"Заболеть" Арменией, ковры Мегеряна, еще немного Параджанова и Спендиарова
Пост будет мозаичный. Коллаж из того материала, который не входит, просто потому что возникают и возникают новые темы, новые открытия в моем он-лайн знакомстве с Арменией... Начнем с ковров.
Работа польского художника Владислава Чахурского, 1850-1911
"Заболеть" Арменией
В прошлую пятницу он-лайн "побывала" в музее-фабрике армянских ковров "Мегерян Карпет". Т.к., экскурсия проходила не на обычной платформе @localife.am (хотя именно Ашот Саргсян, создатель этого проекта, и вел ее в дуэте с Арутом, представителем мегеряновского завода-музея), а эфир шел от общей страницы гидов в инстаграмме, то осталась запись.
https://instagram.com/p/CLMQGNqD2XJ
И вместо моих слов, лучше сходите на эту увлекательную экскурсию о 5 поколениях семьи, бежавшей от турецкого геноцида в Америку и ведущую там свой бизнес еще с 1917 года. На экскурсии вы поймете, чем отличается армянский узел ткачества ковров от персидского, которым вяжет весь мир, увидите, какой это долгий и терпения требующий труд - соткать ковер, а потом и лелеять его вычесыванием, стрижкой-мойкой, узнаете, почему армянские ковры такие долгожители, кто из важных персон на мировой арене получил ковер Мегерянов в подарок, где в Иерусалиме этот ковер буквально топчут и топчу толпы туристов (ну, конечно, в до и, будем надеяться, послековидный период). Узнаете, когда, в какие 15 дней стоит съездить в Араратскую долину на сбор... червей! А зачем нам черви, спросите вы и будете правы. А, дело в том, что все красители шерсти для армянских ковров - натуральные. И красный цвет (густой винный горячий цвет) добывают ... из червяка кошениль.
кадр из параджановского фильма "Цвет граната"
===============================
И, если уж вспомнили Параджанова (и его дом-музей), то поделюсь еще одной его работой, о которой нам рассказала гид Ирина Абрамян и которая (работа) вывела меня на размышления о том, что же ПОКА не может передать зум-формат путешествий. Или, может, уже может?
Чем пахнут музеи.
Конечно, можно было бы написать, "в воздухе запахло музеем", т.к. начальство потребовало отчитаться, кто и чем у нас привит, если вообще. Правительство на пути к решению открыть музеи в ближайшие воскресенье. Поэтому нужна отчетность по уколовшимся. Но я - без метафор и аллегорий - перейду сразу к делу.
Год пандемии рассказал нам многое о самих себе. Например, мы вчера со старшей дочерью, не сговариваясь, объявили друг другу, что не можем теперь смотреть документальное кино. Раньше просто обожали. Готовы были за док.кино бегать по редким сеансам в Синематеках, а, когда свалилось такое счастье, как фестиваль ДокАвив, перенесенный из-за пандемии в он-лайн, то посмотрели, каждая свое, еще раз посмотрели, потом просто попробовали и даже не досмотрели. Даже и время тратить не стали. Что случилось? Стало неинтересно.
Зум-варианты, творящие режиссуру познания и общения прямо у вас на глазах, лично для меня вытеснили и по ритму, и по темпу, и по однокатовости (здесь кат - означает вылет из зума - кому же захочется?) подачи процесса. Выгодное отличие также и это, отрицающее малейшие подозрения на даже намек монтажных поползновений, выстраивание рассказа. Всё происходит здесь, сейчас и не без доли соавторства.
В первый локдаун израильский ICOM совместно с Институтом им.Вейцмана в Реховоте проводил некий зум-перекресток на тему чувств, ощущений и т.п. в музеях. Я точно помню, что один из лекторов затронул тему запахов в музеях. Все сошлись во мнении, что этот фактор важен, я попыталась вспомнить, где, кроме очень избранных магазинов в Израиле я помню запахи (может, я не там хожу?), музеи остались в этом маленьком исследовании вообще за бортом. Моя память просто ничего мне не подкинула. Нет, конечно, запахи были и есть везде, в том числе и в музеях, но я искала в памяти запахи, которые были бы заданы, обусловлены именно тем или иным музейным событием и шли бы с таковым с союзе. Поясняя его и т.п.
