Прямо кино
1952 год. Холодная война, корейская война, борьба с космополитами и многое другое. Жить, как обычно, стало лучше и веселее, идет очередной съезд партии.
Из воспоминаний Игоря Ильинского:
«Я был приглашен на концерт, посвященный окончанию работы XIX съезда партии. Выступал Краснознаменный ансамбль песни и пляски. Сталин улыбался. Но вот от стола, за которым сидело правительство, отделился Ворошилов, побежал к руководителю ансамбля Александрову и что-то шепнул ему на ухо. Александров вскинул палочку - и зазвучал знакомый мотив. Сталин поднялся из-за стола, подошел к дирижеру, заложил руку за борт френча и запел, а Александров дал знать оркестру играть тихо, чтобы слышен был старческий голос:
Эх, яблочко, куда котишься?
В Губчека попадешь -
Не воротишься,
В Губчека попадешь,
не воротишься…
Меня охватил ужас. Я подумал, что Сталин скоро опомнится, что вышел из роли вождя, и не простит свою оплошность никому из присутствующих. Я на цыпочках вышел из зала и бросился домой».
Сцена с огромным залом, заполненном людьми под завязку. Большой оркестр, хор, свет, оформление, все помпезно, все сверкает. А на сцене мааленький старичок дребезжащим голоском поет страшноватенькую песню времен гражданской.
И тишина. И мертвые с косами стоят.
Посмотреть бы на лица сидящих в зале - крупно. Понятно, что большинство подобострастно улыбается и как бы восхищается. В глаза бы посмотреть. Сталин-то, наверное, пел и смотрел, наслаждаясь тем, что видел в их глазах.
Немного другое, но сразу вспомнила:
Из воспоминаний Игоря Ильинского:
«Я был приглашен на концерт, посвященный окончанию работы XIX съезда партии. Выступал Краснознаменный ансамбль песни и пляски. Сталин улыбался. Но вот от стола, за которым сидело правительство, отделился Ворошилов, побежал к руководителю ансамбля Александрову и что-то шепнул ему на ухо. Александров вскинул палочку - и зазвучал знакомый мотив. Сталин поднялся из-за стола, подошел к дирижеру, заложил руку за борт френча и запел, а Александров дал знать оркестру играть тихо, чтобы слышен был старческий голос:
Эх, яблочко, куда котишься?
В Губчека попадешь -
Не воротишься,
В Губчека попадешь,
не воротишься…
Меня охватил ужас. Я подумал, что Сталин скоро опомнится, что вышел из роли вождя, и не простит свою оплошность никому из присутствующих. Я на цыпочках вышел из зала и бросился домой».
Сцена с огромным залом, заполненном людьми под завязку. Большой оркестр, хор, свет, оформление, все помпезно, все сверкает. А на сцене мааленький старичок дребезжащим голоском поет страшноватенькую песню времен гражданской.
И тишина. И мертвые с косами стоят.
Посмотреть бы на лица сидящих в зале - крупно. Понятно, что большинство подобострастно улыбается и как бы восхищается. В глаза бы посмотреть. Сталин-то, наверное, пел и смотрел, наслаждаясь тем, что видел в их глазах.
Немного другое, но сразу вспомнила:
Click to view