КОРОБКА
- Ну и вот, прошли годы…
- Годы?
- Да, годы.
- И что?
- И ничего. Я стою перед ней пустой, раздавленный, понятный до мелочи в карманах. В глазах у меня страх разоблачения и дыра.
- Какая дыра?
- Прости, я неверно выразился. Не в глазах, а груди у меня дыра.
- Какая дыра, ты целый совсем.
- Это я фигурально выражаюсь, конечно. Дыра в груди у меня не физическая конечно.
- А какая?
- Ну, душевная что-ли дыра.
- Как это?
- Да никак, что ты как маленькая, честное слово...
- Я не маленькая уже, прекрати называть меня маленькой и деткой. Какая я тебе детка, мне скоро двадцать четыре уже.
- Да-да, прости, я не буду больше. Так вот. Я стою перед ней даже не раздавленный, а растоптанный, словно лягушка после встречи с самосвалом на грунтовой дороге. Солнце жарит, орут кузнечики, а ты валяешься в пыли и никому до тебя нет дела. Ни мирозданию, что тебя породило, ни водителю двадцатитонки, которая тебя переехала.
- Ты сегодня такой грустный.
- Это потому что я сегодня правдивый. Потому грустный, понимаешь?
- Понимаю, милый, говори, я слушаю.
- Вот. Ну и я ей говорю: "Забирай меня совсем. Такого, как есть. Прямо сейчас, без оглядки и условий. Можешь?." А она: "Я не могу. Ведь у тебя дети, семья, жизнь" А я: "Да какая это жизнь. Никто даже не заметит, есть я, нет меня. Смотри, я все кладу перед тобой на дорогу, совершенно все. Вот мои кишки, вот сердце, оно поношенное, но вполне еще крепкое, хорошее, одним словом, сердце. Вот мои мысли, мечты, сомнения, надежды. В этой коробке отдельно любовь и страсть. Бери." И стою перед ней пустой и как будто голый.
- А она?
- Она? Она… Она повозила мои сокровища ногой в пыли, заглянула в отнятую от тела душу и сказала: "Хм…"
- Как "хм"? Это все, что она сказала?
- Да, это все. Я говорю ей: "Бери все без отдачи, просто так. Никто не заметит, меня без тебя уже давно нет. Я привык жить без сердца и без надежды. Все давным-давно вынул и сложил сюда, на дорогу. Видишь, оно даже пылью успело припасть."
- И что?
- И ничто. Тяжело теперь.
- Чего ты боишься, я-то всегда буду рядом.
- Не говори таких огромных слов.
- Ладно не буду, прости.
- …
- Слушай, а помнишь ты мне пустую сигаретную пачку отдал и сказал, чтобы я ее никому…
- Она еще у тебя?
- Кто?
- Эта сигаретная пачка.
- Да, вот она.
- Ты смотрела внутрь?
- Нет, но ты же сказал, что она пустая.
- Дай ее сюда!
- Чего ты кричишь?.. Вот возьми.
- Теплая. Знаешь что. Пусть она у тебя еще побудет.
- Годы?
- Да, годы.
- И что?
- И ничего. Я стою перед ней пустой, раздавленный, понятный до мелочи в карманах. В глазах у меня страх разоблачения и дыра.
- Какая дыра?
- Прости, я неверно выразился. Не в глазах, а груди у меня дыра.
- Какая дыра, ты целый совсем.
- Это я фигурально выражаюсь, конечно. Дыра в груди у меня не физическая конечно.
- А какая?
- Ну, душевная что-ли дыра.
- Как это?
- Да никак, что ты как маленькая, честное слово...
- Я не маленькая уже, прекрати называть меня маленькой и деткой. Какая я тебе детка, мне скоро двадцать четыре уже.
- Да-да, прости, я не буду больше. Так вот. Я стою перед ней даже не раздавленный, а растоптанный, словно лягушка после встречи с самосвалом на грунтовой дороге. Солнце жарит, орут кузнечики, а ты валяешься в пыли и никому до тебя нет дела. Ни мирозданию, что тебя породило, ни водителю двадцатитонки, которая тебя переехала.
- Ты сегодня такой грустный.
- Это потому что я сегодня правдивый. Потому грустный, понимаешь?
- Понимаю, милый, говори, я слушаю.
- Вот. Ну и я ей говорю: "Забирай меня совсем. Такого, как есть. Прямо сейчас, без оглядки и условий. Можешь?." А она: "Я не могу. Ведь у тебя дети, семья, жизнь" А я: "Да какая это жизнь. Никто даже не заметит, есть я, нет меня. Смотри, я все кладу перед тобой на дорогу, совершенно все. Вот мои кишки, вот сердце, оно поношенное, но вполне еще крепкое, хорошее, одним словом, сердце. Вот мои мысли, мечты, сомнения, надежды. В этой коробке отдельно любовь и страсть. Бери." И стою перед ней пустой и как будто голый.
- А она?
- Она? Она… Она повозила мои сокровища ногой в пыли, заглянула в отнятую от тела душу и сказала: "Хм…"
- Как "хм"? Это все, что она сказала?
- Да, это все. Я говорю ей: "Бери все без отдачи, просто так. Никто не заметит, меня без тебя уже давно нет. Я привык жить без сердца и без надежды. Все давным-давно вынул и сложил сюда, на дорогу. Видишь, оно даже пылью успело припасть."
- И что?
- И ничто. Тяжело теперь.
- Чего ты боишься, я-то всегда буду рядом.
- Не говори таких огромных слов.
- Ладно не буду, прости.
- …
- Слушай, а помнишь ты мне пустую сигаретную пачку отдал и сказал, чтобы я ее никому…
- Она еще у тебя?
- Кто?
- Эта сигаретная пачка.
- Да, вот она.
- Ты смотрела внутрь?
- Нет, но ты же сказал, что она пустая.
- Дай ее сюда!
- Чего ты кричишь?.. Вот возьми.
- Теплая. Знаешь что. Пусть она у тебя еще побудет.