И, вот, мы "пришли" в Ереван. В дом-музей Параджанова. И там увидели две работы, в существование которых заложен запах. А также желание автора, чтобы мы этот запах "услышали". Покажу одну.
Наш гид Ирина Абрамян призналась ирисы - это самая ее любимая работа. Во время экскурсии меня и так неотступно преследовала ахматовская фраза о соре, стихах и нашем (как-бы) незнании географии роста таковых...А тут... Букет этих ирисов составлен из... осколков стекла. Это уже не сослагательность "когда б вы знали, из какого...", это уже знание, целеноправленное оказавшееся там, где осколки жизни встрепенулись под молчаливым взглядом искавшего их, бежавшего за ними и протягивающего ладони в попытке сберечь безнитевость их союза... А то, что обойдет эти подставленные руки, проскальзывая (в наклоне полуулыбки-полунаграды за попытку) сквозь пальцы, соберется вот в этом флаконе. Видите, внизу, справа, унисоном цвету ирисов - горизонт запаха во флаконе...
Когда Параджанов был в Роттердаме (1988), в Тбилиси была зима. А, может, весна. А, может, осень. Не знаю. Главное, что он показал по какую отметку сейчас в Тбилиси снег, прочертив воображаемую отметку между явным и скрытым прямо у себя на груди. И троллейбусы там плавают, сказал Параджанов. Ну, снег же, что еще троллейбусам делать... И цветы там дорогие. И поэтому их дарят лишь по двум поводам. Рождение и смерть...
***************************
Так, как же передавать запахи музеев на расстоянии? Единственный фактор, который зум еще не освоил, хотя я уверена, что и это не за горами. Вот, например, Музей русского импрессионизма в Москве уже даже высылает запахи на дом.
==================================
О том, как сестры Берри Спендиарова смутили (бы).
Бы - здесь очень существенное дополнение. Ведь, когда Спендиаров закончил последнюю редакцию "Этюда на еврейские темы" (1921), Кларе Бейгельман был годик, а Мина(1923) еще даже не родилась.
После он-лайн экскурсии в доме-музее Спендиарова я начала читать книгу дочери композитора Марины (вышла в серии ЖЗЛ) и слушать музыку. Герой энциклопедий и музейных стендов стал превращаться в живого человека. Многие вещи и в музее, и в музыке, вдруг стали удивленно вопрошающими: "Разве еще вчера ты этого не понимала?"
Многие печали случались в жизни Спендиарова, которая и сама была печально коротка. Но сейчас я хочу поделиться с вами открытием, которое вызвало у меня веселый хохот, правда, по причинам специфики чисто еврейского взгляда, "отягогщенного" собственными кодами взаимо - с историей, культурой - существования.
Давайте для начала просто послушаем "Этюд на еврейские тему" Спендиарова.
Как и положено, два варианта развития событий:
Первый - кантиленный. Это прямо Восток-Восток. Если и вам показалось, что в первых звуках кантиленной темы промелькнул намек на напев румынского извозчика, который так полюбил Нафтали Имбер, настолько, что сделал гимном будущего Израиля, то мы с вами - на одной волне:)
Второй (нач.примерно с 4.25 мин) - танцевально-ужимистый. Повеяло Ашкеназом со всеми вытекающими последствиями:) И! Вот в этой "ашкеназской" части меня прямо замучал вопрос: это же цитата какой-то еврейской песни, но какой я вспомнить не могла. Прямо перед глазами воображаемо разворачивалось какое-то кино о светлом еврейском настоящем где-нибудь в болотах Биробиджана, но песня оставалась неопознанной. Для меня. Пришел муж и сразу всё встало на свои места. Наслаждайтесь.
-----------------------------------------
Жизнь, как ковер. Нитка за ниткой, узор за узором, многогранность повторяемости, охранность бордюров (так называют рамки ковров вокруг центрального узора). У каждого они свои - рамки традиций, окружающие ядро главного. Завершу вот этим фото - этот ковер мы тоже увидели на экскурсии у Мегерянов. Более 50 лет хранились две половины разрезанного ковра у двух сестер, не знавших, что каждая из них выжила в ужасе турецкого геноцида. Завет матери, разрезавшей ковер в 1915 году и наказавшей дочерям хранить половинки, не был забыт. Девочки росли, покидали детский дом и ждали. Ждали, когда половинки одного целого сведут их и вновь прильнут друг к другу под сенью охранности рамок-бордюров...И так и случилось...
