Богатыри - не мы
Позвонила поздравить с днём рождения свою бурятскую бабушку: подругу, которой, по моим подсчётам, что-то между восемьюдесятью двумя и восемьюдесятью пятью годами.
Прекрасная, прекрасная!
Каждый раз спрашивает, не вышла ли моя мама снова замуж. Да нет, говорю, она свободу любит.
Бабушка удивляется: она была замужем два раза. И лет в семьдесят пять съехалась с третьим мужем. Десять лет уже вместе, дай бог каждому.
Однажды я, бросив парня, ночью в печали подумывала утопиться. У неё свет ещё горел, зашла к ней поговорить.
"Ты не беременная? Ну и всё хорошо, значит. Я первый раз замуж вышла в 28 лет. И первого ребёнка родила в 30. Но первого мужа своего не простила ни-ког-да!!! Потом снова замуж вышла. И ты выйдешь, не переживай."
Как-то я привела к ней немецкую журналистку. (Ой, нет, даже два раза дело было. Потому что уж ей есть, о чём рассказать.) Рассказывала, как она в молодости работала на песчаном карьере и на сплаве леса. "А зарабатывали-то, наверное, меньше, чем мужчины?" - Поинтересовалась журналистка. "Почему меньше?! А когда больше работала, так и больше, чем мужчины, зарабатывала!"
"А вот сейчас вам приходится ещё работать..." - "Ну, дак это хорошо, когда деньги-то есть! Я и детям своим ещё помогаю!"
Каждый раз спрашиваю, не хочет ли она в город, к детям и внукам. Что ты! - возмущается. Что в городе делать, как жить там?!
Если бы Лёня родился девчонкой, я устроила бы холивар, чтобы выбить право назвать дочку Устиньей в её честь.
Прекрасная, прекрасная!
Каждый раз спрашивает, не вышла ли моя мама снова замуж. Да нет, говорю, она свободу любит.
Бабушка удивляется: она была замужем два раза. И лет в семьдесят пять съехалась с третьим мужем. Десять лет уже вместе, дай бог каждому.
Однажды я, бросив парня, ночью в печали подумывала утопиться. У неё свет ещё горел, зашла к ней поговорить.
"Ты не беременная? Ну и всё хорошо, значит. Я первый раз замуж вышла в 28 лет. И первого ребёнка родила в 30. Но первого мужа своего не простила ни-ког-да!!! Потом снова замуж вышла. И ты выйдешь, не переживай."
Как-то я привела к ней немецкую журналистку. (Ой, нет, даже два раза дело было. Потому что уж ей есть, о чём рассказать.) Рассказывала, как она в молодости работала на песчаном карьере и на сплаве леса. "А зарабатывали-то, наверное, меньше, чем мужчины?" - Поинтересовалась журналистка. "Почему меньше?! А когда больше работала, так и больше, чем мужчины, зарабатывала!"
"А вот сейчас вам приходится ещё работать..." - "Ну, дак это хорошо, когда деньги-то есть! Я и детям своим ещё помогаю!"
Каждый раз спрашиваю, не хочет ли она в город, к детям и внукам. Что ты! - возмущается. Что в городе делать, как жить там?!
Если бы Лёня родился девчонкой, я устроила бы холивар, чтобы выбить право назвать дочку Устиньей в её честь.