(no subject)
После "Моби Дика" замечательно пошла "The Peripheral" Уильяма Гибсона. Я и прежде начинала, но мне показалось непонятным и занудным, и я бросила на первых страницах. Не могу сказать, что всё абсолютно понятно теперь: почти на каждой главе заглядываю ещё и в русский перевод, чтобы не пропустить деталей или оттенков. Но - хорошо. Люблю киберпанк, люблю Гибсона, восхищаюсь переводчиками, которые могут переводить его сейчас, вдвойне восхищаюсь теми, кто переводил его, когда не за каждым словом можно было нырнуть в интернет.
Сериал обязательно посмотрю, хотя уже читала отзывы о том, что слили то, недораскрыли это.
Пока Лёня каждый вечер перед сном снова и снова слушал одни и те же главы "Благих знамений", в чудесном саундтреке там каждый раз замечала кусочек из Моцарта и думала: "У меня точно нехватка Моцарта в организме, в такие-то времена, и в такое время года, и в такую погоду, надо же послушать." В конце концов добралась, чтобы настроить своё Radio Garden на классическую радиостанцию. Радуюсь.
Навсегда благодарна нашей учительнице русского, литературы и мировой художественной культуры за то, что она нам в глубинах России девяностых годов-как-вы-их-себе-представляете рассказывала и показывала про живопись и музыку: то, что большинство из нас сами не добрали бы никогда.
Лежать в больничке с пробитой головой и Моцартом и Фейхтвангером было гораздо лучше, чем если бы просто с пробитой головой, например.
У неё были свои большие странности, но она показала нам огромный чудесный мир.
Сериал обязательно посмотрю, хотя уже читала отзывы о том, что слили то, недораскрыли это.
Пока Лёня каждый вечер перед сном снова и снова слушал одни и те же главы "Благих знамений", в чудесном саундтреке там каждый раз замечала кусочек из Моцарта и думала: "У меня точно нехватка Моцарта в организме, в такие-то времена, и в такое время года, и в такую погоду, надо же послушать." В конце концов добралась, чтобы настроить своё Radio Garden на классическую радиостанцию. Радуюсь.
Навсегда благодарна нашей учительнице русского, литературы и мировой художественной культуры за то, что она нам в глубинах России девяностых годов-как-вы-их-себе-представляете рассказывала и показывала про живопись и музыку: то, что большинство из нас сами не добрали бы никогда.
Лежать в больничке с пробитой головой и Моцартом и Фейхтвангером было гораздо лучше, чем если бы просто с пробитой головой, например.
У неё были свои большие странности, но она показала нам огромный чудесный мир.