Работа польского художника Владислава Чахурского, 1850-1911
"Заболеть" Арменией
В прошлую пятницу он-лайн "побывала" в музее-фабрике армянских ковров "Мегерян Карпет". Т.к., экскурсия проходила не на обычной платформе @localife.am (хотя именно Ашот Саргсян, создатель этого проекта, и вел ее в дуэте с Арутом, представителем мегеряновского завода-музея), а эфир шел от общей страницы гидов в инстаграмме, то осталась запись.
https://instagram.com/p/CLMQGNqD2XJ
И вместо моих слов, лучше сходите на эту увлекательную экскурсию о 5 поколениях семьи, бежавшей от турецкого геноцида в Америку и ведущую там свой бизнес еще с 1917 года. На экскурсии вы поймете, чем отличается армянский узел ткачества ковров от персидского, которым вяжет весь мир, увидите, какой это долгий и терпения требующий труд - соткать ковер, а потом и лелеять его вычесыванием, стрижкой-мойкой, узнаете, почему армянские ковры такие долгожители, кто из важных персон на мировой арене получил ковер Мегерянов в подарок, где в Иерусалиме этот ковер буквально топчут и топчу толпы туристов (ну, конечно, в до и, будем надеяться, послековидный период). Узнаете, когда, в какие 15 дней стоит съездить в Араратскую долину на сбор... червей! А зачем нам черви, спросите вы и будете правы. А, дело в том, что все красители шерсти для армянских ковров - натуральные. И красный цвет (густой винный горячий цвет) добывают ... из червяка кошениль.
кадр из параджановского фильма "Цвет граната"
===============================
И, если уж вспомнили Параджанова (и его дом-музей), то поделюсь еще одной его работой, о которой нам рассказала гид Ирина Абрамян и которая (работа) вывела меня на размышления о том, что же ПОКА не может передать зум-формат путешествий. Или, может, уже может?
Чем пахнут музеи.
Конечно, можно было бы написать, "в воздухе запахло музеем", т.к. начальство потребовало отчитаться, кто и чем у нас привит, если вообще. Правительство на пути к решению открыть музеи в ближайшие воскресенье. Поэтому нужна отчетность по уколовшимся. Но я - без метафор и аллегорий - перейду сразу к делу.
Год пандемии рассказал нам многое о самих себе. Например, мы вчера со старшей дочерью, не сговариваясь, объявили друг другу, что не можем теперь смотреть документальное кино. Раньше просто обожали. Готовы были за док.кино бегать по редким сеансам в Синематеках, а, когда свалилось такое счастье, как фестиваль ДокАвив, перенесенный из-за пандемии в он-лайн, то посмотрели, каждая свое, еще раз посмотрели, потом просто попробовали и даже не досмотрели. Даже и время тратить не стали. Что случилось? Стало неинтересно.
Зум-варианты, творящие режиссуру познания и общения прямо у вас на глазах, лично для меня вытеснили и по ритму, и по темпу, и по однокатовости (здесь кат - означает вылет из зума - кому же захочется?) подачи процесса. Выгодное отличие также и это, отрицающее малейшие подозрения на даже намек монтажных поползновений, выстраивание рассказа. Всё происходит здесь, сейчас и не без доли соавторства.
В первый локдаун израильский ICOM совместно с Институтом им.Вейцмана в Реховоте проводил некий зум-перекресток на тему чувств, ощущений и т.п. в музеях. Я точно помню, что один из лекторов затронул тему запахов в музеях. Все сошлись во мнении, что этот фактор важен, я попыталась вспомнить, где, кроме очень избранных магазинов в Израиле я помню запахи (может, я не там хожу?), музеи остались в этом маленьком исследовании вообще за бортом. Моя память просто ничего мне не подкинула. Нет, конечно, запахи были и есть везде, в том числе и в музеях, но я искала в памяти запахи, которые были бы заданы, обусловлены именно тем или иным музейным событием и шли бы с таковым с союзе. Поясняя его и т.п.
И, вот, мы "пришли" в Ереван. В дом-музей Параджанова. И там увидели две работы, в существование которых заложен запах. А также желание автора, чтобы мы этот запах "услышали". Покажу одну.
