"Дорога в Израиль"
К 90-летию Александра Городницкого.
В архиве художника Льва Сыркина (1929-2012) хранится вот такая фотография 1990 года: Сыркин показывает гостям из (тогда) Ленинграда, своим давним друзьям Александру Городницкому и его супруге Анне Наль, предприятия химической промышленности на Мертвом море.
У Городницкого есть воспоминания об этой поездке:
"Впервые мы с женой попали в Израиль в 1990 году, когда поехали в гости к сыну...В Варшаве в самолет села группа израильских школьников, в голубых спортивных костюмах с могендовидом на спине, которые возвращались с каникул из Бельгии. Они были развязные, шумные, сидели друг у друга на голове, бегали по салону и вообще всячески игнорировали все правила приличия и нормального поведения в самолете. Девчонки мазали губы только что купленной помадой и примеряли кофточки ужасающих расцветок, мальчишки орали и пили пиво. Совершенно неуправляемая какая-то банда. Они очень раздражали пассажиров, в том числе и меня.
Но, как только мы прошли облачный фронт, прозвучала команда «пристегнуть ремни» и под крылом самолета замелькали ярко-голубое Средиземное море и израильский берег с ослепительно белыми постройками, они, как по команде, подобрались, встали и запели гимн. И тут я, неожиданно для себя, заплакал. Не знаю, что со мной произошло. Это на каком-то генетическом уровне. Я был не одинок. Сидевшая перед нами пожилая чета - кавказские евреи,.. похожие на старых грузинских князей, нахмурили седые брови и прижали к глазам платки. Грузная многодетная мамаша из Черновцов начала громко всхлипывать, закрывая лицо руками... За последующие годы мне довелось много раз бывать в Израиле, но до сих пор помню первое открытие этой страны.
По поводу величины Израиля обычно рассказывают анекдот: «Завтра с утра поедем смотреть страну». - «А что мы будем делать после обеда?»
Но недаром говорится, что Израиль кажется небольшим снаружи и большим изнутри. Если ехать с севера на юг, то на протяжении нескольких часов полностью меняется ландшафт - от снежной вершины Хермона и лесистой Галилеи на севере до лунного пейзажа долины Мертвого моря и желто-красной пустыни Негев на юге. А когда ныряешь с маской на красноморские коралловые рифы в Эйлатской бухте, обретаешь полную уверенность, что проехал уже добрую половину земного шара и находишься где-нибудь в Океании. Может быть, и вправду Бог, как на пробном полигоне, сначала создал все виды ландшафтов здесь, а уже потом распространил их на всю планету?...
Древняя культура на этой земле причудливо переплетается с современной. Израиль - страна художников... Ни в одной стране мира не видел я такого количества выставок, вернисажей, садовых скульптур, зданий и разного рода сооружений, украшенных фресками и живописью.
В Иерусалиме уже много лет живет замечательный художник Лев Сыркин. С ним и его женой Лорой, родной сестрой поэтессы Елены Иоффе, вместе с которой я занимался когда-то в литературной студии Дворца пионеров в Ленинграде, нас связывает многолетняя дружба...
Семья Сыркиных выезжала из Москвы в 1972-м, когда Лев Сыркин уже был известным художником-монументалистом, одним из авторов мозаики киноконцертного зала «Октябрь» на Новом Арбате. Выезжали трудно, с тремя маленькими детьми, полностью пройдя через чистилище унижений и препон, создаваемых тогда властями. У Льва вышла сейчас (нач.90-х - прим.мое) в Израиле книжка воспоминаний на русском языке, посвященная этой горестной эпопее с публичным исключением из Союза художников и другими мытарствами. Книга называется: «Я вам не должен». Первые годы в Израиле им пришлось нелегко.
Сейчас Лев Сыркин - один из ведущих художников Израиля, человек, уважаемый всей страной и пользующийся широким международным признанием. Он - член Итальянской академии художеств. В 1998 году он был объявлен «Человеком года». Он получает многочисленные заказы от государства и частных фирм. Мы видели его превосходные мозаики и смелые скульптурные композиции в Иерусалиме и других городах.
Мне особенно понравились мозаики на химическом заводе, стоящем на Мертвом море. На этом заводе производят поташ, используя в качестве сырья суперсоленую мертвоморскую воду. На завод мы ездили вместе с автором на специальную экскурсию. Здесь находятся две огромных мозаики Сыркина. Одна (двойное мозаичное панно "Огонь" и "Вода") украшает стену в гигантском зале, где размещается заводская столовая.
Нельзя попутно не отметить, что этот химический завод поражает не только мозаиками и панно, которые у нас украшали бы стены правительственных резиденций или музеев, но и оранжереями, чистым воздухом, обилием фонтанов и стерильной чистотой внутри и снаружи, в том числе, конечно, и в празднично убранной столовой. Здесь питаются все вместе - от директора до разнорабочего. Различить их, кстати, нелегко, поскольку все одеты в одинаковую синюю униформу.
Вторая мозаика ("Райский сад") занимает стену первого этажа в здании, где размещается заводоуправление.
