизмы обывательницы об экономии…
Вчера была очень приятная мягкая погода, как раз для прогулок. Моя ученая подруга, мой, так сказать, компьютерный гуру, едва продрав глаза, кинулась к компу и бешено заколотила по клавиатуре, выполняя план создания своих шедевральных постов. Мне пришлось идти гулять одной. И, т.к. меня никто не торопил, я уселась в лесу на скамейку на берегу озера, полюбоваться панорамой.
«Поездка в Кунторанту» на Яндекс.Фотках
Мимо проносились на катерах рыбаки или просто прогуливающиеся по воде, около берега болталась цепочка бревен, отколовшаяся от лесосплава; и тут меня осенило: а ведь из этого озера весь город пил до недавнего времени воду ( пока не пробурили скважину), а тут и бревна, и катера с моторами, и комбинат практически на берегу со своими стоками… А что же у нас, в России? А как же мы?
И припомнила я экскурсию в питерский Музей воды в январе этого года.
Меня туда потащила моя неугомонная питерская приятельница. Погода была отвратительная, я упиралась, сколько могла, затем вяло потащилась по принципу: «Нас ведут, мы идем, нам не хочется».
Однако, я оказалась не права. Музей был очень интересный. Кроме документов и экспонатов, начиная с Петровских времен и до наших дней, там была крайне интересная экскурсия по современной канализации. Экскурсовод простым и доступным языком, избегая специальных терминов, рассказывала обо всех этапах очистки воды на примере канализации. Мы все шли по огромному макету канализационной трубы, где за каждым поворотом нас ожидал сюрприз: то кто-то, якобы, слил воду из унитаза, то во время дождя полилась вода из люка, то какой-то канализационный водяной выпрыгнул из темноты. Слава Богу, что ничего не лилось и не валилось нам на головы, все это были видео- и звуковые эффекты. С нами было очень много детей разного возраста, и они все на удивление внимательно слушали. Было видно, что им очень интересно. Мы узнали, что на финальном этапе индикатором степени очистки воды являются живые речные раки. Раки очень чувствительны к изменениям окружающей среды (воды). Им крепят электронные датчики и следят за поведением раков по импульсам. Раки «работают» посменно, по трое суток. Потом их заменяют другими, но в пересменок их не варят на закуску к пиву, а отсаживают в другой садок, с привычной им водой. Таким образом, на выходе вода - чистейшая, выше всех мыслимых стандартов.
А затем, с тяжелым вздохом, экскурсовод подвела нас к стенду, где были размещены фрагменты труб, по которым вода попадает уже в наши дома. Зрелище было не для слабонервных. Эти фрагменты выглядели страшнее, чем петровские артефакты: снаружи - изъедены коррозией, а внутри - слой ржавчины и какой-то мерзости толщиной в четыре пальца. Получается, что вся эта хай-тековая технология очистки идет коту под хвост. В Водоканал приезжают специалисты со всего мира перенимать опыт. И перенимают, и внедряют, и радуются, а мы остаемся при своих козырях.
Наши чиновники все знают и без музея, но на замену всех труб в городе не хватает бюджета (слово-то какое-то неприличное), а если учесть еще непреодолимую тягу к воровству, то картина получается безысходная.
А если это в Питере так, то что же делается в провинции, где этот самый бюджет напоминает этот фрагмент трубы из музея и где чиновники так же бешено воруют, как в столицах (все же люди…).
«Поездка в Кунторанту» на Яндекс.Фотках
Мимо проносились на катерах рыбаки или просто прогуливающиеся по воде, около берега болталась цепочка бревен, отколовшаяся от лесосплава; и тут меня осенило: а ведь из этого озера весь город пил до недавнего времени воду ( пока не пробурили скважину), а тут и бревна, и катера с моторами, и комбинат практически на берегу со своими стоками… А что же у нас, в России? А как же мы?
И припомнила я экскурсию в питерский Музей воды в январе этого года.
Меня туда потащила моя неугомонная питерская приятельница. Погода была отвратительная, я упиралась, сколько могла, затем вяло потащилась по принципу: «Нас ведут, мы идем, нам не хочется».
Однако, я оказалась не права. Музей был очень интересный. Кроме документов и экспонатов, начиная с Петровских времен и до наших дней, там была крайне интересная экскурсия по современной канализации. Экскурсовод простым и доступным языком, избегая специальных терминов, рассказывала обо всех этапах очистки воды на примере канализации. Мы все шли по огромному макету канализационной трубы, где за каждым поворотом нас ожидал сюрприз: то кто-то, якобы, слил воду из унитаза, то во время дождя полилась вода из люка, то какой-то канализационный водяной выпрыгнул из темноты. Слава Богу, что ничего не лилось и не валилось нам на головы, все это были видео- и звуковые эффекты. С нами было очень много детей разного возраста, и они все на удивление внимательно слушали. Было видно, что им очень интересно. Мы узнали, что на финальном этапе индикатором степени очистки воды являются живые речные раки. Раки очень чувствительны к изменениям окружающей среды (воды). Им крепят электронные датчики и следят за поведением раков по импульсам. Раки «работают» посменно, по трое суток. Потом их заменяют другими, но в пересменок их не варят на закуску к пиву, а отсаживают в другой садок, с привычной им водой. Таким образом, на выходе вода - чистейшая, выше всех мыслимых стандартов.
А затем, с тяжелым вздохом, экскурсовод подвела нас к стенду, где были размещены фрагменты труб, по которым вода попадает уже в наши дома. Зрелище было не для слабонервных. Эти фрагменты выглядели страшнее, чем петровские артефакты: снаружи - изъедены коррозией, а внутри - слой ржавчины и какой-то мерзости толщиной в четыре пальца. Получается, что вся эта хай-тековая технология очистки идет коту под хвост. В Водоканал приезжают специалисты со всего мира перенимать опыт. И перенимают, и внедряют, и радуются, а мы остаемся при своих козырях.
Наши чиновники все знают и без музея, но на замену всех труб в городе не хватает бюджета (слово-то какое-то неприличное), а если учесть еще непреодолимую тягу к воровству, то картина получается безысходная.
А если это в Питере так, то что же делается в провинции, где этот самый бюджет напоминает этот фрагмент трубы из музея и где чиновники так же бешено воруют, как в столицах (все же люди…).