Наш гид Ирина Абрамян призналась ирисы - это самая ее любимая работа. Во время экскурсии меня и так неотступно преследовала ахматовская фраза о соре, стихах и нашем (как-бы) незнании географии роста таковых...А тут... Букет этих ирисов составлен из... осколков стекла. Это уже не сослагательность "когда б вы знали, из какого...", это уже знание, целеноправленное оказавшееся там, где осколки жизни встрепенулись под молчаливым взглядом искавшего их, бежавшего за ними и протягивающего ладони в попытке сберечь безнитевость их союза... А то, что обойдет эти подставленные руки, проскальзывая (в наклоне полуулыбки-полунаграды за попытку) сквозь пальцы, соберется вот в этом флаконе. Видите, внизу, справа, унисоном цвету ирисов - горизонт запаха во флаконе...
Когда Параджанов был в Роттердаме (1988), в Тбилиси была зима. А, может, весна. А, может, осень. Не знаю. Главное, что он показал по какую отметку сейчас в Тбилиси снег, прочертив воображаемую отметку между явным и скрытым прямо у себя на груди. И троллейбусы там плавают, сказал Параджанов. Ну, снег же, что еще троллейбусам делать... И цветы там дорогие. И поэтому их дарят лишь по двум поводам. Рождение и смерть...
***************************
Так, как же передавать запахи музеев на расстоянии? Единственный фактор, который зум еще не освоил, хотя я уверена, что и это не за горами. Вот, например, Музей русского импрессионизма в Москве уже даже высылает запахи на дом.
Click to view==================================
О том, как сестры Берри Спендиарова смутили (бы).
Бы - здесь очень существенное дополнение. Ведь, когда Спендиаров закончил последнюю редакцию "Этюда на еврейские темы" (1921), Кларе Бейгельман был годик, а Мина(1923) еще даже не родилась.
После он-лайн экскурсии в доме-музее Спендиарова я начала читать книгу дочери композитора Марины (вышла в серии ЖЗЛ) и слушать музыку. Герой энциклопедий и музейных стендов стал превращаться в живого человека. Многие вещи и в музее, и в музыке, вдруг стали удивленно вопрошающими: "Разве еще вчера ты этого не понимала?"
Многие печали случались в жизни Спендиарова, которая и сама была печально коротка. Но сейчас я хочу поделиться с вами открытием, которое вызвало у меня веселый хохот, правда, по причинам специфики чисто еврейского взгляда, "отягогщенного" собственными кодами взаимо - с историей, культурой - существования.
Давайте для начала просто послушаем "Этюд на еврейские тему" Спендиарова.
Как и положено, два варианта развития событий:
Первый - кантиленный. Это прямо Восток-Восток. Если и вам показалось, что в первых звуках кантиленной темы промелькнул намек на напев румынского извозчика, который так полюбил Нафтали Имбер, настолько, что сделал гимном будущего Израиля, то мы с вами - на одной волне:)
Второй (нач.примерно с 4.25 мин) - танцевально-ужимистый. Повеяло Ашкеназом со всеми вытекающими последствиями:) И! Вот в этой "ашкеназской" части меня прямо замучал вопрос: это же цитата какой-то еврейской песни, но какой я вспомнить не могла. Прямо перед глазами воображаемо разворачивалось какое-то кино о светлом еврейском настоящем где-нибудь в болотах Биробиджана, но песня оставалась неопознанной. Для меня. Пришел муж и сразу всё встало на свои места. Наслаждайтесь.
-----------------------------------------
Жизнь, как ковер. Нитка за ниткой, узор за узором, многогранность повторяемости, охранность бордюров (так называют рамки ковров вокруг центрального узора). У каждого они свои - рамки традиций, окружающие ядро главного. Завершу вот этим фото - этот ковер мы тоже увидели на экскурсии у Мегерянов. Более 50 лет хранились две половины разрезанного ковра у двух сестер, не знавших, что каждая из них выжила в ужасе турецкого геноцида. Завет матери, разрезавшей ковер в 1915 году и наказавшей дочерям хранить половинки, не был забыт. Девочки росли, покидали детский дом и ждали. Ждали, когда половинки одного целого сведут их и вновь прильнут друг к другу под сенью охранности рамок-бордюров...И так и случилось...