Я помню, уже настало время уезжать, а Лева все стоял, обернувшись от входных дверей, и смотрел на свое детище, освещенное багровыми лучами заходящего солнца..."
============================
17 лет спустя после этой поездки, в Санкт-Петербурге, Городницкий напишет такие строки:
"Дорога в Израиль. Летя самолетом Эль-Аля
И глядя в окно, где плывут под крылом облака,
За пару часов осознать успеваешь едва ли,
Как эта дорога на деле была нелегка.
Ее пролагали терпение, труд и отвага,
Мечты вековые избавить народ от беды,
Туда, где сияют цветами еврейского флага
Цвет белого камня и синей прозрачной воды.
Дорога в Израиль идёт по российской глубинке,
В болотах Полесья, по краю украинских сёл,
И через музеи Освенцима или Треблинки,
Где туфельки тех, кто когда-то туда не дошёл.
Дорога в Израиль в потемках теряется где-то.
Там женские крики и трупы на чёрном снегу,
И розовый дым над варшавским пылающим гетто,
Которое дорого жизнь продавало врагу.
Дорога в Израиль идёт через горные кручи,
По жаркой пустыне, где вязнут колёса в песке,
И через улыбки счастливых смеющихся внучек,
Что песни поют на забытом тобой языке.
Дорога в Израиль идет через поиски Бога,
По братским могилам погибших в неравном бою.
На свете одна существует такая дорога,
И всё-таки каждый туда выбирает свою.
===================
В процессе поиска воспоминаний Городницкого о той самой встрече, которая запечатлена на фотографии, обнаружила факт, о котором ранее не слышала, и он переплелся уже с моей жизнью:
Я родилась и росла в Омске, окна моего дома смотрели на Ленинградскую площадь, а следующий за ней Ленинградский мост вел служил транспортной артерией в аэропорт. Вообще, о вкладе ленинградцев в развитие Омска всегда в моем детстве говорилось много. Во время Второй мировой Омск принимал людей, промышленность и т.п., вывозимых из блокадного Ленинграда. Саша Городницкий подростком, с родителями, был вывезен по Дороге Жизни и годы войны жил в Омске. Там же, в Омске, в семье Анатолия Мироновича Наля, артиста Театра Вахтангова, эвакуированного из Москвы в Омск, родилась во время войны и будущая вторая супруга Городницкого, переводчица и поэтесса Анна Наль (в середине на снимке).
==============================
Фотографию сделал инженер Вадим Орловский. Лев Сыркин слева, Городницкий справа. Фото из архива семьи Льва Сыркина, институт Яд бен Цви
В архиве художника Льва Сыркина (1929-2012) хранится вот такая фотография 1990 года: Сыркин показывает гостям из (тогда) Ленинграда, своим давним друзьям Александру Городницкому и его супруге Анне Наль, предприятия химической промышленности на Мертвом море.
У Городницкого есть воспоминания об этой поездке:
"Впервые мы с женой попали в Израиль в 1990 году, когда поехали в гости к сыну...В Варшаве в самолет села группа израильских школьников, в голубых спортивных костюмах с могендовидом на спине, которые возвращались с каникул из Бельгии. Они были развязные, шумные, сидели друг у друга на голове, бегали по салону и вообще всячески игнорировали все правила приличия и нормального поведения в самолете. Девчонки мазали губы только что купленной помадой и примеряли кофточки ужасающих расцветок, мальчишки орали и пили пиво. Совершенно неуправляемая какая-то банда. Они очень раздражали пассажиров, в том числе и меня.
Но, как только мы прошли облачный фронт, прозвучала команда «пристегнуть ремни» и под крылом самолета замелькали ярко-голубое Средиземное море и израильский берег с ослепительно белыми постройками, они, как по команде, подобрались, встали и запели гимн. И тут я, неожиданно для себя, заплакал. Не знаю, что со мной произошло. Это на каком-то генетическом уровне. Я был не одинок. Сидевшая перед нами пожилая чета - кавказские евреи,.. похожие на старых грузинских князей, нахмурили седые брови и прижали к глазам платки. Грузная многодетная мамаша из Черновцов начала громко всхлипывать, закрывая лицо руками... За последующие годы мне довелось много раз бывать в Израиле, но до сих пор помню первое открытие этой страны.
По поводу величины Израиля обычно рассказывают анекдот: «Завтра с утра поедем смотреть страну». - «А что мы будем делать после обеда?»
Но недаром говорится, что Израиль кажется небольшим снаружи и большим изнутри. Если ехать с севера на юг, то на протяжении нескольких часов полностью меняется ландшафт - от снежной вершины Хермона и лесистой Галилеи на севере до лунного пейзажа долины Мертвого моря и желто-красной пустыни Негев на юге. А когда ныряешь с маской на красноморские коралловые рифы в Эйлатской бухте, обретаешь полную уверенность, что проехал уже добрую половину земного шара и находишься где-нибудь в Океании. Может быть, и вправду Бог, как на пробном полигоне, сначала создал все виды ландшафтов здесь, а уже потом распространил их на всю планету?...
Древняя культура на этой земле причудливо переплетается с современной. Израиль - страна художников... Ни в одной стране мира не видел я такого количества выставок, вернисажей, садовых скульптур, зданий и разного рода сооружений, украшенных фресками и живописью.
В Иерусалиме уже много лет живет замечательный художник Лев Сыркин. С ним и его женой Лорой, родной сестрой поэтессы Елены Иоффе, вместе с которой я занимался когда-то в литературной студии Дворца пионеров в Ленинграде, нас связывает многолетняя дружба...
Семья Сыркиных выезжала из Москвы в 1972-м, когда Лев Сыркин уже был известным художником-монументалистом, одним из авторов мозаики киноконцертного зала «Октябрь» на Новом Арбате. Выезжали трудно, с тремя маленькими детьми, полностью пройдя через чистилище унижений и препон, создаваемых тогда властями. У Льва вышла сейчас (нач.90-х - прим.мое) в Израиле книжка воспоминаний на русском языке, посвященная этой горестной эпопее с публичным исключением из Союза художников и другими мытарствами. Книга называется: «Я вам не должен». Первые годы в Израиле им пришлось нелегко.
Сейчас Лев Сыркин - один из ведущих художников Израиля, человек, уважаемый всей страной и пользующийся широким международным признанием. Он - член Итальянской академии художеств. В 1998 году он был объявлен «Человеком года». Он получает многочисленные заказы от государства и частных фирм. Мы видели его превосходные мозаики и смелые скульптурные композиции в Иерусалиме и других городах.
Мне особенно понравились мозаики на химическом заводе, стоящем на Мертвом море. На этом заводе производят поташ, используя в качестве сырья суперсоленую мертвоморскую воду. На завод мы ездили вместе с автором на специальную экскурсию. Здесь находятся две огромных мозаики Сыркина. Одна (двойное мозаичное панно "Огонь" и "Вода") украшает стену в гигантском зале, где размещается заводская столовая.
Нельзя попутно не отметить, что этот химический завод поражает не только мозаиками и панно, которые у нас украшали бы стены правительственных резиденций или музеев, но и оранжереями, чистым воздухом, обилием фонтанов и стерильной чистотой внутри и снаружи, в том числе, конечно, и в празднично убранной столовой. Здесь питаются все вместе - от директора до разнорабочего. Различить их, кстати, нелегко, поскольку все одеты в одинаковую синюю униформу.
Вторая мозаика ("Райский сад") занимает стену первого этажа в здании, где размещается заводоуправление.
Я помню, уже настало время уезжать, а Лева все стоял, обернувшись от входных дверей, и смотрел на свое детище, освещенное багровыми лучами заходящего солнца..."
============================
17 лет спустя после этой поездки, в Санкт-Петербурге, Городницкий напишет такие строки:
"Дорога в Израиль. Летя самолетом Эль-Аля
И глядя в окно, где плывут под крылом облака,
За пару часов осознать успеваешь едва ли,
Как эта дорога на деле была нелегка.
Ее пролагали терпение, труд и отвага,
Мечты вековые избавить народ от беды,
Туда, где сияют цветами еврейского флага
Цвет белого камня и синей прозрачной воды.
Дорога в Израиль идёт по российской глубинке,
В болотах Полесья, по краю украинских сёл,
И через музеи Освенцима или Треблинки,
Где туфельки тех, кто когда-то туда не дошёл.
Дорога в Израиль в потемках теряется где-то.
Там женские крики и трупы на чёрном снегу,
И розовый дым над варшавским пылающим гетто,
Которое дорого жизнь продавало врагу.
Дорога в Израиль идёт через горные кручи,
По жаркой пустыне, где вязнут колёса в песке,
И через улыбки счастливых смеющихся внучек,
Что песни поют на забытом тобой языке.
Дорога в Израиль идет через поиски Бога,
По братским могилам погибших в неравном бою.
На свете одна существует такая дорога,
И всё-таки каждый туда выбирает свою.
Click to view===================
В процессе поиска воспоминаний Городницкого о той самой встрече, которая запечатлена на фотографии, обнаружила факт, о котором ранее не слышала, и он переплелся уже с моей жизнью:
Я родилась и росла в Омске, окна моего дома смотрели на Ленинградскую площадь, а следующий за ней Ленинградский мост вел служил транспортной артерией в аэропорт. Вообще, о вкладе ленинградцев в развитие Омска всегда в моем детстве говорилось много. Во время Второй мировой Омск принимал людей, промышленность и т.п., вывозимых из блокадного Ленинграда. Саша Городницкий подростком, с родителями, был вывезен по Дороге Жизни и годы войны жил в Омске. Там же, в Омске, в семье Анатолия Мироновича Наля, артиста Театра Вахтангова, эвакуированного из Москвы в Омск, родилась во время войны и будущая вторая супруга Городницкого, переводчица и поэтесса Анна Наль (в середине на снимке).
==============================
Фотографию сделал инженер Вадим Орловский. Лев Сыркин слева, Городницкий справа. Фото из архива семьи Льва Сыркина, институт Яд бен Цви